Общество Должников - Антон Шувалов

— Несомненно, — ухмыльнулся Мартен. — Тогда я пойду. Увидимся внизу, сеньор.

Он исчез среди деревьев. Люпан встал из-за стола, и аккуратно задвинул кресло. Ножки коротко скребнули по каменной плите. Печально улыбаясь Люпан убрал в ящик канцелярские мелочи, бумаги, и взял в руки семейную репродукцию: маленькую картину в рамке. След счастливого прошлого, где все они, Отец, Лев, Аделина, сам Люпан и несчастная, уже больная матушка, были вместе и сидели рядом не по принуждению.

Краснокожая когтеящерица пробежала по стволу.

Черная тень съедала просветы, обходя поляну по кругу. Люпан смотрел на нее немигающим взглядом.

Хороший доспех, — проговорил призрак. — Прекрасный доспех.

— Милорд? — прошептал Лефран. — Это вы, милорд? Я готов сразиться за ваше наследие.

Жаль надел его террорист.

Люпан успел только опрокинуть стол и нырнуть за него, как за баррикаду. Пламя ударило в него инфернальной струёй.

— Кто ты такой?!

— Компания передает привет, — произнес Григорий, поднимая стол над головой.

В чаще сверкнула красная молния. Не очень большая, но деревья задрожали от страха. Они поджали листья, и втянули корни. Молния злобно протрещала и превратилась в белую челюсть с посредственными зубами. Их насчитывалось ровно столько, чтобы разжевать сухарь и откупорить бутылку, а цвет был как у музейной окаменелости.

Челюсть озадаченно висела в воздухе, пока к ней не присоединился череп. Затем явились кости, на которые слоями ложились мускулы и сухожилия. Уродливая печень заняла правое подреберье. Остальные органы сторонились ее как смердящего бродягу, влезшего в общественный транспорт. Затем отчетливо забулькали жидкости, вытянулась кожа, инсталлировались волосяные луковицы, села одежда… После того как человеческое существо было готово настолько, чтобы снова включиться в жалкую реальность физических объектов, оно закричало:

— А глаза?!

Два осклизлых шарика влетели на места. Хлоп!

— Леди милосердная, — я повалился на землю. — Хо! Ты где? Хо!

Лишь бы она не вросла в дерево.

Я ничего не видел, только миражи и угрожающие силуэты. Впервые мне «посчастливилось» оказаться в таком месте, и каждая разлапистая ветвь, каждый кривой ствол, нарост и спутанные кусты, казались мне враждебными формами жизни.

Запах древесины, растений и прели вызывал смешанные эмоции. Леса никогда не были в моем списке любимых мест для прогулки, но этот… Честно говоря, я бы сжег его к чертям, а пепел закатал в асфальт. Именно эти зловещие стволы я видел в кошмаре, который распространяли волки Люпана, и они не вызывали у меня ничего кроме страха и чувства узнавания. Как узнаешь, бывает, чувака, который чуть не убил тебя в пивнушке.

Просто потому, что ты задел его плечом.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросила Хо

Я резко вскочил и чуть не ударил ее плечом.

— Ты почему не отвечала?

— Извини, этот Парнакл… Или Проснакл… Короче, он сначала забыл про мой язык, я не хотела тебя пугать.

— У тебя почти получилось. Сейчас все на месте?

— Как будто. Он мог бы, между прочим, забыть про несколько кило жира на боках, но… Что имеем, то имеем. Нам, наверное, еще повезло?

— Ты не представляешь насколько. Проснакл — хороший «таксист», это я признаю.

— Но больно.

— Просто ужас как.

Мы хором выстонали остатки агонии, и переглянулись.

— Ну, так как? — не унималась Хо. — Ты что-нибудь чувствуешь?

— Да. Раздражение.

— Я имею ввиду, эта обстановка не вызывает у тебя каких-то… Воспоминианий?

— Каких еще воспоминаний? Я-то не смотрю на ночь мультики как Люпан. А если бы и смотрел, в моей голове просто нет свободного места. Кошмары о Фуге вытесняют все остальные сны.

Я помолчал и продолжил.

— Знаешь, одно дело — бабушкины песни и религиозный фетишизм. Это вызывает у меня ностальгию… Но этап лесных скитаний все нормальные расы давно миновали. Может быть бетонный мир — не лучшее место для жизни, однако эти дикие кущи могут отправляться на ближайший спичечный завод.

Хо кивнула, как бы принимая мой ответ.

— Значит, ты не примкнешь к Люпану после тяжелой внутренней борьбы?

— Хо, помолчи!

— А мне тут нравится, — шепнула она невозмутимо. — Эта красная бахрома, деревья как будто бородатые. Смотри, зверек.

Неровное сияние выхватило из темноты нечто похожее на булыжник с крючковатыми лапками.

— Кл-кл-кл!

— Милашка.

— А-ха. Шторм, откуда засветы?

Засветов, на мой взгляд, было слишком много.

Бессмертное дерево крякнуло и разлетелось от удара. Его обломки пыхнули липким огнем. Перекатившийся Люпан встал на четвереньки и тут его подбросило вверх под задорный хруст ребер. Часть нагрудника оказалась слишком глубоко внутри.

Григорий снял пламежег с ремня и что-то подкрутил в нем. Злобный механизм засвистел как вскипающий чайник.

— Собака, — удивленно хрипнул Люпан, вытягивая из петли клевец. — Дважды крыса.

— Работать только в ИР не очень интересно, — Белый заяц с шумом поджег окрестности поляны. — Местечковая организация.

Люпан бросился к горящей столешнице и поднял ее перед собой. Огонь пытался дотянуться до его лица, лип к перчаткам и плевался такими же приставучими искрами. Волосы Лефрана задымились.

— Так вот, каков он, Щит Побережья, — разочарованно сказал Григорий. — Он же Рога Империи. Сколько же ты насочинял себе титулов, Люп. Впрочем, нужно отдать Рогам должное, ты действительно доказал, что опасен. Был опасен. Жаль, не остановился после бомбы. Мог держать нас в приятном напряжении еще пару лет. Все гадали, как ты ее используешь, а теперь интрига пропала. Украсть ковчег? Взорвать Океан? Устроить гражданку? Свергнуть Императора? Да ты охуел.

Люпан переждал еще один залп из огнемета, чуть не вспыхнул сам, и метнул свою баррикаду. Реальность моргнула, и Григорий оказался левее.

— Твои «планы», — усмехнулся он, — как и предсказания Мерелин, всегда были слишком далеки от настоящего. Ты двигался прыжками, а не шагами, и вот теперь не допрыгнул.

Лефпан пролил красную пену и поднялся на ноги.

— Я притащил тебя в цитадель, что б ты выбил нам свободный проход до ковчега. Не для этого злодейского монолога.

Белый Заяц