Странник поневоле - Борис Долинго

Сунь снова чуть обернулся к Богдану – они стояли почти на одной линии – и сказал:

– Я выйду для переговоров с ним.

Произнёс он эти слова так, словно не сообщал своё решение, а спрашивал у Богдана разрешения. Судя по всему, воины, которых отправил с Богданом мэтр, были зелёными и, что называется, необстрелянными юнцами, но, видимо, мэтр в сложившейся ситуации мог положиться только на них, потому и послал именно этих троих сопровождать землянина.

– Не знаю, – покачал головой Богдан, – я бы не стал выходить. Подумай сам – о чём нам вести переговоры? Они за нами погнались. Пусть он объяснит, чего им надо, коли уж догнали.

– Нельзя не выйти, – возразил Сунь, – он же показал символ перемирия.

– Я бы не слишком полагался на эти символы. Рожа его мне не нравится, – сообщил Богдан, поудобнее перекладывая стрелу на тетиве. – Ты думаешь, он сам будет соблюдать все правила?

Лоснящаяся рожа внимательно следил за всем и при этом движении рук Богдана немного напрягся.

– Я выйду. – Сунь уже заметно нервничал.

Было совершенно ясно, что выходить ему не хочется, но традиция заставляла следовать принятым правилам. Богдан, хотя и сам не бывал ранее в подобных переделках, но прочитал достаточно, чтобы понимать, насколько лживы все следования «традициям» у людей определённых занятий – разбойников, воров и тому подобных тёмных личностей. Кодекс чести, с точки зрения бандитов, применим к «своим» (да и то не всегда), а что касается «лохов», которых «своими» никто в той среде, естественно, не считает, то с ними можно поступать по настроению или как удобно, исходя из обстоятельств.

– Не ходи! – с приказным нажимом повторил Богдан.

И, видя, что Сунь всё ещё колеблется, крикнул чжунь-чженю:

– Кто ты такой, и что вам надо?

Казалось, лоснящаяся рожа немного удивился:

– Как, вы не узнали меня, Сранцзана?!.. Хотя у тебя странное лицо, я таких никогда не видел. Наверное, ты путешественник из какой-то далёкой страны? Значит, за такого раба я могу получить хорошие деньги!

– Ты меня сначала ещё продай, ублюдок, – тихо сказал Богдан.

– Что ты там бормочешь? – Сранцзан упёр руку в бок. – Вам повезло, что вы встретили меня: я продаю рабов только в самые лучшие руки. Ты, я вижу, сильный, поэтому вполне можешь попасть в гвардию султана или в дружину цэнпо. Там воинам живётся хорошо!

Богдан не знал, кто такой или что такое цэнпо, но невольно усмехнулся: странно, как какой-то правитель может набирать себе гвардию из рабов?! Интересно, на какой жестокости или каких ухищрениях держится такое повиновение? Тем не менее, если этот жирный мешок так говорит, значит, здесь подобное происходит. Увы, везде, где живут люди, имеют место не только высокие стремления и благородство, но и подлость, трусость и, конечно, скотство, базирующееся на первых двух составляющих.

Впрочем, сейчас было не до философских рассуждений. Краем глаза Богдан заметил, что по паре людей Сранцзана начали потихоньку сдвигаться в стороны, очевидно стараясь зайти с флангов, пока их хозяин заговаривал зубы беглецам, укрывшимся за деревьями.

– Эй, ты, Сранцзан, или как там тебя! Прикажи своим людям стоять на месте!

– Ты мне приказываешь?! – работорговец искренне удивился. – Слушай меня! Или кто-то из вас выходит для приговоров, или я прикажу взять вас силой! Ваши луки не помогут, нас гораздо больше. Пока вы будете вытаскивать новые стрелы, мы уже накинем на вас арканы! Если вы окажете сопротивление, мы поведём вас на верёвках, а не разрешим ехать верхом, пусть даже и товар пострадает!..

Богдан, которого этот наглый тон стал уже просто бесить, демонстративно сплюнул: ему очень хотелось немедленно всадить стрелу в наглую рожу работорговца. Что-то внутри подсказывало именно так и поступить, но он, к сожалению, ещё не до конца научился слушать внутренний голос, да и пока не сломал в себе нерешительности стрелять в человека.

Кроме того, он не успел договориться с тремя своими сопровождающими, как действовать в таком случае. Да, они были готовы отбиваться при нападении, но пока явного нападения не было, и как поведут себя молодые воины, выстрели он в предводителя чжунь-чженей, Богдан мог только гадать. Сами работорговцы в таком случае, скорее всего, бросятся в атаку – вот тогда бы был полезен слаженный огонь всех четверых.

Но будут ли воины стрелять немедленно? Богдан мог бы негромко спросить Суня об этом, но остальным ему пришлось бы кричать, открывая свой замысел перед работорговцами.

– Сунь, – тихо начал Богдан, – я предлагаю…

Но юноша, видимо, устыдившись своей нерешительности, решил действовать. Он встал и двинулся к Сранцзану, бросив Богдану на ходу:

– Я поговорю с ним и объясню, что мы едем из университета. Слава мэтра Чжу известна далеко за стенами Фучжоу.

– Не делай этого! – крикнул Богдан, но Сунь уже не слушал. Положив лук на траву, юноша решительными шагами двинулся к толстяку в красных штанах.

Сунь подошёл к Сранцзану и начал ему что-то объяснять. Говорил молодой китаец негромко, и Богдан слышал не всё, но до него долетали отдельные фразы. Стало понятно, что речь идёт о чужеземце, который находится под покровительством императора, и прибыл город железоделов Ли-Инь вместе с мэтром Чжу Цзы Ченом.

Богдану почему-то казалось, что на работорговца это вряд ли произведёт впечатление. Так оно и получилось. Сранцзан выслушал Суня, чуть прищурившись, и кивнул:

– Хорошо, я тебя понял. Эй, ты! – Он обращался уже к Богдану, словно забыв о стоявшем рядом Суне. – Иди сюда, и мы поможем тебе путешествовать дальше!

Сказал он это громко, его приспешники всё слышали и засмеялись.

Богдан с сожалением покачал головой: Сунь зря терял время и зря вышел из укрытия. Но неужели молодой китаец такой простофиля, что верит работорговцу? Хорош же мэтр Чжу: послать с Богданом таких воинов! Но, в который раз сказал себе землянин, видимо, не было больше у мэтра надёжных людей.

– Так что, я долго буду ждать? – посмеиваясь, спросил Сранцзан. – Иди же сюда, чужеземец, ты мне явно пригодишься!

Часть его людей по-прежнему потихоньку сдвигалась на фланги – никто им не приказал остановиться.

Для Богдана ситуация стала очевидной: через минуту-другую работорговцы набросятся на них с разных сторон, и он с китайцами будут вынуждены обороняться вкруговую. По ним тоже могут начать стрелять из-за деревьев. И Сунь ещё вышел из укрытия!

Правда, если эти люди – работорговцы, то зачем им мёртвые пленники? Значит, весь расчёт на то, чтобы взять пленников живыми. В такой ситуации у них есть шанс, даже при существенном численном превосходстве противника, надо только не мешкать и показать зубы.

Необходимо было действовать – альтернативой являлась только смерть или пленение работорговцами.

– Я не собираюсь иметь с тобой никаких дел, тем более путешествовать вместе. Поезжай своей дорогой!