Завидное чувство Веры Стениной - Анна Матвеева

— Жена давно сбежала, — махнул рукой Сарматов. — Вроде бы замуж вышла, и тот парень усыновил детей. Так тебе понравилась квартира или нет?

Вера никогда не смогла бы объяснить Сарматову, почему она не станет жить в квартире, отметённой за долги у художника, который малевал подделки. Она с удовольствием отказалась бы от этого подарка, но летучая мышь советовала не торопиться.

— Наконец что-то путное с тобой приключилось, а ты даже порадоваться не можешь, — сокрушалась мышь. — Начни ремонт, потом решим, что делать!

— Отвали, — сказала Вера. Она давным-давно перестала церемониться с завистью, но на мышь это не действовало. За последние годы зависть превратилась в зрелое, мощное чувство, способное не только грызть душу, но и совершать поступки. Вера изо всех сил старалась не давать ей воли — мышь могла взвиться из-за любого пустяка: комплимента, сделанного кому-то другому, восторженной статьи о коллеге, пустячного выигрыша в лотерее…

Тонечка Зотова, подружка из детского сада, утверждала, что завидовать — нехорошо. Обычно она говорила эти слова, когда другие девочки обижали Веру Стенину — потому что у той были красивые куклы и блестящие туфельки без единой царапины. Тридцать пять лет назад Вера была солидарна с Тонечкой Зотовой и всячески благодарила её за коллегиальность — например, давала подержать новую куклу и делилась с ней конфетами «Гулливер». Сейчас, встретив на своём пути такую вот Тонечку, Стенина, ни слова не говоря, спустила бы с цепи летучую мышь — и науськала бы её на эту Зотову без всякой жалости.

Вера давно забросила свои мысленные выставки — справиться бы с реальными! За год она побывала куратором нескольких экспозиций и сама была поражена тем, как ловко это у неё получается. А героинями последней мысленной выставки стали зависть и летучая мышь. «Гиена Сальпетриера» Жерико, «Зависть и милосердие» Джотто, «Триумф Геркулеса» Паоло де Маттеиса, где Истина держит старуху-зависть на цепи. У летучей мыши картин и имён — легион! Нетопырь, вампир, птица дьявола, дух спящей ведьмы и мёртвого колдуна, десмодус, ночное млекопитающее семейства рукокрылых и несчастная дочь царя Минаса, превращённая в летучую мышь за отказ участвовать в вакханалиях (бедняжка всего лишь хотела прясть, а не пьянствовать). Летучая мышь символизировала не только зависть, но ещё и тьму, смерть, несчастье, безумие — в общем, всё самое лучшее и приятное в жизни. Только Лара внесла утешающую подробность, вспомнив про своего любимого Бэтмена — но даже Бэтмену не под силу сразиться с этим полчищем.

Летучая мышь охотится в полной тьме — но никогда и ни с кем не сталкивается. Предки-славяне верили, что это — обычная полёвка, которая умудрилась сожрать священный предмет. Если она вцепится в волосы, то обязательно влезет в мозг — и тогда человек сойдёт с ума. На помощь Бэтмену спешили китайцы — у них летучая мышь обозначала удачу, счастье, богатство и долгую жизнь. У Веры не получалось представить себе удачу в образе летучей мыши — но, как известно, она никогда не видела её близко, в упор, а значит, могла ошибаться…

В новой квартире начали ремонт, которым с наслаждением заправляла старшая Стенина. Разумеется, ей было далеко до Ереваныча, но кое в чём она ему почти не уступала. По сто раз заставляла работяг перекладывать плитку в ванной и выравнивать полы, но при этом кормила их обедами из трёх блюд, и работяги прочувствовали всю глубину души этой необыкновенной женщины. Квартирка получалась — загляденье!

Однажды Вера приехала сюда по маминой просьбе — нужно было расплатиться с кафельщиком, а мама ждала дома пенсию (святой день!). И столкнулась в лифте со Славяном.

— Ты как здесь? — удивился художник. Вера пролепетала что-то о маминых знакомых, но Славян был не дурак и всё понял. — Значит, тебе ушла квартира? Я даже рад. Лишь бы не Сарматычу. Ненасытный, сука!

Вера подумала, что «сука» — это обращение, но на самом деле имелся в виду всё тот же Павел Тимофеевич.

— А я зашёл посмотреть, сменили замки или нет, — признался Славян, гремя в кармане связкой ключей. — Забыл в кладовке одну работку. Выставку готовлю, знаешь, как будет называться? «Слава — Богу!»

Вера сказала, что замки сменили, но она, конечно же, пустит в квартиру бывшего хозяина — и Славян, исполненный благодарности, пошёл за нею следом. Он что-то приборматывал, как часто делают одинокие люди, нуждающиеся в общении и вынужденные поддерживать разговор с самим собой. Вообще, он резко сдал, опустился, померк — сияла одна лишь розовая, с желтоватыми пятнами плешь.

Ни в какую кладовку Славян, разумеется, не пошёл, а прямиком проследовал в кухню и долго шарил в шкафчике под окном — искал, по всей видимости, заначенную бутылку. Не нашёл — если даже бутылка и присутствовала когда-то в реальном мире, её уже давно оприходовали работяги. Славян не уходил, долго мялся на пороге — и Вера предложила ему денег, и те были с достоинством приняты.

Стенину не очень-то удивил этот эпизод — она всегда была готова к любым случайным встречам. Её удивляло другое — почему эти встречи происходят так редко? Жизнь не роман, где каждый герой имеет право на свою сюжетную линию, а читатель ждёт момента, когда будут развязаны все узелки и выстрелят все ружья. Увы, в жизни всё происходит иначе: счастливый случай в гробу видал важных нам людей, и мы не встречаем их годами, хотя живём в одном городе и ходим по одним и тем же улицам. Например, Вера очень хотела бы встретить Валечку, но случай зачем-то подсунул ей Славяна. Она только лишь раз видела Валечку за все эти годы — издали, в большом торговом центре. Если это был он, конечно. Кажется, рядом с ним шла девочка в очках. Дочка? Кажется, Валечка улыбнулся Вере, но всё произошло слишком уж быстро.

В квартиру на Ботанике в конце концов переехала старшая Стенина, смертельно обиженная на дочь. Мама делала ремонт в этой квартире для ненаглядной Веруни, только для неё и старалась, но Веруня сказала, что останется в переулке Встречном. Старому человеку пришлось сниматься с места, менять привычную окраину на неизведанную — всё кругом было чужое, магазины дорогие, соседи незнакомые (правда, в процессе ремонта старшая Стенина успела перезнакомиться со своей «площадкой» — и осталась в целом довольна)… Если бы не подруги с завода, Эльза и Мария Владимировна, старшая Стенина так и не привыкла бы к своему новому дому, но они научили её смотреть сериалы, и сериалы примирили маму с жизнью на Ботанике, да и просто — с жизнью. Точнее, с тем маленьким фрагментом, который от неё остался. Почти в каждом сериале присутствовала неблагодарная дочь, и старшая Стенина плакала, глядя на то, какие мучения доставляют телегероини своим экранным матерям. Веруня была значительно лучше этих распутных девиц!

Павла Тимофеевича Сарматова, спору нет, не могло обрадовать, что в квартире будут жить не Вера с Ларой, а старшая Стенина. Мужчины всегда очень внимательно отслеживают судьбу своих подарков: требуют, чтобы кольцо с бриллиантом было на пальчике, машина не стояла в гараже, а шуба не пылилась в гардеробе. Сарматов был бы недоволен — но к тому моменту, когда ремонт завершился, никакого Сарматова в жизни Веры уже не было. Однажды в августе он просто исчез из города и страны вместе со своими коллекциями, вывозить которые начал загодя. Квартира стала его прощальным подарком — как и поддельный портрет. В квартире на Воеводина Веру ждал пакет, который вручил очередной консультант со словами: «Ну вот и всё вроде бы…» Вера нашла внутри конверта небольшую пачку долларов и письмо — Сарматов просил его понять, делал упор на то, что не может представить себе Веру где-то кроме Екатеринбурга — и поэтому не зовет её с собой, хотя очень хотел бы. Екатеринбургский аргумент показался Вере комичным. Она попробовала ущипнуть себя за душу — выяснить, что чувствует на самом деле, и неожиданно загрустила. Стенина не была счастлива с Сарматовым, но без него она стала несчастной.