Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь

бросилась к окружавшему дворец рву с водой. Туда она и бросила голову даоса.

Три раза даос приказывал голове вернуться на место, однако ничего из этого не вышло. Новая голова у даоса не выросла. Он не обладал такими способностями, как Сунь У-кун. Вскоре из раны хлынула кровь. Искусство вызывать ветер и дождь тоже не могло помочь. Разве мог он сравниться с бессмертным, постигшим вечную Истину! Даос был мертв. Но, о чудо! На земле лежал уже не даос, а обезглавленный желтый тигр.

– Ваше величество, – поспешил доложить правителю главный палач, – у наставника не выросла новая голова, и он остался лежать мертвым. А теперь на его месте лежит обезглавленный желтый тигр.

Услышав это, правитель даже в лице изменился от страха и во все глаза уставился на находившихся около него двух других даосов.

– Судьба и счастье моего брата исчерпались, – сказал тут, поднявшись с места, Сила оленя, – но я не верю, что он превратился в этого желтого тигра. Все это проделки буддийских монахов. Я должен отомстить им. Пусть посостязаются со мной в разрезании живота.

Выслушав его, государь немного успокоился.

– Наш второй наставник, – обратился он к Сунь У-куну, – еще раз вызывает тебя на состязание.

– Что ж, – отвечал Сунь У-кун. – Надо сказать, что я давно не ел горячей пищи, и вот несколько дней тому назад нам повстречался один благодетель, который угостил нас пампушками и заставил съесть больше, чем следует. Поэтому последние дни я ощущаю боль в желудке и думаю, что там завелись червяки. Я как раз хотел попросить у вас, ваше величество, меч, чтобы распороть себе живот и прочистить внутренности. Тогда весь остальной путь я не буду испытывать никаких неприятностей.

– Взять его! – приказал правитель.

Тут на Сунь У-куна налетела целая толпа людей, которые схватили его и потащили прочь. Однако Сунь У-кун освободился от них.

– Нечего меня тащить, сам пойду, – сказал он. – Руки прошу мне оставить свободными, чтобы я мог промыть свои внутренности.

– Не связывать ему руки! – приказал правитель.

После этого Сунь У-кун вразвалку подошел к помосту, прислонившись к столбу, развязал пояс и обнажил живот. Палачи привязали его одним концом веревки за шею, а другим – за ноги. Палач взял небольшой нож, каким отрезают уши у быков, и одним взмахом распорол Сунь У-куну живот. Образовалась широкая, зияющая рана. Сунь У-кун сделал ее еще шире, вытащил свои внутренности и стал их тщательно перебирать. После этого он уложил их на прежнее место в полном порядке, как они лежали раньше, и, стянув кожу, дунул на нее, сказав при этом:

– Зарастай! – в тот же момент кожа срослась.

– Вот ваши дорожные бумаги, – испуганно сказал правитель. – Берите их и не задерживайтесь больше.

– Да бумаги сейчас не так важны, – сказал на это Сунь У-кун. – Мы хотели бы, чтобы ваш второй наставник распорол себе живот. Каково ваше мнение?

– Я тут ни при чем, – отвечал правитель, обращаясь к даосу Сила оленя. – Вы сами хотели состязаться с ним, вот и состязайтесь.

– Охотно, – согласился даос. – Я уверен в том, что не проиграю.

С этими словами даос так же важно, как и Сунь У-кун, прошел к месту состязаний. Палачи связали его и одним взмахом меча распороли ему живот. Даос, подражая Сунь У-куну, вытащил свои внутренности и стал приводить их в порядок. В этот момент Сунь У-кун выдернул у себя волосок и, дунув на него, сказал:

– Изменись!

И волосок тотчас же превратился в коршуна, который, распустив крылья, ринулся к даосу и, схватив его внутренности, скрылся. От даоса остался жалкий окровавленный труп с распоротым животом. Палачи свалили столб и, оттащив труп, к своему изумлению увидели тушу белого рогатого оленя. Главный палач был поражен и бросился к правителю.

– Второго наставника тоже постигла неудача, – доложил он. – Коршун утащил его внутренности. Наставник мертв, но теперь на его месте белый олень.

– Как так олень? – с ужасом спросил правитель.

– Мой почтенный брат, может быть, и погиб, – сказал тут даос Сила барана, – но я не верю, что он превратился в оленя. Все это проделки монахов, которые хотят погубить нас. Я должен отомстить за своих братьев.

– Чем же вы можете победить этих монахов? – спросил правитель.

– Каждый из нас опустится в котел с кипящим маслом, – отвечал даос.

Правитель велел принести огромный котел, наполнить его маслом, а затем приказал соперникам начать состязание.

– Премного благодарен вам за ваши заботы, – сказал тут Сунь У-кун. – Я давно уже не имел возможности помыться и последнее время даже ощущаю зуд. Вот сейчас как раз и выкупаюсь.

Когда котел был установлен, его наполнили маслом, принесли хворост и развели огонь. Как только масло закипело, Сунь У-куну предложили залезть в котел.

– Не знаю только, какое купанье вы предпочитаете – гражданское или военное? – почтительно сложив руки обратился Сунь У-кун к правителю.

– А какая между ними разница? – спросил император.

– При гражданском купанье одежды не снимают, – пояснил Сунь У-кун,– и, скрестив руки, бросаются в воду вниз головой. При этом одежда ни в коем случае не должна быть запачкана. Маленькое пятнышко уже означает проигрыш. При военном купанье необходимо раздеться догола и прыгнуть в котел, а там по собственному усмотрению проделывать разные прыжки, фокусы и вообще забавляться вовсю. Надо также принести вешалку для одежды и полотенце.

– Какой же из этих двух видов купанья вы предпочитаете? – обратился государь к даосу Сила барана.

– Если выбрать гражданское купанье, – смекнул даос, – то этот мошенник, пожалуй, пропитает свое платье какой-нибудь жидкостью, которая предохранит его от масла. Лучше военное купанье.

– Простите мне мою неучтивость, – сказал, выступив вперед, Сунь У-кун. – Мне все время приходится начинать.

С этими словами он разделся, потянулся всем телом, прыгнул прямо в котел с кипящим маслом и начал там барахтаться и кувыркаться, словно купался в воде.

– Ну и обезьяна! – шепнул Чжу Ба-цзе Ша-сэну, глядя на Сунь У-куна и покусывая пальцы. – Зря мы подтрунивали над ней. Кто мог подумать, что она способна на такие дела?

Вдруг Сунь У-кун заметил, что они шепчутся, и это показалось ему подозрительным.

«А Дурень продолжает издеваться надо мной, – подумал он. – Вот уж поистине: “Умный трудится, а дурак наслаждается праздностью”. Мне приходится проделывать всякие штуки, а они стоят себе и блаженствуют. Ну, погодите, подстрою я вам штуку, натерпитесь страху».

Сунь У-кун с шумом погрузился в котел и, опустившись на дно, превратился в финиковую косточку.

– Ваше величество, – доложил главный палач, – монашек сварился.

Правитель очень обрадовался и приказал выловить из котла тело Сунь У-куна. Палач взял шумовку