Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - Сергей Бабурин

В августе 2008 г., после вооруженной агрессии Грузии против Южной Осетии, Российская Федерация признала независимость Республики Абхазии. Вскоре, в декабря 2009 года, С.В. Багапш был переизбран на второй срок, вице-президентом стал А.З. Анкваб, главой правительства — С.М. Шамба, Р.Д. Хаджимба стал депутатом парламента.

К сожалению, 29 мая 201 1 года С.В. Багапша не стало. Тяжелая и скоротечная болезнь, которой он сам не придавал значения, а мы о ней просто не знали. Похоронили Сергея Васильевича в его родном селе. Когда отец Виссарион его отпевал, я прощался с настоящим другом и человеком большого сердца, а народ Абхазии — со своим вторым президентом. Подобно тому, как Владислав Ардзинба привел Абхазию к победе в войне, Сергей Багапш привел ее к дипломатическому признанию Россией.

Третьим президентом Абхазии стал А.З. Анкваб.

Убежден, что теперь — не за ординарным совершенствованием двусторонних отношений дело наших государств, а за формированием ассоциированных отношений Абхазии и России.

Формально, как и предшествующие два столетия, Абхазия остается органичной частью российской цивилизации, Русского мира.

Это подтверждается тем, что Абхазия по-прежнему продолжает действовать в правовом (законодательство на основе российского, северокавказская государственная символика и др.), информационном (телевидение, радио и пресса на русском языке), образовательном (абхазская письменность на основе русской графики, преподавание в школах и вузах на русском языке, учебники из России и др.), экономическом (сельскохозяйственная и промышленная продукция, туристический бизнес ориентированы на спрос российского потребителя, российский рубль), культурном (большинство специалистов получили образование в России, двуязычность театров, осуществления церковных служб), научном (научно-исследовательские учреждения республики были образованы в рамках единой системы научных учреждений страны и укомплектованы русскими и российско-ориентированными специалистами) и ином пространстве России.

Впервые я приехал в Сербию — тогда еще Союзную Республику Югославию — в составе группы российских депутатов в марте 1994 года. Через Тимишоар мы добрались в Белград. В составе группы были и избранные в новый парламент мои соратники по Верховному Совету В.Б. Исаков, А.Н. Грешневиков и Т.И. Лета. В последний момент вместо Е.А. Амбарцумова полетел и наш давний политический оппонент В.Л. Шейнис. Из новых депутатов мы сошлись с вошедшим в нашу группу «Российский путь» А.А. Долгополовым, представлявшим кубанское казачество.

Автобусом проехали в Сербскую Краину, осмотрели разрушенный Вуковар, встретились как с руководителями Республики Сербская Краина, так и с воинами миротворческих сил. Затем посетили Боснию и Герцеговину. 27 марта посетили российских миротворцев в Сараево, обсудив текущую ситуацию с находившимся там в тот момент заместителем командующего ВДВ России генералом И.В. Стасько. Пожалуй, именно в тот момент мы впервые познакомились с сербским политиком и патриотом В. Кршляниным, который уделил нам внимание как руководитель Международного отдела ЦК СПС. В Пале долго говорили с М. Краишником, а на обед приехал и Р. Караджич, с которым мы позднее стали друзьями.

28 марта уже в Белграде мы были приняты главой югославского МИД В. Йовановичем, патриархом Сербской православной церкви Павлом. Затем проехали в Ниш, затем в Приштину и — до Печи Патриаршей.

В Приштине 31 марта беседовали не только с губернатором и членами сербской администрации, отдельно встретились с лидерами той части албанского населения края, которая признавала сербскую юрисдикцию и работала на единство Косово.

Но проблемами югославского урегулирования мне пришлось заниматься реально с 1992 года. Тогда же я сдружился с югославскими дипломатами Р. Пайковичем, М. Роченом, военным атташе генералом Крга. Потому вскоре без колебаний откликнулся на телефонный звонок Милана Рочена уже из Черногории, когда он попросил прислать мое обращение в поддержку идущего впервые на выборы патриотического черногорского политика Милана Джукановича.

— Милан, он хоть человек стоящий? — спрашивал я. — Не подведет? А как к России относится?

— Очень, Сергей, стоящий. Не подведет. А Россию у нас все очень любят.

Обращение я написал и направил, о чем победивший М. Джуканович, как и ставший министром иностранных дел Черногории М. Рочен позднее нет-нет, да и вспоминали с благодарностью.

Душевно сблизился я с Радованом Караджичем, врачом по профессии, национальным лидером сербов по призванию. Откликнулся даже на его предложение приехать к нему в Пале на Рождество 1995 года. Несмотря на идущие военные действия, отмечали Рождество в приподнятом настроении. Отстояв службу в храме, вышли на заснеженную площадь военной столицы боснийских сербов Пале, насладились хороводами и песнями у рождественской елки. В отличие от лидеров Белграда Радован и его ближайшие соратники были подчеркнуто верны православной традиции, не принимая унаследованный Белградом от Тито социалистический подход.

Конечно, не обошлось без рискованных авантюр — мы побывали на передовой линии сербско-боснийского фронта.

Началось с нашего желания поговорить с русскими добровольцами, приехавшими с оружием в руках защищать братьев-сербов. Соотечественники нуждались в поддержке, ибо недруги России не оставляли попыток неправомерно объявить добровольцев наемниками.

Встретились. Пообщались. Если меня ребята расспрашивали о своем правовом статусе, то членов делегации писателей В.И. Белова и А.Н. Грешневикова интересовала психология, эмоции, направленность духа. Беседа с бойцами не утолила писательской жажды ощущений. В какой-то момент, обернувшись, я с ужасом увидел Василия Ивановича Белова стоящим на бруствере сербского окопа и забирающегося к нему Анатолия Грешневикова. Затихшая было перестрелка стала оживать, мы с сопровождающими делегацию сербскими офицерами буквально сдернули неутомимых искателей правды жизни вниз. На мой разнос и угрозы отправить экспериментаторов немедленно в тыл Василий Иванович озорно поблескивал глазами, а Толя отшучивался, что не мог бросить живого классика русской литературы одного. Слава Богу, что обошлось!

Примечательно, что первые, порой полупартизанские поездки к Караджичу мне помогали осуществлять не только Драгомир Карич со своим двоюродным братом Живко Николичем, но и лидер СДП Зоран Джинджич.

Судьбы России и Сербии связаны, и эта связь — не только удобный символ. На протяжении веков политические конфликты в этой части Балканского полуострова так или иначе обязательно сказывались на России. И ныне процессы, происходящие в Югославии, на полшага, на несколько месяцев опережают аналогичные процессы в России. Связь не носит мистического характера. Все намного проще: Сербия всегда была полигоном антирусских сил Запада.

И ныне Западное сообщество сначала «обкатывает» механизмы своего «нового мирового порядка» на Сербии, а затем в несколько модифицированном виде пытается применять их в отношении России.