Французская мелодия - Александр Жигалин
Шрифт:
Интервал:
— И как на всё это отреагировала Элизабет?
— Смеётся. Судя по тому, как ведут себя нанятые матерью юристы, скоро Лиза станет одной из богатейших невест Европы.
— Да… — покачав головой, многозначительно проговорил Богданов. — Что ни новость, то потеха. Кто не имел — обрёл, кто хотел — потерял. Представляю состояние Лемье.
— А Кузнецов?!
— Что Кузнецов?
— Не имея ничего, может стать мужем миллионерши.
— Дмитрий? Никогда. Закалка не та. К тому же неизвестно, кому больше повезло, Дмитрию или Элизабет.
— А нам?
— Что нам?
— Из нас кому больше повезло, тебе или мне?
— Обоим. Нельзя разделить то, что не делится на малое и многое, а значит, нет, между нами, разницы. Обретя друг друга, обретаем самих себя.
Голос диктора напомнил о том, что продолжается посадка на рейс «Москва — Симферополь» и что вылетающих просят пройти к стойке под № 28.
Илья встал.
— Ну что пошли?
— Подожди, — остановила Ольга. — Почему не спрашиваешь о «луче смерти»?
Не ожидая, что та заговорит об архиве, Богданов замер.
— Есть о чём поговорить?
— Есть.
Дождавшись, когда Илья сядет, Ольга, сделав заговорщицкое лицо, произнесла:
— Перед тем, как вылететь в Париж, Лиза сообщила, что приняла решение по поводу архива.
— Передать государству?
По тому, как выдохнула Ольга, стало ясно, что Богданов попал в точку.
— Ты знал?
— Ростовцев рассказал. Я позвонил спросить, чем закончилась история с Гришиным и закончилось ли та вообще. Алексей Дмитриевич выдал, что госпожа Соколова решила передать архив государству.
— Почему не рассказал мне?
— Ждал, когда соизволишь поведать про Дмитрия и Лизу.
— Ты знал про Лизу с Кузнецовым и молчал!!!
Глаза Ольги стали похожими на глаза китаянки, сузившись до неузнаваемости, они извергали удивление и возмущение одновременно. Дыхание замерло, тело напряглось.
— Тихо, тихо, — приглушив голос, Богданов обнял Ольгу за плечи. — Ты тоже не сразу открылась.
— Ждала удобного случая.
— И я ждал.
Голос диктора по поводу посадки на рейс «Москва — Симферополь» прозвучал угрожающе.
— Всё! Бежим.
Подхватив Ольгу под руку, Илья устремился к выходу, мысленно благодаря дикторшу за то, что та, сама того не ведая, помогла избежать разборки.
Так Богданову казалось на тот момент.
Но он ошибался.
Стоило самолёту подняться в воздух, как Ленковская, не дожидаясь, когда машина наберёт высоту, повернувшись лицом к Илье, произнесла фразу, от которой Илья потерял не только покой, но и уверенность в том, что ему известно всё.
— Мне придётся ответить тем же.
— Ты о чём? — проговорил в ответ Илья.
— О том, что есть ещё одно решение Элизабет, о котором не можешь знать ни ты, ни Алексей Дмитриевич.
— Интересно, интересно, — напыжился Илья. — Что такого могла сообщить Лиза, о чём не знает Ростовцев?
— А вот и не скажу. Ты молчал, и я буду молчать. Хочешь, позвони Лизе сам.
Илья задумался.
«На первый взгляд вроде бы знал всё, даже то, что не могла знать Ольга, а именно, о передаче дела Гришина в трибунал без информирования средств массовой информации. В то же время в деле, связанным с реликвиями Соколовых, оставалось нимало чёрных дыр. Взять, к примеру, картины? Как распорядилась Элизабет по поводу шедевров мирового значения, ювелирных изделий Фаберже, не говоря уже об орденах времён Петра первого?»
— Мне кажется, я знаю, — ухватившись за мысль, касающуюся реликвий, произнёс Богданов. — Перешедшие к Элизабет по наследству произведения искусства будут проданы с аукциона?
— Чушь, — возмутилась Ольга. — Лиза думать не думала что-либо продавать. Картины, украшения, а также пасхальные яйца будут переданы в Русский музей на хранение до момента, когда кто-то из Соколовых, кто будет жить после неё, не решит найти им другое применение.
— Всё в музей?
Не веря ушам своим, Богданов не смог сдержать удивления.
— Кроме двух пар серёжек и одного пасхального яйца. Какое именно? Лиза пока не решила. Но я думаю это будет «Курица, вынимающая из корзины сапфировое яйцо».
— Всё?
— Нет. Есть кое-что, о чём ты должен догадаться сам. Не сможешь догадаться, придётся признать поражение.
— Признаю, когда расскажешь.
— Точно признаешь?
— Точно.
— Тогда я вправе потребовать шампанского. Победа должна быть отпразднована. Не закажешь, не скажу разгадку.
Дождавшись, когда бортпроводница принесёт наполненные шампанским бокалы, Илья, взяв в руку один, протянул другой Ольге.
— За что пьём?
— За будущее.
— Чьё?
— За наше с тобой. За Лизы с Кузнецовым. За Рученковых. За твою маму. За отца твоего, память о ком всегда будет жить в наших сердцах. За моего отца. Какой бы ни был, но он мой отец. За Соколовых. За то, чтобы ты и я смогли продолжить род Богдановых. Чтобы через много — много лет, может быть, через тысячу кто-нибудь из правнуков так же, как мы сейчас, сидя в межпланетном корабле, поднимет бокал за тех, кто, живя в двадцать первом веке, положил начало роду Богдановых.
— Быть, по-твоему, — сделав глоток, Илья поставил бокал на откидной столик, — Теперь, как и обещала, ты должна рассказать про загадку Элизабет.
— Их две, — не моргнув глазом, произнесла Ольга. — С какой прикажешь начать?
— С главной.
— Одна главней другой.
— Тогда с любой.
— Отлично, — сделав глоток, Ольга улыбнулась так, как могла улыбаться только она, с одной стороны иронически, с другой с восхищением. — Элизабет передала архив государству не весь.
— Что значит не весь?
— Без дневников. Будучи специалистом, Лизе не составило труда разобраться, в чём кроется секрет «луча смерти». Поняв, что без тетрадей подобраться к изобретению будет сложно, решила поступить так, как в итоге и поступила.
— И что её к этому подтолкнуло?
— Одна из записей отца, которую Элизабет нашла в дневнике, и которая выглядела как дополнение к размышлениям деда.
Могу ошибиться в правильности построения фраз, но по смыслу те выглядят так: «Если человечество решится на применение «луча смерти», неважно, в каком виде: в виде защиты или
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!