Русский Лондон - Сергей Романюк

Да в том же граде Лундане потешной двор, а на том дворе много львов и всяких зверей. Да на том же дворе индейской кот величиною з борана, а шерсть багрова на нем. Да на том же дворе индейская мышь величиною з дворовую собаку, да индейская змея сажени с четыре, и всяких диковинок и зверей московских много ж.

Да в том же граде Лундане зделан двор для бедных людей, которые остаются от отца и матери меньши 15 лет, и емлют тех на тот двор, поят и кормят миром, и платье дают готовое, и постели и поварня про них, и повары устроены. И приставлены к ним мастеры, учат их в грамоте и всяким мудростям и промыслом, а девкам тож, мастерицы учат в грамоте и всяким мудростям. А платье делают доброе разным цветом. А как доростут до 15 лет и выучатся всему, емлют их с тово двора торговые люди, а больши 15 лет на том дворе не держат. А дворового человека больши 7 лет не держат никакова человека, а как отживет 7 лет, и тому человеку воля куды хочет. А люди у них все учены в грамоте, мущины и женьшины во всей Земли, а попы у них многим языком умеют. А платье у них во всей Земли носят одинаков, – все доброе сукна, кои ратные люди, а торговые люди – все отласное да бархатное, да камчатое все дорогое платье. А в лавках товаров стоит много всяких и числа нет. А владеют домами жены, и мужем владеют, а жены мужей честнее.

А по воскресениям у них торгу нет никогда, все богу молятца, и воскресение почитают честно, а в ыные дни до полуночи седят со свечами, у них свечи во всем в граде у всякого двора. А питье у них все в земли доброе, всегда пиво пьют ратные люди, а квасу и воды не пьют. А кабаки держат всякие люди, хто захочет. А кабаки у них дворы большие, и всякие люди на кабаки ходят: и бояре и торговые люди пиры и столы делают. На кабаках, хто захочет начевать, и постели всякому, и за все платят деньгами.

А люди у них добре ласковы во всей Земли, любительны. А извощики у них держат кочи[319], а кочи рублев по 70 и по 100, внутре у них стены обиты и подушки все бархатом и камкою и отласом, а колеса кругом железом окованы, возят на дву лошадях.

А воровства у них никакова нет, а буде кто зворует и украдет хотя что невеликое, и тех людей вешают. А хто солжет, и тому скрозь язык проденут веревку и выводят на улицы, а руки и ноги роспетлят и водят по всем улицам, да ставят, чтоб всякой видел.

А посуды у них держат во всей Земли оловянные, а богатые кои люди, у тех серебряные да золотые, потому что у них серебра много и золота и олова, а деревянных посуд нет. Всем их Земля изобильна: хлебом, и деньгами, и всякими дорогими товары, и узорочьями.

А нам, руским людем, во граде честь воздали большую, а кумпаниею делали нам стол вместо королевскаго стола о Петрове заговинье в суботу, и гостей было всяких много бояр и торговых людей, а питья и ежи столь много, что и числа нет; а сказали Герасиму Семеновичи толмачи стал тот стол в 60 руб.

А грамоту имал Герасим Семенович на четвертой неделе Петрова поста, июня в 13 день у парламента в Восминстере[320]. И ездили с ним вся кумпания, говорнар[321], а ездили в кочах, а кочи все снарядные, а под всякою кочею по 6 возников для славы, а от нашего двора до Восминстера 4 версты. И как приехали к Восминстеру и вышли из кочей, и повели нас вверх по лесницам высоко, а по десницам на обе стороны стоят служилые люди с оружьем. И привели нас в полату, и та наряжена добре хорошо, стены обиты коврами дорогими, а серед полаты – королевское место, а у королевского места ковры высажены жемчугом и камением драгим, и на стулах подушки тож жемчюгом и камением драгим. И посадили Герасима Семеновича возле королевское место, а в другую полату обвестили боярам и повели нас, где седят большие бояра 12 человек[322]. И как мы вошли в ту полату, и та полата украшена добре хороше, и бояра седят кругом по местам на подушках, а середь полаты королевское место. А как мы пришли, и оне все седят, лишь только один стал речник[323], кой от всех речи говорит. И Герасима Семеновича посадили возле королевское место, и он, Герасим, поседя немного, стал говорить государеву титлу. И как проговорил, и оне стали подавать грамоту, и Герасим грамоты не принял и стал говорить: у нас де тово не ведется, что седя грамоты подавать, у нас де и сам государь царь божий, как станет грамоту подавать послу или посланнику, и он, государь, станет с места; а вы де стать не хотите, а я де грамоты не прийму. И наш толмач сказал речнику, и речник – боярам, и оне стали все и подали грамоту. И пошли мы не той полаты, а грамоту взяли да понесли во весь парламент, где седят 600[324]. А нас вели в ыную полату, и та полата украшена також, как и прежние. И поседели немного, и принесли от парламента королевскую державу, и повели нас, а державу понесли перед нами. И как мы шли, где седит парламент, и нышли в ту иолату, и оне все 600 стали и шляпы сняли. А седят по местам кругом, место места выше и доверху – все люди, а середь полаты место, где седит речник, от всех речи говорит, и дал Герасиму Семеновичю место. И он, поседя немного, стал говорить государеву титлу, а что толмач речник говорит, а речник весь парламент, и подали грамоту Герасиму Семеновичю, и грамоту принял, и поехали.

А Восминстер велик горазно, кругом боле версты. а высок столь, что умом не мочно сметить, а крыт свинцом, а в ысподи под ним торги всякие.

А чернь ту, где кладутся короли и бояре, и та чернь велика гораздно, и делом хороша, а длиною полверсты, а поперег верста, а все камянь белой, и высота гораздо, а звон столь хорош, что и в ум невместимо человеческой, нигде нет такова звону.

Н. А. Демидов.

Побывал в Англии в 1771 г. во время путешествия по Европе.

Англия

15 [мая 1772 г.]. Вставши весьма рано, наняли яхту для переезда морского перешейка, а между тем ходили по городу, пока приготовлялся нам съестной запас на судно. Город Кале построен при заливе сего имени противу Дувра. Получа от коменданта сего города паспорт, и снабдившись потребным перебрались на яхту, договорясь в цене с капитаном, отвалили от берегу, и при благополучном ветре плыли с не большим 5 часов, где от трясения каретного, отдыхали и пользовалися разными представляющимися видами смотря на оба берега; наконец пристали в Дувр, и выходя из судна окружены были не малым числом зрителей любопытствующих нас видеть, и работниками, кои спрашивали, не надобно ли нам что-нибудь нести. Здесь примечено было не малое различие, как в одеянии, так и во всех ухватках между Французами и Англичанами столь блискими соседами.

Вышед на берег, отослали наши чемоданы и сундуки по обыкновению для осмотру в таможню, а сами между тем ходили в кантору менять Французския деньги на банковые Английские билеты к банкиру называемому Мене, от него ходили по городу, он поселен на самом берегу залива против Кале в 7 малых милях с четвертью расстоянием. Здесь содержатся от партикулярных контор пакетботы, или яхты для переезда в Кале и в Остенде. Город Дувр есть один из числа пяти портовых городов.