Ловушка для химеры - Татьяна Матуш

Марк рассмеялся:

- На самом деле все просто - если на аналитическую машину подвесить два одинаковых  управляющих контура... да любых контура - они будут конфликтовать между собой. Поэтому во время прошлого кризиса мне не удалось перехватить управление машинами - это невозможно, если...  

- Я уже замер в предвкушении. Если тебе показалось, что я сплю и даже похрапываю, не обращай внимания. Я ловлю даже не каждое слово, каждую паузу между словами.

- Надо поставить второй управляющий кристал, а первый - заблокировать. И все: ставь любые задачи, качай любую информацию, даже сверхсекретную. Машина примет тебя как хозяина с неограниченным допуском.

- А если еще понятнее? При чем тут пещера и Гуадлаахе?

- Кайорская земля отторгала зеркала потому, что там УЖЕ ЕСТЬ одна портальная сеть. Вликолепно действующая, время ей ничуть не повредило.

- Ты хочешь сказать - ей можно пользоваться? Без анеботума? - Рамер привстал, стряхивая с себя легкомыслие и дрему.

- Ее можно даже расширить.

- На... какое расстояние? - шепотом спросил император.

- На любое, - оглушил его стратег. - Только считать надо. Много, долго и предельно аккуратно. Каждый шаг проверяя на курицах. Но первый уже сделан.

Император подскочил с койки и, как был, босиком в волнении заходил по камере.

- Ты понимаешь, что именно открыл? Суть улавливаешь?!

- Думаю, да, - кивнул Винкер. - Это мир. Долгий мир с ближайшими соседями и огромные возможности для развития Империи.

- Демоны, - император запустил пальцы в черные волосы, - страшусь подумать, какую цену ты назначишь за это.

- Правильно делаешь, - кивнул Винкер. - Но ты же хотел сутки отдыхать? Вот и отдыхай. Закончим Игру - обсудим. И цену, и способ выплаты.

- Скажу сразу, если твоя цена - корона, отдам без звука. За такое - вообще не жалко!

- Шутить изволите, Ваше Императорское Величество? - Марк в упор посмотрел на взволнованного Повелителя своими черными, спокойными глазами, - Я по таким мелким ставкам даже в юности не играл. Совсем другой будет цена. Отдыхай... брат.

Без холодного моря, в которое можно с таким удовольствием занырнуть по утру, было как-то раздражающе некомфортно. Регент вышел из положения просто: приказал подать два ведра ледяной воды и тут же, на площадке для поединков, скинул рубашку и вылил их на спину и плечи, мотая головой и отфыркиваясь, как довольный конь.

Маркиз тоже фыркнул и совсем не от удовольствия. Вздохнул. Но последовал примеру сюзерена, вот только воду наколдовал сам. Чуть теплее, чем ледяную.

Эшери это, конечно, заметил, но ничего не сказал. Он вообще был очень снисходителен к мелким слабостям своих людей, если они никак не касались главного: преданности делу и готовности делать его в любой день и час.

- Позови ко мне в кабинет эту великолепную троицу, - бросил маршал, - Висельника, Черного и мою драгоценную. Буду лечить от лишней самоуверенности.

- А они...

- Здесь, - подтвердил он, - копчиком чую. А он у меня на неприятности очень тренированный.

- Тебя хотел видеть Главный Жрец. С самого рассвета дожидается...

- Надо же, как припекло капюшона. К чему бы это, не знаешь?

- К дождю? - Маркиз поглядел на чистое, без единого облачка, небо. И все же спросил, - Не слишком круто мы забрали?

- В самый раз. Пора выманивать змей из нор. И так долго тянули. Рамер за сына боялся. Ну вот, один в камере, второй еще дальше. У нас "открытый лист", будем дураками, если упустим такой шанс.

Жрец в своем сером балахоне с капюшоном, надвинутом на глаза, чинно сидел на диване, неодобрительно поглядывая на секретаря. Тот, надо отдать должное, и ухом не вел. Просматривал себе свитки и делал заметки, спокойно, словно и не было рядом "раздражающего фактора".

На работу в резиденцию проходили люди, в основном, по протекции, так что были они очень разными: не все демонстрировали выдающийся интеллект. Шанту, уже второе десятилетие, был притчей во языцех... Не всех отличал патриотизм и бескорыстие. Но людей, готовых падать ниц и рассыпаться серебром просто под укоризненным взглядом здесь не водилось. Не выживали. Политический климат был не тот.

Эшери стремительно прошел мимо, не подойдя под благословение. Казалось, он просто не заметил посетителя. Тому это не понравилось. Сильно. Но он сдержался, только пальцы сжали ткань жреческой хламиды.

Едва дверь кабинета закрылась за Регентом, жрец встал и направился прямо к ней.

- Ваша Святость, господин Регент пригласит вас, - заметил секретарь.

- Я сам доложу о себе, - зыркнул на него жрец, - разве троны небесные стоят не превыше тронов земных?

- Так то оно так, но если выбирать между громом и молнией и лишением места, я бы предпочел гнев небес. Тот может и промазать, а вот маршал Монтрез... бьет более прицельно, - впрочем, все это секретарь высказал уже закрывшейся двери.

Эшери сидел за огромным, но отчего-то очень удобным столом Рамера Девятого и просматривал сводки с границ, когда появился здорово раздраженный жрец.

Услышав его шаги, Кот поднял голову, нахмурился:

- Совсем местные дармоеды мух не ловят. Впрочем, рад вас видеть, Ваша Святость. Что привело вас сюда почти с рассветом?

- Вы сами ответили на свой вопрос, сын Неба, - жрец основательно расположился в кресле, укладывая руки на коленях. - Почему я не видел вас на утренней службе, господин Регент?

- Потому что я там не был, - пожал плечами Эшери. - Что-то еще? Подтвердить отчисления от резиденции на Храм? Я, признаться, еще не дошел до этого. Но могу твердо обещать, что ваши права ущемлены не будут. Вы можете не беспокоиться, Ваша Святость.

Жрец качнул полуседой головой.

- Отрадно слышать, что вас все же беспокоят дела Храма, сын Неба. Но меня больше волнуют не деньги, а ваша душа...

- Серьезно? - прищурился Эшери, - значит, если я отменю ежемесячные отчисления на Храм, но взамен пообещаю каждый день ходить к службе, вас это порадует?

- А вы сдержите обещание?

- Хм... - Кот развел руками, - не знаю, Ваша Святость. Жизнь непредсказуема. Вы ведь не можете гарантировать хорошую погоду на всю весну, даже если я пожертвую на Храм пятую часть дохода Монтреза.

Жрец... опешил. Как там говорила Маргарита? Разрыв шаблона? Несколько мгновений он, привстав, висел над креслом, хватая воздух ртом, как рыба в садке. Но потом все-таки выбрал и снова сел.

- Господин Регент, - произнес он укоризненно и строго, - с Небом не торгуются! Благодарите Святых Древних, что этой... ереси никто не слышал, кроме меня. А я, так и быть, скрою ее в душе своей до дня Последнего Суда. Но вы... едва не перегнули палку.