Рунный след - Инна Живетьева

Рик нахмурился, слово «клетки» ему явно не понравилось.

— Кстати, у Башен есть еще одно предназначение: они покрывают материк энергетической сетью, под которой огнестрельное оружие становится бесполезным, — дрид чуть вздохнул. — Впрочем, это мы перестарались. В эпоху равнодушия нет прогресса, вы все равно не смогли бы производить такое оружие, как и не можете делать многого, что положено столь старой цивилизации. Мы ошибались… ошибались и раньше, когда привозили из других миров диковины. Это не разбудило вашу мысль, а наоборот, усыпило. Мы ошибались, а сами становились все сильнее. Вот ведь, Талем, парадокс, — повернулся он к ведуну. — Сила — наша сила, которую никто не может превозмочь, — черпается из равнодушия. Это чистая сила, не окрашенная ни огнем ярости, ни красками любви. Чем больше черпаешь, тем сильнее становишься — и тем больше заражаешься сам. Забавно: самому сильному в мире дриду его сила не нужна. Ему ничего не нужно. Вы, люди, считаете нас странными. Вас удивляет, почему мы не подмяли под себя все княжества, не захватили власть. А мы просто первыми прошли тот путь, по которому теперь идете вы. Да, Талем, мы больше не сотрудничаем с людьми просто потому, что нам это не нужно. Мы сами себе оказались без надобности. И дридов теперь меньше. Меньше, а значит, некому черпать равнодушие, и оно постепенно затопит мир.

Орон помолчал, давая время осознать услышанное. Потом признался со слабым вздохом, с легкой полуулыбкой:

— Я — самый слабый дрид в мире. Вот так, — развел он руками. — Не черпаю силу даже на то, чтобы снова начать ходить. Несколько веков обманывал старость, и теперь она настигает меня. Я не желал брать ни крупицы силы сверх необходимого. Не должен был. Я последний дрид, которого еще заботит этот мир. И первое же обращение к силе могло затушить этот интерес окончательно. Впрочем, сейчас мне это уже не грозит, — Орон обвел всех внимательным взглядом. — Я слишком стар, и даже глоток силы убьет меня, как умирающего от голода жадно съеденный кусок мяса. Впрочем, речь не обо мне — о мире. Я искал пути спасения. Один из них вы видели, — Орон посмотрел вправо, поверх голов.

Аля проследила его взгляд: на стене висела фотография драконов. Или рисунок? Но для рисунка слишком глянцевая поверхность, слишком много точных деталей. Темно-вишневый и золотой дракон летели крыло к крылу.

— Да. Я оставил инструкции для тех, кто сможет понять происходящее, но второй раз воспользоваться этим способом не решился. Нужен другой путь. Идея пришла мне в голову, когда я был в вашем мире, на Земле. Странное место: эмоциональное поле менее материально, почти не ощутимо, разве что на каком-то более глубоком уровне. Может быть, поэтому там, у вас, есть люди, наделенные силой, которой они никогда не смогут управлять. Они обладают способностями оттянуть на себя часть равнодушия почти без последствий для самих себя. Например, это вы: дайарена не ошиблась. Впрочем, вы и сами могли это заметить. Да, Влад, — Орон повернулся к азартно завозившему по столу локтями мальчику. — То, что ты угадывал с завязанными глазами цвета — это оно и есть. И твоя способность стать проводником в Башне — тоже. — Взгляд дрида скользнул к Лере, уголки губ скорбно опустились. — Да, к сожалению, то, что произошло — твоя сила и твоя воля.

Орон замолчал. Лера рассеянно потрогала ладонью чайник, спрятав глаза за упавшими на лицо прядками волос. Аля поискала в прошлом: а ее сила хоть раз проявила себя? Ничего подобного не вспомнилось, и девочка еле заметно вздохнула.

— Нам нужна свежая кровь. Осталось найти подходящих подростков — более старших мне просто трудно просканировать, — и привязать к нашему миру. Растворить их силу в нашем равнодушии. А главное — они должны оставить тут детей.

Влад чуть слышно фыркнул.

— Дети от смешанных браков получили бы вашу силу и возможность научиться ею управлять… Да, привязать, — дрид снова потер висок, словно у него разболелась голова. — А проще всего привязать ненавистью. Лера совершенно права — заставить ненавидеть проще, чем любить.

Лера бросила быстрый взгляд на Влада, шевельнула губами, собираясь возразить, но промолчала.

— Я сделал так, что вы начали свой путь с рабства.

— Так вы все знали? — перебила Алька. — Что с нами будет — знали?

— Конечно, знал. Только не стоит обвинять меня в жестокости, девочка. В равнодушии — да.

— В вашем случае это одно и то же! — бросила Алька.

Орон поболтал ложечкой в кружке с остывающим чаем и продолжил:

— Итак, я нашел вас и перебросил сюда. Удачно совпало, что вы все жили в одном городе, не пришлось тратить слишком много силы. Сделал так, чтобы вы оказались в моем бывшем доме — проще следить. И помогать. Да, помогать, не смотрите так на меня. Вы планировали побег — и путь шел рядом с горами, где недавно похоронили дайарену. Горное племя готовилось взять жертву и получило ее от росвелских стражников. Дорога для вас была открыта. И вот уже не думал, что на старости лет стану карточным шулером, — дрид засмеялся, точно закашлял. Лера холодно взглянула на Орона, и тот тут же оборвал смех.

— Подождите, а Кир? — вмешался Талем. — Он-то зачем вам понадобился?

— По двум причинам, — преувеличенно вежливо отозвался Орон. — Во-первых, ребятам нужно было устроиться в этом мире, а княжич бы их не бросил. Во-вторых — он дайар, внук дайарены. У нашего мира есть шанс получить очень сильного дрида. Или, если бы родилась девочка, — дайарену. Для этого нужно-то всего, чтобы расстроился сговоренный князьями брак Кира Отина с Елиной, княжной Сизелийской. И свершился другой — Рика с иномирянкой Марией.

— Что? — вырвалось у Машки. — Какой еще брак?

— Ну, не брак, главное — ваш ребенок.

— Но я… — девочка растерянно хлопала глазами. Рик обалдело переводил взгляд с Орона на Машу.

— Не любишь его, а он — тебя, — закончил дрид. — Но я смотрел в ведь-озеро: вы можете полюбить друг друга, не сейчас, так позже. Впрочем, давайте я расскажу все до конца. Да, я старался помогать. Много сил уходило на то, чтобы поддерживать «пригляд» за каждым из вас.

«Пригляд?» — Алька залилась краской. Так, значит, Орон видел все-все-все. Ну и скотина же!

— Вы убежали из Росвела, и я больше не мог пользоваться привязкой к дому. Тем более, как я уже говорил, черпать силу мне неподвластно. Так я остался без ног. Пару шагов до постели — вот и все, на что способен.

— Ах, как жалобно, я сейчас заплачу, — зло перебила Аля. — А как Михан Лешку избивал в подвале, а? Как Славку пытали — это так, мелочи жизни. Алешка, не надо меня за руки хватать! Пусть знает!

— Он и так знает, — заметила Сима.

— Да, знаю. А самое главное, я понимаю, что ошибся. К миру нельзя привязать ненавистью, даже спасая его. Это все равно, что высушивать подтопляемый лес, раздувая пожар. Да вы и сами это поймете, если вспомните Степных Волков.

Орон помолчал, выводя на скатерти узоры черенком ложки. Аля снова вложила руку в ладонь Алешки, тот сразу сомкнул пальцы.