Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - Петр Ефимович Люкимсон

медведь забежал во двор к судье, вломился в дом, а уличные зеваки столпились вокруг окон судейского дома, чтобы увидеть, что будет дальше.

Медведь тем временем отодвинул стол в сторону, оторвал доски пола, начал рыться в земле и рылся до тех пор, пока не откопал трупик младенца. Взял он труп обеими руками и поднял для всеобщего обозрения. И в этот момент Бешт закричал по-польски: «Вы все свидетели! Протест!».

Судя по всему, мертвый младенец был незаконнорожденным, рожденным служанкой судьи, которого было решено таким образом спрятать, а накануне Песаха подбросить к синагоге или к одному из еврейских домов, и обвинить евреев в кровавом навете. Вряд ли нужно говорить, что жители местечка были уверены, что медведь действовал по наущению Бешта, и таким образом именно Бешт избавил их ложного обвинения.

Наконец, известны и случаи, когда Бешт силой своего прорицательского дара предотвращал погромы. Так, однажды, еще в то время, как Бешт жил то ли в Тлусте, то ли Коломые, накануне субботы, когда все хозяйки были заняты приготовлением пищи к субботним трапезам, Бешт велел передать всем жителям местечка, что надо спасаться. Сам он тоже немедленно бежал, чтобы иметь возможность встретить субботу по своему обыкновению пораньше.

Все жители местечка, слив воду из котлов с мясом, погрузили их на телеги и перебрались через Днестр. Лишь некоторые задержались настолько, что вынуждены были зажечь субботние свечи в пути.

Среди историй, входящих в «золотой фонд» хасидских рассказов есть и история о том, как некий польский пан, у которого начали подгнивать скопившиеся запасы пшеницы, стал ее спешно распродавать. Однако продажа шла вяло, и чтобы отвести от себя гнев помещика, его слуги стали утверждать, что во всем виноваты евреи: они, дескать, распускают слухи о том, что пшеница подпорченная, чтобы покупали только у них.

Разъяренный помещик решил устроить погром в местечке, для чего собрал всю свою челядь, а также крестьян из деревни. Весть об этом дошла до евреев, и они в страхе послали за Бештом — в надежде, что тот сможет чем-то помочь. Бешт немедленно приехал, и вместе с общиной молился в синагоге, прося Всевышнего отвести беду.

Тем временем вооруженные дрекольями и топорами погромщики собрались перед домом помещика. Они уже собирались идти, чтобы «пускать кровь жидам», но тут вдруг во двор въехала богатая карета, из которой вышел польский вельможа.

Вельможа этот оказался другом юности пана, с которым тот не виделся уже много лет. Друзья обнялись и расцеловались, после чего, оглядев толпу, вельможа поинтересовался, что тут собственно, происходит? Помещик рассказал ему о своей проблеме и о еврейских кознях, на что гость заметил:

— Не верю! Я давно веду дела с евреями, и, думаю, их оклеветали. Лучшее, что ты можешь сделать: это поручить им продать твою пшеницу, и уверен: окажешься в прибыли. А мы с тобой давай-ка пока выпьем за встречу.

Погром был отменен, и помещик решил последовать совету старого друга.

Когда Бешту рассказали о случившемся, он только усмехнулся.

— Знайте, — сказал он, — этот вельможа уже двадцать лет, как лежит в могиле, и мне пришлось приложить усилия, чтобы поднять его оттуда и заставить говорить то, что он говорил.

На вопрос о том, мог ли он совершить такое чудо, не тратя время на приезд в местечко, Бешт ответил:

— Мог. Но я хотел, если ничего не получится, быть в минуту беды рядом с вами.

И вновь верить или не верить в эту историю — право читателя. Конечно, можно задаться вопросом о том, неужели помещик не знал о смерти своего старого друга?! Но в заключительной фразе этой истории — весь Бешт, и разгадка того, кто такой Ребе.

* * *

Огромное значение в росте популярности Бешта имел тот его демократизм, который подчеркивают большинство исследователей.

Бешт говорил на равных, без тени высокомерия, с любым евреем вне зависимости от его социального статуса, и при каждом удобном случае любил подчеркнуть, что именно заслуги таких простых евреев-тружеников значат для благополучия любой общины не меньше, а то и больше, чем заслуги раввинов и талмид-хахамов, денно и нощно отдающих себя изучению Торы.

Так, в одной из историй Бешт обратил внимания изготовителя «каталок» — карпатской разновидности валенок. Этот еврей зимой и летом молился только в синагоге, независимо, есть там миньян или нет. Бешт зазвал его к себе и попросил продать четыре пары валенок. Тот назвал цену — злотый с половиной за пару, и сколько Бешт ни торговался, отказывался спустить цену, поскольку доходов от тех валенок, которые он делает и продает, и так с трудом хватает на хлеб насущный.

Затем он поведал, что явился к Бешту исключительно из уважения к нему, а так никогда не ходит к покупателям — лавочники сами приходят к нему, приносят ему шерсть и забирают готовый товар. Выходит же он из дома только в синагогу, и даже если там нет миньяна, молится на своем месте в одиночку.

Тогда Бешт поинтересовался: если он зарабатывает только на хлеб, то откуда возьмет деньги на свадьбу, когда придет время женить сына? На что тот ответил, что в этом вопросе целиком полагается на Всевышнего.

По окончании беседы Бешт сказал, что этот человек и есть опора синагоги, поскольку живет беспорочно, трудом рук своих и при этом всем сердцем служит Всевышнему.

А вот еще одна прекрасная история о Беште в пересказе р. Ицхака Гинзбурга, из которого ясно следует отношение Бешта к высокомерию некоторых раввинов-талмудистов и как высоко ставил искреннее, идущее от сердца служение Б-гу простого еврея, которое и вызывает подлинный отклик в небесных сферах:

«Однажды Баал Шем Тов поехал вместе со своими праведными учениками в дальнее поселение. В том поселении жил один отшельник, который целыми днями только лишь молился и изучал Тору и отошел от всех дел этого мира. Что бы у него ни спрашивали — любой ответ он сопровождал словами: „Так я слышал от пророка Элиягу“. Он был способен объяснить самый сложный вопрос абсолютно каждому — даже самому простому человеку.

В том же местечке жил также простой еврей, шкуродер по профессии, который много читал Теилим, и только во время работы — когда руки его были испачканы — их не читал.

Баал Шем Тов зашел со своими учениками в дом этого простого еврея и сказал им закрыть свои глаза и положить руки на плечи друг друга. Затем он начал петь нигун. И ученики были потрясены явившимся видением и очень удивились, как же в