Книга убийств - Джонатан Келлерман

— Значит, вы знаете. — Он покачал головой. — Так бывает только с поцелуями. Самый нежный поцелуй из уст самого Бога. Все эти годы… хотя я прекрасно понимаю, что испоганил свою жизнь, я продолжаю думать… о том, чтобы сделать это еще раз. И, да поможет мне Бог, иногда я молюсь о том, что если после моей смерти случится чудо и я попаду в рай, меня там будет ждать большой шприц.

— На что смотрела Эйми?

— На Джейни. — Голос дрогнул, когда он произнес ее имя. Затем Уилли принялся медленно раскачиваться. — О Господи, это было ужасно. Кто-то светил на нее фонариком — кажется, Люк, — а остальные стояли рядом и смотрели. Они разложили ее на земле с раздвинутыми ногами, но ее голова превратилась в кровавое месиво, все тело было покрыто ножевыми ранами и ожогами от сигарет, земля вокруг пропиталась кровью.

— Вы видели оружие?

— Коури и Бобо Коссак держали ножи. Большие, охотничьи, какие можно купить в дорогих магазинах. У Харви в руке была пачка сигарет. Он подражал хиппи.

— А что делал Брэд Ларнер?

— Просто стоял и смотрел. А еще один — ну, тот здоровенный балбес — был ужасно напуган, его лицо исказилось от страха. Остальные просто… замерли. Словно только сейчас поняли, что произошло. Потом Коури сказал: «Нужно убрать эту суку отсюда». Он приказал Брэду сходить к машине и принести одеяла, которые у него там лежали. Тут Эйми стало рвать, и они повернулись в нашу сторону, а Харви сказал: «Вот дерьмо, ну ты, проклятый урод!»

Тогда я схватил Эйми и попытался убежать. Однако Харви вцепился в ее руку и не отпускал, а я хотел только одного: оказаться как можно дальше от этого ужасного места. Я оставил Эйми с ними, со всех ног бросился к своей машине и уехал. Наверное, я нарушил все правила, которые только существуют, но, на мое счастье, полицейских рядом не оказалось. Я выбрался на набережную, потом свернул на восток и, не сбавляя скорости, помчался в Ла-Бриа, а затем на юг, в гетто.

Он улыбнулся:

— Только после того как я оказался в самом криминальном районе города — Уоттсе, — я почувствовал себя в безопасности.

— Что произошло потом?

— Ничего. Я старался не высовываться, у меня кончились деньги и наркотики, а потом меня арестовали.

— Вам не приходило в голову сообщить об убийстве?

— Конечно, — сказал он. — Имеющий судимости черный наркоман рассказывает полицейским, что видел, как богатые белые парни из Бель-Эйр резали белую девчонку. Полицейские не раз останавливали меня только потому, что я черный, проверяли права, задерживали без всякой на то причины. Даже мой старый «кугуар» прекрасно подходил для черного судимого наркомана.

— В ту ночь, — напомнил я, — у вас была другая машина. Последняя модель белого «кадиллака».

— Вы и об этом знаете? — удивился он. — Вам очень многое известно. — В его голосе появились новые оттенки — отголоски угрозы? Намек на то, каким человеком он был когда-то? — Или вы меня проверяете?

— Вы первый свидетель, которого мы нашли. Мне известно про «кадиллак», поскольку мы отыскали Мелинду Уотерс, и она о нем рассказала. Но она ушла с вечеринки до убийства.

Билл медленно качал головой.

— «Кадиллак» я взял взаймы. Мой «мерк» находился в ужасном состоянии, и когда он в очередной раз сломался, я его продал, чтобы купить наркотики. А на следующий день понял, что без колес мне не справиться, — поздновато спохватился, но что взять с наркомана? Сначала я решил украсть машину, но руки так и не дошли, я все время был под кайфом. В ту ночь я попросил машину у приятеля.

— Отличная машина, — заметил я, — должно быть, у вас был хороший друг.

— Да, у меня было несколько друзей. Только не спрашивайте их имена.

— Тот самый человек, который помог вам сбежать? Зеркальные стекла повернулись в мою сторону.

— На некоторые вопросы я не могу отвечать.

— Все равно мы узнаем, — заверил его я.

— Может быть. Но если это произойдет без моего участия, я не буду нести ответственности. В любом случае о некоторых вещах я умолчу.

Он резко повернул голову к передней части дома.

— Что-то случилось, — сказал Уилли. — Эйми возвращается, но обычно у нее совсем другая походка.

Я ничего не слышал. Потом до меня донесся тихий звук шагов по гравию. Затем шум шагов стих и вновь возобновился, словно кто-то споткнулся. Но судя по тревоге, появившейся на лице Билла, он услышал нечто большее.

Я быстро перешел в соседнюю комнату, осторожно раздвинул занавески на маленьком грязном окошке и выглянул наружу, пытаясь что-нибудь разглядеть в янтарном свете сгущающихся сумерек.

Примерно в двухстах ярдах от дома двое мужчин вели к нам Берта и Эйми. Те шагали с поднятыми вверх руками. Лицо Берта было искажено от ужаса. Бледное лицо Эйми превратилось в маску. Неожиданно она остановилась, ее тут же ткнули чем-то в спину, она поморщилась и пошла дальше.

Заскрипел гравий.

Один из мужчин был крупный и тучный, другой на голову ниже, жилистый. Оба выходцы из Латинской Америки, оба в ковбойских шляпах. Я видел их полчаса назад — в грузовичке, груженном удобрениями, который свернул в сторону на перекрестке.

Тогда я посчитал, что мне повезло — они помогли мне следить за Бертом.

— Что случилось? — крикнул из задней комнаты Уилли. Я бегом вернулся к нему.

— Два ковбоя ведут их под дулами пистолетов.

— Под кроватью, — сказал он, беспомощно размахивая руками. — Достань. Немедленно.

Уилли Бернс отдавал приказ. И совсем не походил на наркомана.

Компьютерное устройство, записывающее перемещения Алекса, стояло на приборной доске «сааба» Крейга Боска: аккуратный маленький приборчик с голубым дисплеем и принтером. Боск нажал на несколько кнопок, и приборчик ожил.

Человек девяностых: все, что ему требуется, под рукой.

Майло не нашел распечаток в доме Боска, из чего следовало, что он оставил их в офисе. Или у кого-то еще.

Пока Боск работал с компьютером, на экране появилась информация — колонки чисел, код, который Боск сразу же принялся объяснять. Он нажал на другую клавишу, и колонки чисел сменились рисунком. Векторы и траектории движения были наложены на географическую карту, причем картинка развертывалась с головокружительной скоростью.

Боск сидел на пассажирском месте «сааба». Майло освободил ему руки, но щиколотки оставались скованными, кроме того, он продолжал держать пистолет у затылка своего пленника.

Майло обещал отпустить Боска после того, как тот совершит свою долю благородных поступков на благо человечества.

Боск благодарил его так, словно Майло превратился в Санта-Клауса с мешком, полным подарков. Боск все еще был ужасно напуган, но продолжал улыбаться, улыбаться, улыбаться. И без конца сыпал техническими терминами.