Синий взгляд Смерти. Рассвет. Часть первая - Вера Камша

– Мне говорили, – прервала Матильда, – вы известны своим благочестием. Что вам нужно?

– О… Дать кров сестре по вере и последнее утешение страждущим. Кроме того, я тревожусь о судьбе направлявшихся к нам паломников.

– Они должны были забрать у вас вино или подвезти вам часы?

Обалдел. Обалдевшее благочестие выглядит омерзительно – вернее, оно выглядит самим собой. Позабывшая при виде торгаша в рясе о собственном эсператизме Матильда уже приготовила тираду о гайифских еретиках – помешал Дуглас, увернувшийся от благословения при помощи зрительной трубы.

– Опять едут! – воскликнул он. – Целый отряд… Это не тропа контрабандистов, это столичный тракт какой-то!

– Кто едет?! – заволновался эконом. – Не наши ли задержавшиеся из-за нападения головорезов братья?

– Бакраны. – Темплтон был краток. – Лошади двигаются иначе.

Монах увял, как оказалось, преждевременно. Обормот при особе Ворона умудрился-таки выручить гайифских чиновников и прихватил их с собой. Скачки по горам в такой компании были невозможны, и разросшийся отряд рискнул свернуть к броду.

Первым Рцук перешел бакранский разъезд, доложивший о схватке, Валме с десятком бородачей отстал от гонцов на несколько минут. То ли настроение всадника передалось козлу, то ли всадник решил пококетничать, но его скакун гарцевал, как заправский мориск. Рогатый стервец подскакивал на четырех ногах, сдавал вбок, бил копытом, нагибая голову, и разве что не плясал. Картину дополнял бросившийся навстречу хозяину и теперь прыгавший наперегонки с козлом волкодав, для полного счастья не хватало только Рыбки с ее улыбочкой.

– Этот достойнейший молодой человек и есть офицер для особых поручений при особе регента Талига? – живо заинтересовался отец эконом. – Мы будем рады принять и его! Да, мы принадлежим к разным церквям, но слишком утомителен и страшен был день виконта и добродетелен его поступок, чтобы отказать ему в приюте…

– Восхитительная вышла прогулочка, – сообщил четверть часа спустя достойнейший. – Хотя у вас тоже было очень мило. Готти, надеюсь, ты уделил стихийным матерьялистам должное внимание?

– Они с Лово не сплоховали, – похвалил псов Коннер, – да и вы, гляжу, тоже.

– Вокруг слишком много зла, – задумчиво протянул Валме, – в какое-нибудь обязательно попадешь… Переговоры, тем не менее, состоятся. «Павлины» сейчас будут. Они взволнованы и слегка ощипаны – оборотная сторона путешествия со всеми удобствами. Когда я говорю – «со всеми», это значит со всеми, подробности я вынужден опустить. На некоторое время.

– Не тяни, чадо, – потребовал Бонифаций. – Когда еще мы уединимся…

– У меня нет слов, это надо видеть! Признаться, я совершил кражу. Вы по долгу службы про соблазны и искушения знаете всё. Я соблазнился. С другой стороны, имею же я право на сувенир от спасенных. Кстати, вы брали пленных?

– Не сдавались, гады, – покачал головой Коннер. – Раненых несколько попалось…

– Порасспрашивать грешников соблазн был, – Бонифаций еще ничего не сказал, а Матильда уже поняла, что за «мужское дело» было у мужа с кагетами, – совладали.

– Бакраны тоже совладали, – кивнул Валме. – Интереснейшая все-таки вещь – их посохи.

– Господа, – окликнул Дуглас, – карета переправилась.

– Изначально карет было три, – пояснил предводитель бакранов, – и больше дюжины повозок, но матерьялисты успели перерезать кучеров и угнать половину лошадей, так что провинции пришлось объединить, а ценностями поступиться.

– Чего ты бандитов матерьялистами честишь? – удивился Бонифаций. – Они, поди, и грамоте не обучены.

– И что с того? – Виконт выпутал из собачьей шерсти репей и взялся за следующий. – Кто-то умом доходит, а эти сердцем чуют… Главное – родиться курицей, а в мечтах быть коршуном. Не потому, что тот красив и свободен, а потому что кур таскает. Бурраз очень расстроился?

– Тебя бы на его место! – не выдержала Матильда.

– Не стоит, – отказался поганец. – Я ничего не имею против Бааты, он полезен, но от его поручений – увольте. К тому же пришлось бы учить язык, а он, в отличие от кэналлийского, неблагозвучен. Рассказать вам про гайифцев? Мне симпатичнее всех кипарец, особенно после того, как я проник в его душу. Впрочем, ее высочеству бедняга вряд ли понравится, чиновники со слабым пищеварением не для дам… Мирикиец провинциален и прост – этот заплатит, особенно если накормить чем-нибудь вкусным. Он возил с собой повара, но беднягу зарезали.

– Будет рыба, – внес свой вклад Коннер. – На угольях… Встречать пойдем, или как?

– Я устал, – поморщился Валме, – а у Готти – репья… С другой стороны, спасли «павлинов» мы с бакранами. Будет неправильно, если их встретит кагет, который к тому же не Бурраз.

– Истину глаголешь. – Бонифаций встал и отряхнул рясу. – Ну, душа моя, пошли.

Спуск, по сравнению с прошлым разом, вырос чуть ли не вчетверо, но Матильда доковыляла до расстеленных у реки ковров и успевшего переодеться Прампуши. Гости уже вылезли из кареты и как могли изображали спокойное достоинство, но разглядеть чиновную троицу принцесса не смогла – взгляд уперся в столь знакомую фигуру, что пришлось ущипнуть себя за запястье. Нет, это не было бредом, иначе сном оказывалось все – битва, выдра, взгляд Адриана на чужом молодом лице. Ее высочество на всякий случай пару раз моргнула, затем торопливо вытащила пистолет и сунула Бонифацию.

– Спрячь… И не отдавай, пока этот… не уберется.

– Не беги праведного гнева, – посоветовал супруг, засовывая дар Дьегаррона куда-то под рясу. – Кого пристрелить-то тянет?

– Твою кавалерию… Хогберда!!!

400 год К. С. 23-й день Осенних Ветров – 2-й день Осенних Волн