Operation Paperclip - Annie Jacobsen

знание этого факта не является преступлением, и дальнейших действий со стороны Центрального управления государственной юстиции не последовало, сказал Рюккерль.

Через несколько месяцев, в конце 1973 г., Служба иммиграции и натурализации США объявила, что расследует дело Стругхольда и еще тридцать четыре давно замятых дела подозреваемых в совершении нацистских военных преступлений, проживающих на территории США. То, что имя Стругхолда оказалось в этом списке, опубликованном в газете New York Times, стало для него шоком. Стругольд подготовил для журналистов лаконичный ответ, такой же, как и фон Браун в случае появления обвинений. "Я был проверен еще до того, как пришел сюда, до того, как меня приняли на работу, - сказал Стругольд.

Лидеры еврейских групп начали действовать, и Чарльз Р. Аллен-младший, бывший старший редактор газеты The Nation, написав для Jewish Currents, представил доказательства того, что Стругольд знал об экспериментах на людях. Аллену удалось получить первую открытую копию протоколов Нюрнбергской медицинской конференции, состоявшейся в отеле Deutscher Hof в 1942 году, которая включала список присутствовавших на ней лиц. В этом списке значились еще пять нацистских врачей, работавших в Америке в рамках операции "Скрепка": генерал-майор Вальтер Шрайбер, Конрад Шефер, Ханс-Георг Кламанн, Конрад Бюттнер и Теодор Бенцингер, но ни Чарльз Р. Аллен-младший, ни другие участники разоблачения "Стругхолда", похоже, не узнали ни одного из этих имен. За двадцать лет до этого генерал-майор Вальтер Шрайбер был уволен из САМ и сослан в Аргентину, а Конрад Шефер был уволен из САМ и переехал в Нью-Йорк. Но когда в 1973 году произошла эта история, Ханс-Георг Кламанн, Конрад Бюттнер и Теодор Бенцингер уже несколько десятилетий работали в правительстве США на и жили американской мечтой.

Облако подозрений нависло над Стрэгхолдом. В ноябре 1974 года Ральф Блюменталь написал статью в New York Times, в которой подробно описал эксперименты по замораживанию . "Жертвы были вынуждены оставаться обнаженными на открытом воздухе или в резервуарах с ледяной водой. Периодически проводились тесты, пока они замерзали до смерти... Жертвы умирали мучительной смертью, после чего их препарировали для получения данных". Директор Службы иммиграции и натурализации Леонард Чепмен обратился с запросом в ВВС США, и ему ответили, что "никакой унизительной информации" о Стрэгхолде нет. Дело было закрыто.

Сейчас, как никогда ранее, Стругольд чувствовал необходимость пропагандировать вымысел о своей антинацистской ориентации. В устном интервью ВВС, которое состоялось через два дня после публикации статьи Блюменталя в New York Times, Стругольд рассказал интервьюеру Джеймсу Хасдорфу , что во время войны он постоянно опасался за свою жизнь. По его словам, он был занесен в "так называемый список врагов" Гитлера. Штрюгхольд утверждал, что в какой-то момент, вскоре после покушения на Гитлера, совершенного графом Клаусом фон Штауффенбергом в июле 1944 года, ему, Штрюгхольду, пришлось скрываться, так как ему угрожали расправой, что он переходил от фермы к ферме, пока, наконец, не стало "безопасно вернуться в Берлин". Это было абсурдное искажение действительности . Через несколько месяцев после инцидента со Штауффенбергом, зимой 1945 года, Хубертус Штрюгхольд был произведен в полковники резерва Люфтваффе.

Прошло три года. Свет прожекторов рассеялся. 19 января 1977 г. в Сан-Антонио (штат Техас) в фойе Аэромедицинской библиотеки Школы аэрокосмической медицины была торжественно открыта бронзовая доска с портретом доктора Хубертуса Стругхольда. Библиотека, являвшаяся крупнейшей медицинской библиотекой в ВВС США, была посвящена доктору Хубертусу Стругхолду, отцу космической медицины. ВВС пообещали, что бронзовая доска Струголда "будет постоянно висеть в фойе библиотеки". Но постоянство предсказать невозможно. Только время покажет, что останется надолго.

ГЛАВА 22.

Наследие

В 1960-е годы то, что оставила после себя операция "Скрепка" в странах, из которых она была завербована, раскрывает противоречивые истины о наследии программы. Переломное событие произошло в 1963 году, когда западногерманские суды открыли Франкфуртский процесс по делу Освенцима. Это был первый крупномасштабный публичный судебный процесс над виновными в Холокосте, состоявшийся на территории Германии. До этого в 1947 году в Кракове (Польша) состоялся один процесс по делу Освенцима, на котором судили ряд лагерных функционеров, в том числе коменданта Освенцима Рудольфа Хёсса, который был приговорен к смертной казни и повешен. Однако до Франкфуртского процесса над Освенцимом, который продолжался до 1965 года, Германия не проводила собственных крупных судебных процессов по военным преступлениям. Нюрнбергский процесс, разумеется, проходил под председательством союзников. На Франкфуртском процессе по делу Освенцима против обвиняемых выступили 360 свидетелей из 19 стран, в том числе 211 человек, переживших Освенцим. Судьи, рассматривавшие дело, были все немцы.

На протяжении 1950-х годов политическая и юридическая элита Германии выступала против проведения подобных судебных процессов по разным причинам, но в основном потому, что это могло привести к новым судебным разбирательствам. Как американской военной разведке было выгодно держать в секрете подробности операции "Скрепка", так и многим немецким юристам. Тысячи их сограждан совершили чудовищные преступления во время войны, а теперь живут совершенно нормальной, а иногда и очень продуктивной жизнью.

Но в 1963 г., когда начался судебный процесс, впервые с 1945 г. в Германии стали открыто говорить о газовых камерах, лагерях смерти и Холокосте. " Толчком к началу судебного процесса послужило полученное мною письмо, - вспоминает Герман Лангбейн, секретарь Международного комитета по Освенциму. "Оно было отправлено мне по почте одним из выживших в Освенциме. Немец по фамилии Рёгнер". В Освенциме, где Лангбейн и Рёгнер были заключенными, эсэсовцы сделали Рёгнера капо - человеком, который контролировал рабский труд. "Он был капо в электротехнической части, - пояснил Лангбейн, - приличным капо. Там [в Освенциме] было несколько достойных капо".

В письме Рёгнера к Лангбейну он писал: "Я знаю, где находится Богер".

Имя Богер было нарицательным для всех, кто пережил Освенцим. Выжившие знали Богера как Тигра Освенцима. Вильгельм Богер был человеком неоспоримого зла. Свидетели видели, как он собственными руками убивал детей на перронах поездов. В письме Рёгнера к Лангбейну он сообщал, что подал обвинение в убийстве против Богера немецким властям в Штутгарте. Весной 1958 г. Герман Лангбейн, будучи секретарем Международного комитета по Освенциму, проследил за тем, что сообщил ему Рёгнер, и выяснил, что Богер работает бухгалтером в одном из городов за пределами Штутгарта. Там "тигр Освенцима" жил со своей женой и детьми как семейный человек. "Привлечение этого человека к ответственности было одной длинной полосой препятствий", - говорит Герман Лангбайн. Но наконец, после нескольких месяцев проволочек, Богер был арестован.

На процессе во Франкфурте-на-Майне в Освенциме было двадцать два подсудимых. За исключением Рихарда Баера, последнего коменданта Освенцима, все бывшие сотрудники Освенцима вели нормальную