Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 - Карл Дениц

Первые результаты были обнадеживающими. В июне одни группы подлодок прошли залив беспрепятственно, другие сумели отбить атаку вражеских самолетов.

Но уже через две недели противник выработал контрмеры к нашей новой тактике. Если с самолета замечали группу подводных лодок, он следовал за ними, оставаясь за пределами дальности действия орудий ПВО, но все же достаточно близко, чтобы не дать лодкам погрузиться без риска подвергнуться бомбежке еще в процессе погружения. Затем на подмогу прибывали другие самолеты, и начиналась совместная атака.

К примеру, группа из 5 подлодок, направлявшаяся к выходу из залива, отбив несколько одиночных атак, неожиданно оказалась под бомбами четырех истребителей-бомбардировщиков одновременно. На «U-155» и «U-68» людские потери оказались настолько велики, что лодкам пришлось вернуться на базу.

Стало очевидно, что идти днем по поверхности воды все же слишком опасно. Поэтому мы вернулись к старой тактике: днем субмарины должны были оставаться в подводном положении, всплывая только для подзарядки батарей. Если активность противника в воздухе оказывалась слишком большой, всплытие откладывали до наступления темноты.

В конце июня 1943 года британское адмиралтейство укрепило кольцо блокады у Бискайского залива специальными противолодочными группами. В результате наши потери, резко снизившиеся в начале июня, когда подлодки стали следовать по заливу группами, снова возросли. Когда бы подлодка ни всплывала для подзарядки батарей, ее тут же обнаруживал самолет и отправлял на место противолодочную группу. А в нашем распоряжении не было надводных кораблей, которые могли бы отогнать незваных гостей, подбиравшихся очень близко к нашим базам подводного флота.

При таких обстоятельствах командование подводного флота могло только исправно снабжать капитанов имеющейся информацией о местах наибольшей концентрации сил противника на море и в воздухе, да и та была куда менее полной, чем хотелось бы.

Результаты второго этапа операций «ловушки для самолетов» оказались неудовлетворительными.

11 июля «U-441» вступила в перестрелку в Бискайском заливе с тремя истребителями-бомбардировщиками. Один самолет был все-таки сбит. Несмотря на то что мостик «U-441» был защищен бронированными пластинами, команда понесла серьезные потери – 10 человек было убито, 13, включая капитана, серьезно ранены. «U-441» была вынуждена выйти из боя и благодаря счастливой случайности сумела скрыться под водой, не подвергшись бомбежке в процессе погружения. Подлодку привел в Брест корабельный врач доктор Пфаффингер, в мирное время бывший неплохим яхтсменом.

Лишь только «U-441» вернулась на базу, на нее буквально хлынул поток добровольцев, желавших занять места погибших и снова вывести «ловушку» в море.

Однако командование подводного флота считало, что этот бой ясно показал: подводная лодка – слабый противник авиации. Поэтому все работы по переоборудованию подлодок в «ловушки» были прекращены.

Хотя в тактике следования подлодок через Бискайский залив группами были свои отрицательные стороны, все же преимуществ оказалось больше. 75 % всех субмарин, прошедших Бискайский залив с 1 по 20 июля, шли группами. Из оставшихся 25 %, следовавших в одиночку, 4 подлодки погибли.

В конце июля 1943 года к выходу в море были готовы две группы подводных лодок. Поскольку как раз в это время в нашем распоряжении оказалось несколько эсминцев, я направил их эскортировать подлодки до широты 8°. Решение, как идти дальше – группой или в одиночку, – я оставил на усмотрение капитанов. Они решили следовать группой.

На следующий день поступило сообщение с одной из подлодок о том, что она атакована пятью немецкими самолетами в 150 милях к северу от мыса Ортегаль на северном побережье Испании. На помощь ей было послано 9 «Ju-88», но им не хватило топлива, и они были вынуждены вернуться обратно. Одновременно пришли сообщения еще с четырех подлодок о воздушной атаке в Бискайском заливе при наличии в непосредственной близости военных кораблей противника. Им на помощь отправились три торпедных катера – единственные военные корабли, которые имелись в нашем распоряжении.

Это была самая настойчивая попытка противника блокировать выходы с наших баз, поэтому 2 августа я решил прекратить выходы подлодок в море, пока не станет ясно, какая судьба постигнет атакованные лодки.

Торпедные катера на полной скорости спешили на помощь подводной лодке, которая получила повреждения, ограничившие ее возможность погружаться на большую глубину. Услышав шум винтов приближающихся катеров, подлодка всплыла и направилась навстречу. О том, что было дальше, капитан рассказал так:

«19.25. Один „сандерленд“ приближается со стороны кормы, расстояние 800 ярдов, летит на средней высоте. Мы открыли огонь. Самолет отвернул вправо и начал кружить над лодкой вне пределов досягаемости наших орудий. Чтобы не дать ему возможности атаковать из наиболее удобного положения – со стороны носа, – мы повернули налево, в результате чего перестали сближаться с катерами.

Спустя две минуты из облаков вынырнул второй „сандерленд“ и тоже начал кружить над лодкой. Заняв нужную позицию, они пошли в атаку одновременно с направления 45° справа и слева по курсу. Открыл огонь из всех имеющихся орудий по обеим целям одновременно. Самолет, приближающийся с правого борта, под огнем немного отвернул в сторону и сбросил по меньшей мере 6 бомб в 50 ярдах за кормой. Лодку сильно встряхнуло. Почти одновременно слева по борту взорвались бомбы, сброшенные с другого самолета, пулеметным огнем с которого был убит артиллерийский расчет нашего 2-см орудия. Орудие некоторое время молчало, пока место убитых занимали другие бойцы, и самолеты успели скрыться.

Распределительный щит электромоторов был сорван с места и горел. Дизель правого борта остановился. Лодка наполнилась дымом, внутрь начала поступать вода, появился крен на правый борт.

Через пять минут снова подверглись одновременной атаке двух самолетов с правого и левого траверза. Открыли огонь. Автоматный огонь с приближающихся самолетов вывел из строя артиллерийский расчет теперь уже другого орудия. Оба самолета пролетели прямо над лодкой и сбросили бомбы, которые взорвались совсем рядом и нанесли серьезный ущерб. Теперь остановился и дизель левого борта. Лодка неподвижна, поскольку оба электромотора также бездействуют. Батареи выделяют много газа. Лодка осела на корму. Насосы не справляются с откачкой поступающей воды.

В 20.08 один самолет улетел. Полагаю, он был поврежден огнем нашего орудия. Через две минуты оставшийся „сандерленд“ начал третью атаку. Поскольку почти все наши артиллеристы были к тому времени убиты или ранены, их заменили необученные люди, поэтому в дальнейшем огонь велся неточно. Самолет снова пролетел над лодкой и сбросил четыре бомбы, которые упали всего в 10 ярдах со стороны кормы и правого борта. Лодка осела еще глубже, механик доложил, что команда не сможет собственными силами справиться с неисправностями.

Я приказал команде покинуть корабль. На палубу тут же притащили все, что только могло плавать. Матросы, за исключением пятерых артиллеристов, покинули подлодку.