Сочинения. Том 3 - Гален Клавдий

ἀλλ’ ἀρκεῖ μὲν καὶ ῞Ομηρος ἐπὶ τοῖς ἀρτίως ῥηθεῖσι μαρτυρῶν, ἀρκεῖ δὲ καὶ Θουκυδίδης λέγων· “καὶ οἱ λογισμῷ ἐλάχιστα χρώμενοι θυμῷ πλεῖστα εἰς ἔργον καθίστανται”, ἀρκεῖ δὲ καὶ Δημοσθένης εἰπών· “ἀλλὰ μὴν ἄν τις ἄφνω τὸν λογισμὸν φθάσας ἐξαχθῇ, πράξεις ὑβριστικῶς ποιήσει, δι’ ὀργήν γ’ ἔ<νι> [Πλάτων] φῆσαι πεποιηκέναι”· πρὸς τούτοις οἱ λοιποὶ πάντες καὶ ῥήτορες καὶ ποιηταὶ καὶ μυθολόγοι· διὰ γὰρ τὴν ἐνάργειαν τοῦ πράγματος οὐδείς ἐστιν ὃς οὐχ οὕτω γιγνώσκει.

5.7.87. προσεκτέον οὖν ἐστι τῇ προγεγραμμένῃ τοῦ Πλάτωνος ῥήσει τῶν τε ἄλλων ἕνεκα καὶ ὅπως ἀσφαλῶς οὐ περὶ τοῦ κατὰ μὲν τὸν ἐγκέφαλον εἶναι τὸ λογιζόμενον, ἐν καρδίᾳ δὲ τὸ θυμούμενον, ἐπεκαλέσατο μαρτυρήσοντα τὸν ῞Ομηρον, ἀλλὰ περὶ μόνου τοῦ διαφέρειν τὸ θυμούμενον τῆς ψυχῆς τοῦ λογιζομένου. τοῦτο μὲν γὰρ ἅπαντες ἄνθρωποι γιγνώσκουσι δι’ ἐνάργειαν, ἐκεῖνο δ’ οὐκέθ’ ὁμοίως ἅπαντες, ἀλλ’ ἀποδείξεως αὐτὸ δεῖ.

5.7.88. διό μοι δοκῶ κἀγὼ καταπαύειν μὲν ἤδη τὸν ἐνεστῶτα λόγον, ἐν δὲ τῷ μετ’ αὐτὸν ἐπὶ τὴν ἀπόδειξιν τρέπεσθαι τοῦ καὶ τοῖς τόποις διωρίσθαι τὰ τρία μόρια τῆς ψυχῆς.

Книга пятая

5.1.1. Учение о страстях души нуждается в рассмотрении и само по себе, и еще в большей степени — из-за последователей Хрисиппа, использовавших его для демонстрации расположения управляющего начала души.

5.1.2. Ведь, как они сами считают, они доказали, что все страсти собираются в области сердца. В действительности же они доказали только то, что там собираются страсти, которые связаны с яростным началом. Прибавив к этому посылку, что разумное начало расположено там же, где страсти души, они пришли к выводу, что разумное начало находится в сердце.

5.1.3. Мы же говорим, что они правы в том, что из сердца исходят страсти, связанные с яростным началом. Однако мы не готовы принять на веру, что яростная и разумная части обязательно находятся в одном и том же месте и являются делом одной силы, но требуем, чтобы положение об общем начале для страстей и разумения было доказано, как и все другие положения научного рассуждения.

5.1.4. Так вот, Хрисипп в первой книге сочинения «О страстях» пытается доказать, что страсти есть некие суждения разумного начала. Зенон же считал, что страсти есть не сами суждения, но возникающие в результате суждений сжатие или расширение, то есть возвеличенное или униженное состояние души.

5.1.5. Посидоний, разошедшийся во мнениях с обоими, одобряет и принимает взгляды Платона и возражает Хрисиппу, полагая, что страсти не являются ни суждениями, ни следствиями суждений, но представляют собой порождения иных, неразумных начал, которые Платон назвал вожделеющим и яростным.

5.1.6. Им было многое сказано в доказательство мнения древних, и я попытался коротко изложить наиболее существенные из его аргументов в конце четвертой книги настоящего сочинения.

5.1.7. Ведь в предшествующих книгах я сам перечислил все, в чем учение Хрисиппа противоречит очевидным фактам, и привел все отрывки, в которых он сам опровергает себя, не дожидаясь обличителя со стороны.

5.1.8. Итак, и этого было достаточно для доказательства того, что мы вожделеем, гневаемся и мыслим не посредством одной силы, как думает Хрисипп, но посредством многих сил. И в этой книге мы собираемся привести множество отрывков из сочинений Хрисиппа, в которых он, противореча самому себе, свидетельствует в пользу истины и учения древних.

5.1.9. Я решил обойти вниманием большую часть его ошибочных суждений, хоть они и многочисленны: во-первых, у меня получился бы многотомный труд, а во-вторых, я думаю, что те, кто одержим жаждой соперничества с древними, еще яростнее набросились бы на меня, защищая учение Хрисиппа.

5.1.10. Я счел, что лучше ограничиться теми отрывками, в которых он противоречит не только очевидным фактам, но и самому себе. Я надеюсь, что это поможет хоть кому-нибудь из его последователей устыдиться и обратиться к лучшему учению, как это сделал Посидоний, устыдившись поддерживать явно ложное учение других стоиков. Последние же в своем упорстве доходят до того, что заявляют, что у неразумных животных страстей нет, так как страсти, по их мнению, относятся к разумной части души. Более того, большинство стоиков считают, что у детей их тоже нет, так как они еще не разумны.

5.1.11. Так вот, с таким бесстыдством отрицать то, что очевидно для всех людей, — дело софистов, а не быть в состоянии последовательно придерживаться даже того, что сами предложили, но делать заявления, противоречащие друг другу, свойственно людям, которые не обучены науке, и достойнейший друг наш Хрисипп в многочисленных своих сочинениях многократно демонстрирует, что он именно таков. Но об этом мы скажем в другой раз.

5.2.1. Моя предыдущая книга была наполнена доказательствами того, что страсти души не относятся к ее разумной части и что Хрисипп, сам того не желая, подтверждает это. Настоящая книга будет наполнена подобными же вещами, а начнем мы с повторения уже сказанного.

5.2.2. Не только древние, но и Хрисипп признает, что страсть души есть некое неразумное движение, противоречащее природе. Более того, и Хрисипп, и древние мыслители соглашаются с тем, что это движение не свойственно душам высокообразованных людей.

5.2.3. Однако они не сходятся в описании того, какой бывает душа низких людей во время приступа страсти и перед ним. Ведь Хрисипп проводит аналогию между такими душами и телами, склонными к лихорадочным состояниям, расстройству желудка и подобным заболеваниям и впадающими в эти состояния по любому поводу.

5.2.4. Посидоний же не одобряет этого сравнения: он говорит, что следовало сравнивать души низких людей не с такими телами, но с телами здоровыми. Ведь по отношению к болезни или впадению в страстное состояние люди различаются не тем, лихорадит их от серьезных причин или от ничтожных. Разница между людьми заключается в том, что одни с легкостью впадают в это состояние, других же тяжело до него довести.

5.2.5. Итак, он говорит, что Хрисипп ошибается, когда сравнивает здоровье души со здоровьем тела, а недуг души — с состоянием тела, которое легко впадает в болезнь; ведь душа мудрого делается не подверженной страданию (страсти)[379], но никакое тело не является нечувствительным. Поэтому было бы правильнее сравнивать состояние души низких людей или с телесным здоровьем, имеющим предрасположенность к болезни (как называет это состояние Посидоний), или с самой болезнью, поскольку это состояние — или своего рода болезненная конституция, или уже имеющая место болезнь.

5.2.6. Однако сам он соглашается с Хрисиппом, когда говорит, что все низкие люди имеют больные души и болезнь их схожа с названными состояниями тела.

5.2.7. Вот что он говорит дословно: