Внешний враг - Владимир Перемолотов

Тьерн слушал их, но как не искал, не мог найти в их словах упрека или насмешки. Они говорили разумные вещи и только в одном ошибались. То, о чем они просили, было не невозможно, а только тяжело…

Он подошел к Шару, подвинул его на край стола, поставив так, что бы им было видно.

— Как звать вашего дурня?

— Стоит ли? — с сомнением спросил Избор, — это ведь такая морока…

— У мужчины одно слово, — высокомерно отозвался Тьерн. — Имя?

— Гы…

Маг раздул жаровню. Он показался Гавриле на воина, что готовится к поединку — та же сосредоточенность и то же волнение. Богатырь видел, что делается все это не для них. Уязвленный маг искал место между Белояном и Санциско.

— Думай о нем!

Избор не очень-то представлял Гы. Самой отчетливой его частью был яркий шелковый халат. Воевода вздохнул. Хорошо бы дурак и по сию пору носил его, только надежды на это было мало. Даже такой халат, если спать в нем где попало, да еще и сопли размазывать за год превратится в дерюжку. А кроме халата и глупой ухмылки в голове ничего не удержалось.

— Этот?

Воевода склонился пониже. Незнакомое лицо в Шаре грустно и вполне осмысленно таращилось куда-то в сторону.

— Нет…

Тьерн взмахнул рукой и там появилось новое лицо.

— Этот?

— Наш дурак веселый, улыбчивый, — подал голос Гаврила. — У него отродясь в голове грустных мыслей не было.

— Все время репки жрал… — беззлобно, вполне по-человечески сказал Исин.

Вызванное магом лицо расплылось и сквозь него из глубины проступило другое. Внутри у Избора что-то всколыхнулось. Оказывается ничего не забылось и ничего не исчезло из памяти!

Одного взгляда Избору хватило, что бы узнать дурака.

— Он!

Гаврила забывшись дернулся вперед, чтоб рассмотреть его получше, но довольный Тьерн не обратил на эту вольность никакого внимания.

— Точно? — спросил маг.

— Дайте мне… Я посмотрю! — нетерпеливо закричал Исин. — Я узнаю!

— Он, он, — подтвердил Избор. — Репку жрет! Все как полагается. У нас так: где дурак — там и репка!

Тьерн внимательно смотрел на лицо в шаре, отыскивая подвох, но пленники, обрадованные увиденным, не обращали на него внимания переговаривались.

— Во морду-то наел..

— Об такую теперь руку отобьешь…

— Об морду? Не-е-ет. Пухлая больно. О шею вот если…

— А вот ума не прибавилось…

— Как угадал?

— По глазам.

— За такими щеками и глаз не видно

— А при таких щеках какой же ум? И вообще мы умные тут сидим, а он, дурак — там!

«Это верно, — подумал Тьерн. — Дуракам иногда счастье…» Он вспомнил Перерима и Никулю и понял, зачем его пленникам понадобился тут этот оборванец. Маг усмехнулся, поняв чего добиваются богатыри. Наверняка ведь этот Гы — профессиональный убийца. Тьерн их видывал разных и этот вполне мог оказаться одним из них — неопрятный дурак не самое скверное прикрытие для профессионала.

«Еще одно разочарование им не помешает», — решил Сельдеринг — «Что бы даже перед самой смертью не осталось никакой надежды».

— Ладно, — сказал он. — Получите своего дурня…. Я его даже ненадолго нормальным сделаю.

— А чего не насовсем?

— Что бы по вас не скучал, когда вас…

Он не стал объяснять что их ждет, а глядя в Шар произнес заклинание и спустя неуловимое мгновение Гы очутился в зале. На всякий случай Тьерн обездвижил его заклинанием и протянул руки, чтобы ощупать одежду и достать припрятанный кинжал, но дурень вдруг неожиданно отпрыгнул назад и озираясь по сторонам спросил:

— Где я?

Заклинание не сработало и Санциско, удивленный происходящим не меньше чем сам Гы повторил заклинание, но и это не помогло. Могучая сила скрутила его, и он, понимая что происходит что-то непоправимо страшное, закричал:

— Стража!

У дверей грохнуло и послышался топот нескольких пар ног и над головой Гы пролетело короткое копье.

— Сзади!

Гаврила хотел дотянуться ногой, что бы помешать, но куда там! Веревки держали крепко. Если тут чего и умели, так это пленных вязать…

От неожиданности Гы присел и выбросил вперед руку. Исин увидел как с растопыренных пальцев сорвались желтоватые лучи и ударили стражей в грудь. Гаврила крякнул и наклонил голову, чтобы уберечься от кровавых брызг, но все получилось не так, как ему виделось. Прямо набегу стражи оцепенели.

Опамятовавшийся Тьерн, пытаясь бороться с чужим колдовством метнул в Гы огненный шар. То ли сил у мага уже убыло, то ли Гы успел поставить защиту, но кусок огня летел медленно, словно против сильного ветра.

Избор, живо вспомнивший как тот всего год назад мерялся силой с Мурей, приготовился увидеть схватку с фонтанами огня, грохотом молний и чудовищными превращениями, но все кончилось быстро. Тело мага дернулось и растянулось, словно кожа на барабане. Он заорал, пытаясь бороться, но сила Гы растянула его еще больше и вдруг сжала, связав в узел. Кости мага мокро хрустнули, он поперхнулся криком и все кончилось. Несколько мгновений Гы смотрел на то, что осталось от его соперника, а потом повернулся к связанным. С первого же взгляда он понял, что они для него не опасны. Во всяком случае, пока связаны. Он сделал репку и куснул сладкий бок.

— Вы кто?

— Друзья, — быстро сказал Гаврила. — Год назад тебя спасли… Грудью встали. Защитили!

— Друзья? — недоверчиво протянул Гы. — Ну врать-то… Друзья…

Он опять с хрустом откусил. Сок потек по подбородку.

— Ни одной знакомой рожи. Не помню я вас…

Он не спеша начал осматриваться, а Гаврила считал мгновения, оставшиеся до обратного превращения волшебника в сопливого и слюнявого деревенского дурня.

— А чего ты вообще помнишь?

Гы повернулся к воеводе.

— То-то и оно, что…

— Помнишь я тебя пряниками кормил, на летучем корабле возил? — спросил Избор, надеясь если не голову волшебника, так на его брюхо. В ответ лицо у Гы осветилось улыбкой.

— Летучий корабль помню!

Воевода облегченно вздохнул.

— Ну тогда, время придет, и нас вспомнишь! А сейчас — выручи!

Гаврила оглянулся на приоткрытую дверь, в которую мог войти всякий, кому не лень и внести все что нужно.

— Долг платежом красен.

Гы взял со стола кинжал, но потом усмехнувшись бросил его назад и просто щелкнул пальцами. Веревки беззвучно треснули и словно червяки сползли вниз. Посмотрев на руки пожал плечами.