Трактир на Пятницкой. Агония. Вариант «Омега» - Николай Иванович Леонов

— Если не помешаю.

— Ради бога, располагайтесь, барон. — Она встала. — Только уступите мне свое место и позовите унтерштурмфюрера. Пожалуйста, барон. — Лота улыбнулась, села в кресло Шлоссера.

Барон поклонился, подошел к двери и громко сказал:

— Унтерштурмфюрер, вас ждут.

Карл Хонниман поднял руку в фашистском приветствии.

— Проходите, господин… — Лота вопросительно посмотрела на гестаповца.

— Унтерштурмфюрер Карл Хонниман! — глядя на Шлоссера, отчеканил он.

— Проходите, садитесь, Карл Хонниман. — Лота показала на стул. — Прошу вас говорить тише, вы не на строевых занятиях.

Хонниман подошел к столу, протянул ей пакет:

— От гауптштурмфюрера Маггиля!

— Я же предложила вам сесть, — сказала Лота. — Можете мои просьбы расценивать как приказ, дорогой Хонниман. Барон, — она повернулась к Шлоссеру, который сел в угол дивана, — будьте так любезны, поухаживайте за мной, дайте мне прикурить.

— С удовольствием. — Шлоссер поднес Лоте зажигалку, вернулся на диван.

Лота окинула взглядом Хоннимана, протянула ему пакет:

— Вскройте и расскажите о своих друзьях.

События последних дней вконец расшатали без того испорченные спиртным нервы гестаповца. Неожиданный вызов в кабинет шефа, который, вручая пакет, недвусмысленно дал понять, что если «юный друг» не понравится майору Шлоссеру, то «юного друга» не пошлют на фронт, а с живого спустят шкуру. Хонниман знал, как это делается.

Сейчас, когда он увидел фотографию, себя рядом с капитаном Кригером, а еще раньше встретил капитана в кафе, где упустил старика, после чего исчезла цветочница и погибли его друзья, Хонниман был на грани обморока. Капитаном интересовался абвер, и не кто-нибудь — сам майор Шлоссер. На счастье, допрашивала его Лота. Шлоссер же лишь следил за девушкой, на унтерштурмфюрера как будто внимания не обращал.

Лота допрашивала долго и неумело, путала главное с второстепенным, увлекалась мелочами. Гестаповец быстро понял, что абверу ничего не известно, и успокоился. Шлоссер ни разу не вмешался, лишь почувствовав, что девушка окончательно выдохлась, спросил:

— Вы можете найти капитана?

— Конечно, господин майор, — обрадованно соврал Хонниман. Боясь встретиться взглядом с майором, он продолжал смотреть на Лоту.

— Постарайтесь, Хонниман. Считайте, что получили приказ гауптштурмфюрера. Найдите капитана, приведите в казино на улице Койдула, позвоните сюда.

— Ясно, господин майор! — Гестаповец встал. — Разрешите идти?

— У вас нет вопросов? — спросил Шлоссер Лоту.

— Нет.

— Прекрасно, идите. — Шлоссер тоже встал. — Если мы встретимся в казино, зовите меня бароном. Можете вести себя по-приятельски, но без излишнего панибратства.

— Понятно, господин барон! — Хонниман нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

— Идите, я жду вашего звонка. — Проводив Хоннимана взглядом, Шлоссер занял его место. — В основном неплохо, Лота. Вы вели себя хорошо, хотя допрашивать не умеете.

— В первый раз, барон.

— Я, как и адмирал Канарис, неравнодушен к прекрасному полу.

— Вы говорите неправду, барон.

— Да? — Шлоссер посмотрел на собеседницу с интересом. — Хотя возможно, но перейдем к делу. Капитан, о котором мы столько времени говорили, меня уже мало интересует. Не он был инициатором знакомства, а Хонниман. Не капитан пригласил в казино, а гестаповец. И главное что? Капитан в казино больше не появлялся, а если он — тот человек, которого я жду, то должен часто бывать там. У него нет другого подхода.

— Барон, может быть, вы объясните мне, в чем суть дела?

Шлоссер встал, открыл форточку:

— Торóпитесь, Лота. Торóпитесь. Разведчику не надо торопиться. Сначала выполните все мои просьбы, приведите себя в порядок.

Скорин не торопясь поднимался в Вышгород. День выдался ясный. Устав от безрезультатных поисков «невесты», он решил подняться на старые стены, полюбоваться городом, отдохнуть, а главное, обдумать план дальнейших действий. Он уже полностью перенял у фронтовиков усталую походку, некоторую небрежность в приветствии старших по званию. Удалось даже усвоить манеру общения с местным населением. В общем, как он сам подытожил: акклиматизация закончилась. Он присел на лавочку для туристов на смотровой площадке, оперся на трость.

Итак, цветочница исчезла. Щекастый Толстяк исправно несет службу и с тех пор, как Скорин забрал у него рацию, спит спокойно. Настолько спокойно, насколько это возможно для подпольщика, состоящего на службе у оккупантов и презираемого за это знакомыми и незнакомыми соотечественниками. Девушка оказалась не предательницей, а просто неопытным человеком. Ее маленький, развороченный взрывом домик наглядно свидетельствовал, что немцы попали в ловушку.

Засекли ли его выход в эфир? Скорее всего, нет: радиограмма была краткой. Необходимо активизироваться, идти на сближение с немецким бароном, вести игру тонко. Шлоссер — разведчик экстра-класса. Однако лучше все же помедлить, чем поторопиться. Зайти сегодня в казино для офицеров на улице Койдула или отложить визит на завтра?

— О, капитан!

Скорин повернулся и увидел Хоннимана на смотровой площадке пролетом ниже.

Когда гестаповец, покинув кабинет Шлоссера, бросился к Маггилю и доложил ему о полученном задании, гауптштурмфюрер впервые за последние дни посмотрел на подчиненного доброжелательно. Глубокомысленно помолчав, Маггиль сказал, что передает Хоннимана в распоряжение майора Шлоссера, но Хонниман должен подробно докладывать обо всем втайне от Шлоссера. В конце беседы всемогущий шеф ласково сказал, что в случае удачи забудет прошлое, возможно, даже наградит.

Обрадованный Хонниман уже с семи утра начал разыскивать капитана. Таллин — город небольшой, гестаповец увидел Скорина, когда тот миновал городскую управу. Хонниман сделал в памяти зарубку: капитан забыл о невесте, не зашел в управу. Гестаповец долго шел за Скориным, ожидая удобного случая, чтобы подойти. Сейчас он решил, что такой случай представился.

— Осматриваете город, капитан? — Гестаповец взбежал по крутым ступенькам, протянул Скорину руку. — Как ваша невеста, не нашлась еще?

— Не нашлась. — Скорин вяло ответил на рукопожатие, прикидывая, что сулит ему нечаянная встреча. Гестаповец может пригласить пообедать, появится естественная возможность снова побывать в казино. А как молодчик попал в Вышгород? Живет здесь? Не слишком ли часты их случайные встречи?

— Что вы не заходите в казино? Вы же знаете, капитан, где нас можно найти. — Гестаповец встал рядом, облокотился на парапет. — Приличный городишко построили наши предки. В этих домах жили немецкие рыцари.

Скорин посмотрел на серые массивные стены, на дома с узкими окнами-бойницами, построенные для защиты от немецких захватчиков, ничего не ответив, достал пачку сигарет, протянул унтерштурмфюреру. Гестаповец недоуменно взглянул на него, взяв сигарету, щелкнул зажигалкой.

— Вы щедрый человек, капитан, — растягивая слова, сказал он.

— Фронтовая привычка, — ответил Скорин. — Где ваш молодой смущающийся друг?

— Курт? Он сегодня в наряде, охраняет господ разведчиков. — Гестаповец сделал пренебрежительную гримасу.

— С каких пор в гестапо держат болтунов? — Скорин посмотрел ему в лицо. — Или я вам показался подозрительным, вы рассказали обо мне начальству и получили задание меня прощупать?

Испугавшись разоблачения, Хонниман попытался изобразить негодование.

— Нас всегда подозревают в провокациях. Просто я не люблю зазнаек