Тень с запахом гвоздики - Орлова

наносить им никакого ущерба, мне нужны обе сразу. Думаю, ты об этом тоже хотела бы спросить.

— Да уж… Хах, моя кровь тебя тогда точно не заинтересует, хаха, — Алиса смутилась от внезапно вырвавшейся фразы, но Ле́рон ее будто даже не услышал. — Извини. Вообще, можно вычеркнуть еще ряд вопросов из списка, спасибо… Про девушек я поняла. А они не догадываются про тебя?

— Нет. Они, как и ты еще недавно, уверены, что я, как ты выразилась, играюсь в вампира. В целом, там и правда есть такие персонажи, кто периодически балуется чужой кровью. И не только ею.

— Только не говори, что…, — Алиса не смогла договорить и оторопело смотрела на Ле́рона, по ее коже пробежали мурашки. Ле́рон просто пожал плечами, подтверждая ее догадку, будто в этом не было ничего такого. Сделав глоток кофе, Лиса насильно вернулась к мыслям о девушках и вспомнила еще один вопрос: —А что ты даешь этим девушкам за такие услуги взамен?

— Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.

— Окей… А тот парень в лабиринте, он правда мог мне навредить?

— Правда. Он один из самых неприятных постояльцев этого клуба. Ходит по грани, но его еще терпят. Тоже не просто так, разумеется. Если бы он был безобиден, я бы не стал себя обличать. Я сильно подставил себя этим поступком.

Алису прошиб холод при воспоминании об этом странном парне:

— Бррр… Он мне сразу не понравился, как я на него наткнулась. А откуда ты вообще узнал, что он там?

— Я просто знал, что он был в клубе. Уйдя с балкона, я сразу спустился вниз, чтобы попросить охрану выпроводить тебя без шума. Но увидел, что ты куда-то ушла. Поэтому пошел тебя искать, вспомнив про Генри. Или искать его. И вовремя нашел вас обоих.

— Ого… Тогда еще раз спасибо за это. Ты действительно появился вовремя, я в тот момент была страшно напугана. Подобное со мной было впервые. Не думала, что, придя с кем-то, я могла во что-то вляпаться. Кстати, Катерина потом мне призналась, что вообще об этом не подумала. Просто хотела, чтобы я увидела тебя с твоими подружками… Вообще, она мне много чего неожиданно рассказала про себя. Например, она призналась мне, что преследовала тебя.

— Вряд ли она об этом не подумала. Скорее, ей было абсолютно плевать. Просто она воспользовалась твоей доверчивостью. А насчет ее преследований, да. Это было забавно, — Ле́рон кинул взгляд куда-то в потолок, чуть скривив губы, и заправил упавшие на лицо пряди за ухо. — Учитывая мои способности, я легко от нее ускользал. Такое происходит постоянно, я часто заставляю людей сходить с ума по тем или иным причинам. И иногда за их поведением действительно весело наблюдать.

— Ты себе не изменяешь. У меня, если честно, какой-то диссонанс от подобных твоих высказываний. Ты вроде говоришь такие абсолютно высокомерные вещи, но тон у тебя совершенно не хвастливый. Ты будто ребенок. Или как человек дождя, — Алиса рассмеялась. — Надеюсь, тебя не обидит такое сравнение.

— Вряд ли меня чем-то вообще можно обидеть, — Ле́рон пожал плечами.

— А вы все такие?

— Мы?

— Ну, вампиры…

— О, ты уже более уверенно произносишь это слово. Большой шаг для маленького человечка, — Ле́рон снова улыбнулся. Все-таки странно было видеть его таким, Алиса никак не могла перестать этому удивляться. — Нет, абсолютно нет. У нас много схожего, конечно, как и у людей друг с другом, но я выделяюсь даже среди своих. Скажу тебе больше, я выделялся даже в своем обществе, пока еще сам был человеком. Финны очень закрытая нация. Они рьяно оберегают свои личные границы, их точно нельзя назвать радушными по сравнению с русскими. Они не любят обниматься, жать руки незнакомым людям и крайне меланхоличны. Но я своей, так скажем, нелюдимостью, переплюнул даже их. И у тебя тут, кстати, есть вопросы, касаемо моих родителей и детства, — Ле́рон внезапно прервал мысль и взглянул в список Алисы. — Я рассказывал тебе абсолютную правду. Родители действительно не забивали на меня, как бы это воспринялось у вас. Просто в какой-то момент они решили, что это моя жизнь. Я волен делать с ней все, что угодно, это не им решать. Да, они беспокоились за меня, но они выбрали себя. Ведь лучше два счастливых человека, чем три несчастных. Хотя, я тоже в какой-то мере был счастлив, выбрав такую жизнь. И они отпустили меня, продолжая заниматься собой. Может быть, это звучит дико, но они сделали правильный выбор. Они прожили достойную и вполне счастливую жизнь друг с другом. Хоть и недолгую. Поэтому у меня совершенно нет никаких угрызений совести.

— Извини, но мне все равно так жаль это слышать…

— Потому, что ты судишь с точки зрения своего опыта. Мы слишком разные. Ты любишь свою семью, друзей, ты хочешь, в конце концов, завести свою. Тебе все это нужно. И если лишить тебя всего этого, ты будешь страдать. Мне же это чуждо.

— Чуждо, однако же немного света и тепла все же необходимо?

— Я бы не сказал, что это необходимость. Скорее, получать его от тебя было неожиданно приятно. Но только от тебя. Для меня это до сих пор остается загадкой.

— А если бы ты встретил меня, когда еще был человеком, как думаешь, твое мировоззрение изменилось бы? Ты бы не захотел семьи? Или все осталось бы по-прежнему?

— Думаю, в тот момент не захотел бы. Я бы испугался, что просто утащу тебя за собой, и не позволил бы этому случится. Даже будучи человеком, мне не нужны были люди вокруг. Поэтому, мы не были бы счастливы. Да, мы могли бы пойти на компромиссы, ведомые своими чувствами. Но оба бы страдали, чувствуя себя запертыми в клетке. Каждый по-своему. В действительности на одних чувствах людям долго не прожить. Потом на них наваливается реальность жизни со всей этой мерзостью. Да даже сейчас, не будь у нас негласного запрета на отношения с человеком, мы бы все равно не смогли быть вместе. Лишь какое-то время. Я бы не смог дать тебе ничего из того, в чем ты нуждаешься. А подстраиваться и ломать себя я бы не стал. Иначе это был бы уже не я.

— Ну вот ты и ответил еще на один мой вопрос, которого, правда, не было в списке…, — Алиса сжала губы и уткнулась взглядом в уже опустевшую кружку. — Я думала об этом всем, точнее, о том, как мы будем общаться эти три месяца. Или сколько там нам