История московских кладбищ. Под кровом вечной тишины - Юрий Рябинин

Вот подлинный случай, свидетелями которого недавно нам случилось стать. На не однажды уже упомянутом нами кладбище подмосковного села Алексина несколько лет назад с краю захоронили покойного из соседней деревни — трагически погибшего: сгорел при пожаре вместе с домом. Видимо, умерший был одиноким. Потому что, предав его земле, никто не позаботился хоть как-нибудь сохранить память о погребенном — вкопать крест, написать соответствующие сведения на табличке и т. п. Просто закопали и забыли! Даже холмика никто не насыпал! Теперь могила густо заросла бурьяном. На том месте, где должен бы стоять крест, вымахал куст в два человеческих роста. Кажется, уже никто и не помнит, что там под кустом похоронен человек. А ведь он когда-то появился на свет на радость родителям, учился чему-нибудь и как-нибудь, работал, любил и переживал, страдал и радовался. Но как будто… не жил! Умер и, словно лист с дерева, бесследно растворился в гумусе. Хоть паши поверх него. Обидно… За державу обидно, как говорится. Равнодушие — худший грех. Беспризорные, заброшенные, пропавшие могилы — это молчаливые и кричащие одновременно свидетели страшного злокачественного равнодушия, сковавшего, опутавшего, пронзившего насквозь эту нашу… с позволения сказать, державу.

По нашему мнению, каждая могила непременно должна быть сохранена, потому что, если человек скончался, не будучи пораженным в правах, каким бы незаметным ни был при жизни, он достоин иметь сколько-нибудь обустроенную могилу с самой хотя бы скудной информацией о нем на прочном, долговечном надгробии. Потому что он работал, а держава из его заработка исправно высчитывала налоги, — это-то держава свято помнит и блюдет! Но как только налогоплательщик перестает быть таковым по причине окончания своего земного пути, эта очень памятливая, где требуется, держава немедленно о нем забывает.

Заброшенных, исчезающих или уже исчезнувших могил сотни на каждом кладбище. Вот официальные удручающие данные по знаменитому Ваганьковскому кладбищу: сейчас на кладбище на надгробиях упомянуты порядка ста тысяч покойных; всего же за два с половиной столетия существования Ваганькова там было похоронено до полумиллиона москвичей. То есть исчезли четыре пятых всех могил на этом кладбище! Потому что потеря информации о покойном на надгробии — чаще всего с самим надгробием — означает и утрату собственно могилы: если могила становится безымянной, это равносильно ее исчезновению.

Но случай с Ваганьковым в какой-то степени оправдан: это очень старое кладбище, и в прежние столетия там хоронили подчас без регистрации и вообще без какой-либо системы, а надгробия ставили самые недолговечные — деревянный крест или просто колышек с табличкой «р. б. Василий». Понятно, через пять — семь лет крест заваливался, табличка истлевала, — могила р. б. Василия исчезала… В наше время захоронения на городских, во всяком случае, кладбищах строго регламентированы и задокументированы. Прежде всего, новые кладбища распланированы на участки, а те, в свою очередь, — на отдельные места захоронений, причем эти места располагаются ровными линиями — рядами — относительно друг друга. Каждая могила имеет номер. Когда на таком кладбище хоронят покойного, то, помимо его персональных данных, в соответствующий журнал заносится и номер могилы. И даже если, спустя годы, могила по какой-то причине окажется безымянной, по журналу легко установить, кто именно в этом конкретном месте похоронен. А, следовательно, даже по прошествии многих лет могила может быть восстановлена: то есть заново указано имя погребенного на ней.

Но, как говорится, гладко на бумаге… И на новых кладбищах можно найти немало безымянных заброшенных могил. Никто, кроме близких покойного, за его местом упокоения не следит. Увы, так не заведено. Нет близких — нет и могилы.

В книге мы приводим примеры исчезающих или уже исчезнувших могил. Таких случаев, увы, довольно много. И они подтверждают, что для сбережения могилы требуется лишь добрая воля близких покойного или каких-то подвижников-некрополистов. Знаменитого имени самого по себе не достаточно для того, чтобы могила стала объектом заботы власти или государственных организаций и учреждений. Приведем еще примеры.

В 1999 году умер известный русский поэт Николай Тряпкин, осмелимся сказать, один из крупнейших наших поэтов второй половины XX века. Широкой общественности он известен, прежде всего, своими стихами, положенными на музыку: «Летела гагара», «Скоро снова затоскую», «Песнь о зимнем очаге» и др. Но кроме того он автор многих книг. Похоронен Тряпкин был на кладбище деревни Ракитки — это по Калужской дороге, сразу вскоре за МКАДом. Это тот случай, когда человека — знаменитого! лауреата Государственной премии! — зарыли и… забыли. На его могиле был вкопан скромный и довольно аляповатый деревянный крест, который спустя несколько лет сгнил у основания и завалился. Кто-то заботливо вновь поставил его вертикально… прислонив к оградке. Но хоть так. Под крестом в могилу воткнута табличка, на которой наспех кузбасслаком выведено единственно — «Тряпкин Н. И.», — полностью написать имя-от-че ство и указать годы жизни у автора текста, видимо, терпения не хватило. Но, опять же, спасибо и на этом.

Николай Тряпкин долгие годы жил в городке Лотошине на северо-западе Московской области. Поэтому лотошинцы считают его своим земляком. А в самом городе ежегодно проходит церемония вручения премии лауреатам всероссийского поэтического конкурса имени Николая Тряпкина. И вот администрация Лотошинского района в свое время выдвинула инициативу перезахоронить останки поэта в городе его молодости. Вроде бы идея благая: в небогатом на достодивности отдаленном московском райцентре появилась бы могила всероссийского значения! Понятно, в этом случае она бы стала объектом самого пристального внимания и заботы и местной власти, и, возможно, рядовых лотошинцев. Наверное, лауреаты и организаторы конкурса приходили бы и возлагали цветы на могилу мэтра, читали бы там стихи… Но, увы… по какой-то причине останки Николая Тряпкина так и почивают в забытой, заброшенной могила на Ракитском кладбище. Совершенно не исключено, что при таком положении дел через несколько лет Тряпкина уже и не возможно будет перезахоронить, — могила пропадет окончательно и бесследно.

Особый случай — могилы репрессированных. Понятно, эти несчастные похоронены, как правило, не на кладбищах. Но, как ни удивительно, многие места их погребения известны. Например, в Томске большинство казненных предавали земле в так называемом Каштаке — урочище на окраине города. Кстати, помимо прочих, там же был похоронен знаменитый поэт серебряного века Николай Клюев. Точное число погребенных там не известно. Но, по всяким неофициальным сведениям, в Каштаке лежат сотни репрессированных. Многие годы это кладбище как таковое вообще не признавалось властями, — Каштак застраивался наряду с прочими томскими окраинами. Можно только предполагать, сколько костей там было выбрано экскаватором и вывезено неизвестно куда, когда строители рыли котлованы под фундаменты домов!.. Но вот относительно недавно — где-то в середине 2000-х — на этом самом Каштаке был установлен поклонный крест — памятник всем погребенным. Но сколько еще по России таких кладбищ-Каштаков, которые так и не отмечены никаким памятным знаком…

Обратит ли кто-нибудь внимание на эту проблему? займется ли ее решением? Ведь это вопрос памяти! Национальной памяти, если угодно. А дороже памяти у человека ничего нет! Будем надеяться…