Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь

на него. И потом, почему он обращается к Будде? Нет, дорогие наставники, вы должны уступить этим монахам. Пусть идут своей дорогой.

– Ваше величество, – возразил тут даос Сила тигра, – как говорится: «За шашками встретились достойные соперники, полководец столкнулся с равным по силе противником». В молодости, живя на горе Чжуннаньшань108, мы овладели военным искусством, в котором и хотим посостязаться с ними.

– В чем же состоит ваше искусство? – спросил правитель.

– Таинственная сила, которой мы обладаем, заключается в том, что мы можем водворить на место отрубленную голову; нам можно разрезать живот, вынуть все внутренности, и мы, как ни в чем не бывало, вернем их на прежнее место; мы можем даже опуститься в котел с кипящим маслом.

– Да ведь это верная смерть, – с ужасом сказал император.

– Если бы мы не обладали подобной силой, я не осмелился бы заговорить об этом, – возразил даос. – Нет, мы требуем, чтобы они посостязались с нами, иначе мы не успокоимся.

– Ну что же, – обратился к паломникам правитель, – придется вам согласиться. Иначе мои наставники не отпустят вас.

Сунь У-кун, который все еще оставался цикадой и говорил Трипитаке, что ему следует делать, услышав подобное предложение, принял свой обычный вид и, громко рассмеявшись, воскликнул:

– Ну и повезло же мне! Покупатель сам идет к дверям нашей лавки.

– Чему тут радоваться, не понимаю, – удивился Чжу Ба-цзе. – Все три способа, о которых он говорил, – это кратчайший путь к смерти.

– Ты еще не знаешь, на что я способен, – сказал Сунь У-кун.

– Дорогой брат, – отвечал Чжу Ба-цзе, – хватит с тебя тех превращений, которые ты уже проделал. Неужели у тебя в запасе имеются еще какие-то чудеса?

Тогда Сунь У-кун отвечал ему:

Если мне отрубят голову —

Все равно не замолчу,

Если мне отрубят руки —

Все равно поколочу!

Если мне отрубят ноги —

Я смогу ходить без них.

Если вскроют мне утробу —

Буду я живей других.

И себя легко и просто

Вновь слеплю я, как пельмень,

Защиплю – и все на место

Снова станет в тот же день…

А в кипящем этом масле

Искупаться – не беда!

Для меня оно, как в бане

Подогретая вода.

Выслушав его, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не могли удержаться и расхохотались. Между тем Сунь У-кун выступил вперед и сказал:

– Ваше величество, я согласен, пусть мне отрубят голову.

– Как, тебе известен этот способ? – удивился император.

– В прежние годы, когда я в монастыре занимался самоусовершенствованием, – сказал Сунь У-кун, – мне посчастливилось встретиться с одним буддийским монахом, который и обучил меня способу усечения головы. Насколько хорош этот способ, я не знаю. Но сейчас можно его испробовать.

– Этот монах по молодости лет совершенно не понимает, что говорит, – сказал с усмешкой правитель. – Как можно рисковать собственной головой? Разве это шутки? Ведь голова – самая главная из шести частей тела. С ее отсечением наступает смерть.

– Ваше величество, – сказал тут даос Сила тигра, – этого- то мы и хотим. Только их смерть может успокоить наш гнев.

Правитель послушал даоса и приказал готовить помост для отсечения головы, а перед ним выстроить три тысячи солдат дворцовой гвардии.

– Пусть первым на отсечение головы пойдет буддийский монах, – приказал правитель.

– С большим удовольствием, – радостно воскликнул Сунь У-кун. – Вы уж извините меня, наставник, – сказал он, громко обращаясь к даосу. – За мою неучтивость придется мне первому идти.

– Ученик мой, – остановил его Трипитака, – будь осторожнее. Это не шутка!

– А что мне их бояться? – возразил Сунь У-кун. – Уберите свои руки, учитель, и дайте мне пройти.

И вот, когда Великий Мудрец поднялся на помост, палачи схватили его, связали и положили его голову на плаху.

– Рубить! – раздался приказ.

Зазвенел меч, и голова Сунь У-куна отлетела прочь. Палач отшвырнул ее ногой, и она покатилась, словно арбуз, остановившись в сорока шагах от места казни. Крови не было. Вдруг послышался голос:

– Голова, назад!

Даос Сила оленя даже растерялся, услышав это, и, произнеся заклинание, вызвал местных духов земли.

– Удержите голову на месте, – приказал он им, – и, когда мы возьмем верх над этими монахами, я попрошу правителя вместо кумирни выстроить храм, а ваши статуи, сделанные из глины, заменить статуями из чистого золота.

Местные духи, находившиеся во власти даосов, не посмели ослушаться приказа и сделали так, что голова Сунь У-куна как бы приросла к месту. Никакие заклинания не помогали. Сунь У-кун уже не на шутку перепугался. Сжав кулаки, он поднатужился и, разорвав веревки, крикнул:

– Расти!

В тот же миг у него появилась новая голова. Палачи и дворцовая гвардия были повержены в ужас. Главный палач поспешил к правителю.

– Ваше величество, – молвил он, – у монаха выросла новая голова.

– Кто мог подумать, что он обладает такими способностями, – не без ехидства шепнул Чжу Ба-цзе Ша-сэну.

– Он обладает способностью семидесяти двух перевоплощений, – сказал Ша-сэн. – Значит, семьдесят два раза у него может вырастать новая голова.

В этот момент к ним подошел Сунь У-кун.

– Учитель!

– Дорогой ученик мой! – обрадовался Трипитака. – Тебе пришлось тяжело, – участливо сказал он.

– Нисколько, – отвечал Сунь У-кун. – Все это для меня просто шутка.

– Дорогой брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе. – Может быть, приложить к ране какое-нибудь лекарство?

– А ты посмотри, есть ли у меня рана.

Дурень пощупал шею Сунь У-куна и замер от удивления.

– Да ведь это чудесно, это замечательно! – восклицал он. – Никаких следов!

В этот момент прозвучал приказ правителя выдать им проездные бумаги.

– Я не считаю вас виновными, – сказал он, – и советую вам как можно скорее уходить отсюда.

– Весьма признательны вам, – сказал на это Сунь У-кун, – но, прежде чем покинуть вашу страну, я хочу, чтобы ваш наставник прошел такое же испытание, как и я.

– Дорогой наставник, – сказал тогда правитель, – этот монах не хочет освобождать вас от состязания. И раз уж вы начали его, так доведите до конца, чтобы мне не было стыдно за вас.

После этого даосу не оставалось ничего иного, как взойти на помост. Палачи связали его и положили голову на плаху. Сверкнул меч, и голова даоса откатилась прочь шагов на тридцать. Однако, как и у Сунь У-куна, крови не было.

– Голова, назад! – послышался голос.

В этот момент Сунь У-кун поспешно выдернул у себя волосок и, дунув на него, крикнул: «Изменись!» В тот же миг волосок превратился в рыжую собаку, которая быстро подбежала к месту казни, схватила голову даоса и