Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов - Коллектив авторов

Между нами возник естественный антагонизм. Они с полупрезрением смотрели на наши кости, обтянутые серой кожей, и мы внушали им страх и отвращение своими все поедающими желудками. Наш потрясающий и ненасытный аппетит был им непонятен. Сытый не понимает голодного! Они ничем не могли пресечь нашу пожирательную способность.

Мы ели рассаду капусты, благо ее было очень много, ели, как зайцы, хрустя и наслаждаясь. Мы ели, вернее пожирали, сырую картошку, которая лежала, обнаженная, на полях при машинной посадке, не всегда одинаково закрытая землей, мы ели ее с землей, приставшей к ее поверхности, и трудно было представить большего наслаждения. Как хотелось унести ее с поля с собой, но это не всегда удавалось. За нами следили. Одна горожанка умудрилась положить пару картошек в свою пышную прическу, я клала несколько картошек в рукава небрежно наброшенной на плечи фуфайки и т. д.

Полуживые от усталости, возвращались мы домой, на ходу набивая мешки травой, это был главным образом клевер. Дома варили эти травы, иногда подправляя их украденной картошкой или кусочком хлеба, и падали замертво на свое ложе, на минуты испытывая ощущение утоленного, заглушенного голода [Е. М-ва][94].

На топливном фронте

Из дневника А.И. Ш.[95]

1 января 1942 года

Новый год встретил у Егоровых… Выпили за счастье и осуществление надежд, за наши победы и наших вождей. К себе пришел в четвертом часу. Температура в кабинете – минус 5 градусов.

Утром позвонил Лазутин. Поздравив с Новым годом, попросил обеспечить хлеб бензином. А где его взять?

После Лазутина позвонил Рашкин и сообщил, что по постановлению ВС Ленфронта о передаче нам 90 т бензина на пятидневку. Значит – живем.

Получил индивидуальный пакет из гастронома. Стоит 72 р. 15 к.

Съездил под вечер на «Красный нефтяник», а оттуда – в Смольный. Володарский угостил меня и Харитонова вином. Вспомнили свои семьи. <…>

Приехал к себе. Холодно. Спать лег во втором часу.

Новый год наступил в исключительных условиях, но он несет нам радость и успехи. Привет тебе, 1942 год!

2 января.

Целый день ушел на бензин. Колпаков так и не продвинул цистерну с Дачи Долгорукого до Ручьев – нет паровоза.

На расследование причин аварии на трубопроводе на Ручьях посылал Воротникова. Пока что бесспорна халатность. <…>

9 января.

<…>Железная дорога сажает в лужу всех, в том числе и меня. Вчера из Осиновца отправлены две цистерны в 12 часов 30 мин. Сегодня к 11 часам дотащили их до ст. Кушелевка, до базы осталось 7 км. Сейчас полночь, до сих пор не довезли…

12 января.

Директор одного из пригородных совхозов приехал в Выборгский райсовет по-крестьянски – в санях с кучером. Уладив свои дела, вышел на улицу и намеревался усесться в сани и тронуться в обратный путь. Но у входа в здание он обнаружил одного кучера.

– Где лошадь?

– Угнали, товарищ директор…

– Как так? А ты куда смотрел?

– Да, тут мальчишка газеты продавал, я купил, ну отвернулся… А мальчишка всучил мне старую газету. Пока я ее рассматривал… Оборачиваюсь, а коня и нет.

– Что ж ты, мать твою… Самого жирного коня украли, – закричал директор, хватаясь за голову…

15 января.

Сегодня дважды звонил Попков. Все о бензине: дать пожарным – это первое. Второе: мы неправильно адресуем цистерны, давая назначение на Кушелевку, поэтому они не доставляются на Ручьи. Проверил – чушь! Железнодорожники вкручивают шарики, пытаясь прикрыть свою безобразную работу сказками о «вине отправителей грузов». Накладные выписаны на станцию Ручьи, и в них Кушелевка даже не упоминается. <…>

17 января.

Сегодня отправил в Тихвин девять наиболее ослабевших сотрудников базы. Будут работать там как штатные работники до поправки…

Был на «Красном нефтянике». Запустение и мертвечина, жуткое впечатление. Более трети сотрудников на больничном.

В ТЮК выдали по литру растительного масла каждому. Сколько радости и благодарности, которую нужно адресовать Попкову. Ох, гады фашистские, до чего довели, мерзавцы. Думал ли кто полгода назад, что будет так радоваться литру растительного масла?

За месяц сумел сегодня помыться в душе. Прекрасно! <…> Две предыдущие попытки успехом не увенчались – не было воды…

20 января.

У людей проявляются признаки безразличия и апатии. Они проходят мимо упавших, не замечая. <…>

В домах стали часто возникать пожары. На совещании в райкоме рассказывали о причинах одного из них. Какая-то женщина поставила себе под кровать жаровню с углями. Сгорела не только ее квартира, но и весь пятиэтажный дом…

15 февраля.

Сегодня вернулся из Тихвина. <…> Путь оказался утомительным, особенно на отдельных участках дороги, где нет порядка. Пробки сгоняют машины в колонны, и многочасовое ожидание проезда изнуряет. Подводила старая резина. Четыре или пять раз сидели в придорожных канавах, шесть раз меняли баллоны. Зато проезд через Ладожское озеро – одно удовольствие. И туда, и обратно озеро преодолевали ночью. Изумительное зрелище – точно по величественному проспекту едешь с любой скоростью. Масса огней, движение только одностороннее, мигалки, сигнальные огни и регулировщики указывают путь.

Тихвин разрушен. Немцы перед отступлением сожгли в городе лучшие постройки, в которых они сидели. На дорогах видел собственными глазами массу разбитой трофейной военной техники и танков. Наш удар оказался столь мощным и стремительным, что враг не успел вовремя убраться восвояси и пришлось ему бежать, спасая собственную шкуру.

29 марта.

Давно ничего не записывал – то некогда, то страшная усталость и даже несколько строк написать в день…

На работе много неприятностей и трепки нервов. Большинство сотрудников неработоспособно и отбывают на службе положенные часы. <…> Инициативы у людей мало, исполнительность механическая. За всем лично уследить трудно. Тянет хорошо только И.Н. Воротников, но и он иногда до конца не доводит. <…>

5 апреля.

На днях на вопрос Л.М. Володарского, что следует предпринять экстраординарного для обеспечения города нефтепродуктами, я предложил проложить через озеро нефтепровод. Сейчас я узнал, что эту идею, поддержанную секретарем горкома Я. Ф. Капустиным, затормозил Попков, считая ее трудноосуществимой. Не ожидал!

7 мая.

Утром 25 апреля самолетом «Дуглас» со Смольнинского аэродрома улетел в Москву по вызову из главка. Там мне предложили перейти на работу в Главнефтесбыт начальником военного отдела. На это я ответил, что Ленинграда покидать не хочу, но окончательное решение зависит не от меня, а от горкома партии. На этом с переводом в Москву пока окончено.

По вопросу нефтепровода через Ладогу был в Кремле у тов. Алдохина. Идея получает материальное воплощение. Есть постановление ГКО за подписью Сталина. Дело