В обратную сторону - Лана Мейер

А свою запись и фотографии можешь засунуть в задницу. Понял, или мне повторить?

— Через пять минут файл с вашим секс-офис-видео начнет набирать просмотры на Ютуб, и я не поленюсь указать полные имена участников, — не думал, что до этого дойдет, но он не оставляет мне выбора. Коваль не будет диктовать, сколько времени я могу проводить с сыном. Ни на грамм не верю, что он не приложил руку к резкому сокращению заказов и падению акций «Мега Строй».

— Давай, Белов, сливай прямо сейчас, — прищурившись, с ледяным спокойствием произносит ублюдок. Он блефует, сто процентов блефует. Видит, что я сомневаюсь, и провоцирует. Сукин сын. — Только объясни сначала, что лично тебе даст эта низкая месть? — он опирается на край стола и убирает руки в карманы. Его снисходительный взгляд уничтожает последние сдерживающие рычаги моего самоконтроля. — Представь, что на ролик ненароком наткнутся твои деловые партнеры? Кто в их глазах будет идиотом и рогоносцем? Точно не я, — ухмыляется Коваль. — А если видео посмотрит твой сын? Пусть не сейчас, а лет через пять, но даже в таком возрасте дети уже отлично знают, что такое Ютуб и умеют пользоваться гаджетами. Ты правда хочешь сделать из матери своего сына порно-звезду? Я ничего не перепутал?

— Мразь! — рычу я и с размаха заряжаю кулаком в самодовольную морду Коваля. Адреналин взрывается в крови, потоком разливаясь по венам. Эффект неожиданности играет мне на руку. Он пропускает удар и второй тоже. Никогда не думал, что меня будет потряхивать от триумфа от вида человеческой крови. Бл*ь, мне давно надо было это сделать. Но мое ликование длится считанные секунды. Третий удар Коваль отражает, отбив мою руку в миллиметрах от своего лица. Делает стремительный рывок, и резкая боль в области солнечного сплетения сгибает меня пополам. Не могу сделать ни вдоха, но через силу пытаюсь разогнуться. Меня останавливает удар коленом в переносицу. Мерзкий хруст костей и адская боль, в голове звон, перед глазами тьма…

Дмитрий

Из полицейского участка я буквально вываливаюсь. Разбитый, помятый и злой, как вырвавшийся из ада Люцифер. Но на одной злости далеко не уедешь. Энергетические и физические запасы на нуле, и пополнить их может только кровать и здоровый сон. Нет, в первую очередь душ, если хватит сил. На часах три часа ночи, от усталости и недосыпа ломит где-то в области затылка, а мне еще с Элиной объясняться.

Копы, сволочи бездушные, разрешили только один телефонный звонок, и я позвонил тому, кто мог быстро и без лишнего геморроя меня вытащить. Надеюсь, Эля не устроит истерику. Я ее просто не переживу. И так в последнее время все наперекосяк. Любое слово или действие в штыки. Я списываю Элино заведённое состояние на стресс из-за переезда и сложности адаптации, поэтому стараюсь не лезть на рожон. Знаю, как ей важно личное пространство, и пытаюсь не давить слишком сильно. Но она один хрен постоянно чем-то недовольна. Страшно представить ее реакцию, когда я явлюсь под утро с подбитым глазом и новостью, что устроил ее бывшем мужу дней десять постельного режима.

А может, пожалеет, увидев мою разукрашенную физиономию? Мне и правда х*ево так, что каждый шаг отдается резью в висках. Еще и Кеннет, ожидающий меня возле черного Мерседеса, смотрит с таким осуждением и недоумением, что тошно становится. Ему частенько приходилось отмазывать Ирму от ареста, а вот меня — впервые. Я и сам до сих пор в легком шоке.

Бл*ь, поверить не могу, у Белова все-таки есть яйца. Именно моя уверенность в их отсутствии стоила мне разбитой губы и рассеченной брови. Правый глаз затек, но не закрылся, скула с той же стороны лица опухла, бровь пришлось зашивать. Меня раздирал нервный смех в течение всего процесса, даже боли не почувствовал. Врачи скорой помощи действовали ювелирно и слажено, тут я к ним без претензий. Выбесило то, что осмотрев Белова, они вызвали копов. В итоге я с легкими травмами поехал в полицейский участок, а Андрей со сломанным носом и подозрением на черепно-мозговую травму — в городскую больницу.

Какой-то пи*дец, честное слово. Не был он похож на умирающего. Подумаешь, нос чуток подправил. Не будет совать его, куда не следует. И, вообще, я защищался и скорую сам вызвал. Как законопорядочный гражданин.

— Спасибо, Дуг, — поравнявшись с Кеннетом, благодарно жму протянутую руку.

— В машине поговорим, — сухо отзывается Дуг. Трэш. Я наговорился на допросе на сутки вперед.

С разных сторон мы одновременно садимся на заднее сиденье черного внедорожника. Кеннет дает знак своему водителю ехать, и автомобиль плавно начинает движение. Опустив стекло, я закуриваю. Дико хочется побыстрее оказаться дома, смыть с себя всю грязь этого дня и тупо вырубиться часов на десять. Но хрен там, в десять утра по плану сдача серьёзному заказчику крупного объекта, к которой моя команда усердно готовилась последние дни.

— Дима, я тебя много лет знаю, — издалека начинает Дуг. — Но в последнее время узнаю с трудом. На людей начал бросаться, Веру из дома выгнал, Кэтти чуть не пострадала. Это семейная жизнь на тебя так влияет, или ты просто устал?

— Белов сам на меня бросился, — мрачно отзываюсь я, стряхивая пепел за окно. — Я среагировал на автомате. Так, как жизнь научила. Насчет Веры я тебе объяснять ничего не собираюсь. Это мое личное дело. То, что она тебе успела нажаловаться, только укрепляет мое решение найти нового психолога для Кэтти.

— Безопасность и здоровье Кэтти и мое дело тоже, — настаивает Дуг. — Вера справлялась со своими обязанностями не один год. Вспомни, как она выручила нас, когда Ирма заявилась в последний раз. Если бы не профессиональные способности Веры, она бы добровольно не дала согласие на лечение. Но как только Вера ушла, сразу начались проблемы.

— Вера никуда пока не уходила, — делаю акцент на слова «пока». — Она работает с утра до вечера в будни и отдыхает в выходные. Как все нормальные люди. С Кэтти сейчас все в порядке. Они с Элей отлично ладят, а тот неприятный инцидент давно забыт, — четко и сдержанно отвечаю на все претензии Кеннета.

— Где гарантия, что он не повторится? — с беспокойством спрашивает Дуг. — Я понимаю, что твоей жене сейчас непросто, — продолжает, заметно смягчившись. — Я ни в чем ее не обвиняю. Не надо воспринимать мои слова, как упрек в сторону Элины. Она прекрасная женщина и мать, в этом нет никаких сомнений, но ей сложно справляться с тремя детьми. Робби еще младенец, Богдан тоже требует постоянного внимания, а Кэтти только кажется взрослой.