Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова - Вадим Гольцев
Шрифт:
Интервал:
В начале работы я уже писал о печальной участи первого командира Анненкова генерала Краснова П.Н., представшего, как и атаман, перед Военной коллегией Верховного суда СССР и оказавшегося в том же положении, что и Анненков за двадцать лет до этого. Но вёл себя Краснов по-иному: вяло, унизительно, подобострастно. И приговорён он был к позорной для военного человека смерти — к повешению.
Интересно было бы узнать, вспомнил ли Пётр Николаевич об Анненкове, сравнивал ли его судьбу со своею? Многое было общим в их судьбах. Но есть и ещё одно: ни у того, ни у другого нет на Земле могил, к ним нельзя прийти, постоять, отдать дань памяти, положить цветы…
В тот же день, 12 августа, в 13 часов 15 минут копия приговора была вручена Денисову, а в 13 часов 30 минут — Анненкову. В 15 часов Денисов и в 20 часов Анненков подали прошения во ВЦИК о помиловании.
Президиум ЦИК СССР
Военной Коллегией приговорён расстрелу. Был только четыре месяца начальником штаба. Активной борьбы с Советской властью не вёл. Прошу даровать мне жизнь. Раскаиваюсь. Денисов.
12. VIII.27. 15 часов.
Москва — ЦИК СССР
Приговорён к расстрелу. Заслуживаю его вполне. Искренне желал бы отдать жизнь в борьбе за Союз. Прошу сохранить её для этого. Если нельзя, счастлив умереть раскаявшимся преступником — советский гражданин Анненков.
12. VIII. 27. 20 часов.
Направили в Москву ходатайство о помиловании Анненкова и Денисова и их защитники Борецкий и Цветков:
Москва — Президиуму ЦИК СССР
Верховным Судом атаман Борис Владимирович Анненков, потомок декабриста, приговорён к расстрелу. Искренне раскаялся. Человек железной воли, громадного таланта, лично не запятнанный, может быть исключительно полезен Союзу тяжёлую минуту. Умоляем сохранить жизнь ему и его начштаба Денисову.
Защитники обоих Борецкий, Цветков.
12 августа 1927. 15 часов.
Недалёкий Денисов, вероятно, надеялся на помилование, Анненков же был уверен, что дни его сочтены. 12 августа 1927 года в 23 часа он делает запись: «Борецкий говорил мне: 50% за то, что суд не вынесет смертного приговора. Я отвечаю: ровно 100% за то, что вынесет». Хотя надежда и теплилась, он уже 11 августа пишет в Китай открытое письмо своим партизанам:
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Дорогие мои партизаны, бывшие соратники и эмигранты! Это письмо вы получите, когда меня уже не будет в живых. Приговором Председателя Верховного суда я приговорён к расстрелу. Я внешне спокойно отнёсся к этому решению, так как я сознаю, что те преступления, которые совершил против трудящихся СССР, настолько велики, что иного наказания за них я не заслужил. Но я ухожу из жизни с сознанием того, что я, выйдя из рядов врагов (слово непонятно), не творю того грязного дела, которое творится вождями «белого» движения за границей. Они, являясь наймитами иностранных капиталистов, исполняют их волю, готовят новые нападения на Союз ради своих личных целей. Они готовы видеть нашу родину разделённой и порабощённой. В свою грязную и предательскую работу эти «вожди» втягивают и вас. Вашими руками и жизнями они хотят открыть себе путь к власти в России. Я знаю, что вы поставлены в такие ужасные условия, что вы должны идти за ними. У вас, кажется, нет иного выхода. Но это только лишь так кажется. Выход есть, и я его вам показал. Моя судьба не должна вас смущать. Помните, «кому много дано, с того много и требуется»? С вас так не потребуется. Вам, рядовым бойцам, советская власть не поставит в вину того, что вы заблуждались, борясь против неё. Вы делали это несознательно. Я прожил в СССР 15 месяцев, и я убедился, что Советская рабоче-крестьянская власть — родная вам власть и, вернувшись к ней, вы сможете стать полезными сынами Союза. Повторяю: пусть вас не смущает моя судьба. Своей смертью я искупаю и те грехи, которые тяготеют над вами. Вы их совершали по моей вине.
Я, ваш атаман, желающий и в последние минуты своей жизни добра, говорю вам: отойдите от того грязного дела, которое готовится за рубежом СССР. Искупите свою прошлую вину перед советским правительством открытым и честным сознанием своих ошибок, возвращайтесь к законному правительству СССР, которое вас примет, как раскаявшихся блудных сынов, и не оттолкнёт исстрадавшихся, измученных и обманутых «вождями». Ещё не поздно встать на честный и верный путь раскаяния в своих грехах. Но, когда начнётся новая преступная авантюра против нашей родины и трудящихся масс СССР и когда вас неумолимо толкнут на эту безнадёжную предательскую борьбу, будет поздно. Пути к возврату будут вам отрезаны НАВСЕГДА.
Анненков
11 августа 1927 года
Такого же, прощального, содержания и письмо в Москву, написанное им 13 августа своему следователю:
Глубокоуважаемый товарищ Владимиров!
Прежде всего, позвольте Вас поблагодарить за человеческое отношение, которое Вы проявили ко мне за время моего пребывания в Москве во внутренней тюрьме.
Моя глубокая просьба к Вам: помогите моим бывшим партизанам Ал. Яркову, Ив. Дуплякину, Леон. Вялову и Петру Павленко. Они не виноваты. Они шли за мной по молодости и полной несознательности. Ещё раз спасибо Вам за всё. Мой привет тов. Козлову и тов. Ибрагиму Сафаровичу[357]. Здесь в Семипалатинском ГПУ я встретил отношение к себе со стороны администрации исключительное по человечности. Должен признаться: я был пристыжен и убит этим отношением, много я перенёс нравственных ударов во время процесса.
Прокурор, общественные обвинители и свидетели говорили, всё равно что щёлкали бичами по лицу меня. Сейчас легко: я отчитался в своих грехах и расплачусь за них своей жизнью.
Письмо это Вы получите, когда меня уже не будет в живых, но верьте, тов. Владимиров, в искренность моего раскаяния и глубокому желанию служить Советской власти. Не судьба! Я должен уйти!
Я должен уйти из жизни и уйду с сознанием того, что я получил по заслугам.
Несколько слов о Денисове. Стыдно было за него. Я был прав, когда говорил Вам в Москве, что за него я не ручаюсь. Был момент, когда он чуть-чуть не проговорился по Калгану[358]. Я сидел, как на иголках, но пронесло. Как я держался, Вы уже знаете. Думаю, что не подвёл Вас. Примите мой последний привет и лучшие пожелания.
P.S. Ещё раз прошу о партизанах.
Уважающий Вас Б. Анненков
13 августа 1927 года.
г. Семипалатинск.
Анненков был прав, говоря Владимирову, что он получит письмо после его смерти. Лишь 23 августа, уже после расстрела Анненкова, копия и подлинник его письма к партизанам, а также письмо к Владимирову были направлены в Москву (№ 359 от 23.VIII.27).
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!