Большой флот Страны Советов - Игорь Григорьевич Дроговоз

лодка К-115 капитана 2-го ранга И. Дубяги совершила трансарктический переход под льдами из Баренцева моря в Тихий океан.

Затем настал черёд освоения Атлантики, куда отправилась К-33. Экипаж капитана 2-го ранга Г. Слюсарева пересёк экватор, сумев справиться с серьёзной аварией — в подводном положении произошел разрыв первого контура реактора. Символом мощи советского подводного флота стало кругосветное групповое плавание атомных подводных лодок, о котором сообщила вся советская печать. Ещё бы, ведь это был подарок военных моряков XXIII съезду КПСС! Правда, при этом забыли упомянуть то обстоятельство, что назвать его кругосветным можно только с натяжкой. В действительности подводные лодки К-133 и К-116 совершили переход с Северного флота на Тихоокеанский через Атлантический океан, пролив Дрейка и Тихий океаны.

* * *

С 1964 года корабли ВМФ СССР приступили к регулярному несению боевой службы, главными задачами которой считались постоянное патрулирование ракетных подводных крейсеров стратегического назначения в постоянной готовности к нанесению удара по наземным объектам, поиск и слежение за ракетными подводными лодками и авианосными соединениями вероятного противника.

При этом подводные ракетоносцы первого поколения, в силу малой дальности действия ракетных комплексов, были вынуждены действовать в непосредственной близости от берегов стран НАТО, где постоянно находились в зоне пристального внимания противолодочных сил противника.

Обеспокоенные быстрым наращиванием советского подводного флота, американцы предпринимали большие усилия по противодействию подводной угрозе. В море постоянно находилось до 6—7 авианосных многоцелевых групп, несколько десятков подводных лодок, действовали значительные силы противолодочных кораблей и авиации, началось развёртывание стационарной системы подводного обнаружения SOSUS, многочисленных станций радиоэлектронной разведки. Особую опасность для советских подводных лодок представлял Фареро-Исландский противолодочный рубеж, при преодолении которого чаще всего происходило их обнаружение силами вероятного противника. Но уже ничто не могло остановить советские субмарины.

В конце 60-х годов на боевую службу вышел первый ракетный подводный крейсер стратегического назначения второго поколения. Увеличение дальности полёта баллистических ракет, размещенных на их борту, позволило значительно расширить районы действия советских подводных ракетоносцев, что ограничило возможности противодействия им.

Подводный атомоход пр. 671 уходит в океанский поход

Однако многочисленные технические проблемы, остававшиеся постоянными спутниками подводников, по-прежнему затрудняли боевое применение атомоходов. Контр-адмирал В. Лебедько с горечью констатировал:

«В 1967 году директивой ГК ВМФ был введён график цикличного использования АПЛ. Составленный без должного теоретического обоснования и необходимых оперативно-тактических расчётов, не учитывающий реальные судоремонтные возможности заводов, этот график не выполнялся. Вместо КОН=0,57 Северный флот с трудом выдерживали 0,23, в то время как у американцев он достигал величины 0,68. Это означало, что у нас на боевой службе находились 8—9 ракетоносцев, а у них — 24.

Когда американцы в конце 1980-х годов приступили к установке в Европе своих оперативно-тактических ракет «Першинг-2» с подлетным временем к Москве 8-10 минут, мы за счёт выматывания всех корабельных, береговых и людских ресурсов, отправляли на БС каждый следующий ракетоносец через 7 суток. На Северном флоте КОН удалось поднять до 0,35, и мы постоянно имели на БС 12-13 и даже 14 ракетоносцев... С 1967 по 1993 годы РПКСН выполнили 2183 похода на БС».[265]

Теперь ясно, почему советский флот, несмотря на полуторное превосходство в количестве подводных ракетоносцев, всегда имел их в море гораздо меньше, чем вероятный противник. Отсутствие соответствующей ремонтной базы и развитой береговой инфраструктуры затрудняли использование атомных подлодок, значительно сокращали сроки их службы в боевом строю. Постоянно приходилось вводить в строй новые ракетоносцы, расходуя огромные материальные ресурсы.

Торпедные подводные лодки тоже не стояли без дела — они вели в океане охоту за американскими авианосцами и подводными ракетоносцами. По данным Главного штаба ВМФ в период с 1968 по 1978 годы все силы флота обнаружили 1478 иностранных подводных лодок, причем 828 обнаружений пришлось на долю подводных лодок.

* * *

Проанализировав опыт первых двух лет несения боевой службы, адмирал Горшков издал директиву, в которой уточнил задачи флота. Теперь он должен был:

а) осуществлять развёртывание и боевое патрулирование собственных ракетных и торпедных подводных лодок;

б) выявлять позиции боевого патрулирования подлодок противника, осуществлять поиск и слежение за ними;

в) наблюдать за действиями авианосных соединений противника;

г) не допускать разведывательную деятельность иностранных кораблей у берегов СССР;

д) обеспечивать политические и экономические интересы СССР;

е) оказывать помощь дружественным государствам.

Но соотношение сил на море в то время складывалось не в пользу советского ВМФ. Ухудшение отношений с Албанией в 1961 году лишило флот военно-морской базы в Средиземноморье. Поэтому в 1964 году двум советским дизельным подводным лодкам Балтийского флота, действовавшим в Средиземном море, противостояли 23 корабля (в том числе 3 авианосца) и 180 самолётов 6-го американского флота. Подобное положение сложилось и в других районах. Сточки зрения военно-политического руководства СССР, требовались неотложные меры для усиления советского присутствия в стратегически важных районах Мирового Океана.

Помимо подводных лодок, к несению боевой службы со второй половины 1960-х годов стали широко привлекаться надводные корабли. Для более эффективного их использования были сформированы оперативные эскадры разнородных сил, развернутые в операционных зонах каждого из четырёх морских театров страны.

Первой на свет появилась знаменитая 5-я Средиземноморская эскадра, сформированная в июле 1967 года после поражения бестолковых «арабских братьев» в шестидневной войне с Израилем. Необходимо было морально и материально поддержать деморализованных союзников, поэтому советские корабли вскоре появились в египетских и сирийских портах. В 1968 году Александрию посетила даже атомная подводная лодка К-181, считавшаяся в то время совершенно секретным объектом — надо было любой ценой возродить пошатнувшуюся веру арабов в мощь советского оружия.

В состав эскадры постоянно входили шесть оперативных соединений:

— 50-е — корабль управления с кораблями охранения;

— 51-е — подводные лодки (6—8 единиц);

— 52-е — ударные ракетно-артиллерийские корабли;

— 53-е — противолодочные корабли;

— 54-е — десантные корабли;

— 55-е — корабли и суда обеспечения.

Корабль управления — крейсер «Жданов»

В состав 5-й оперативной эскадры входили корабли Черноморского, Северного и Балтийского флотов, выделявшиеся для несения боевой службы. В периоды обострения международной обстановки численность её корабельного состава доходила до 80 единиц. Они заходили в порты Египта, Сирии, Ливии. Однако не всё было просто:

«С базированием наших кораблей в Средиземном море имелись постоянные трудности: политическая обстановка менялась, и впоследствии нам пришлось покинуть ряд пунктов базирования, в частности, в Египте. Значительную часть времени боевой службы (порой и всю) корабли проводили на так называемых точках (районы моря, по возможности, в