Крещение огнем. Борьба исполинов - Максим Калашников

668-й отряд вошел в ДРА в сентябре 1984-го. В феврале следующего года его возглавил легендарный подполковник Модест Рыжик. Включенный в штат 15-й бригады СН, 668-й отряд осел у кишлака Суфла, неподалеку от места, где перекрещивались 98 караванных троп, шедших в Афганистан от пакистанского города Парачинар. Отряд прославился результативностью своих действий.

Введенный в Афган еще в октябре 1981-го, 177-й отряд до 1984 г. охранял вход в Панджшерскую долину, а затем перешел в город Газни, воевать в высокогорье. С тех пор отряд занимался налетами на отдельные душманские склады и захватами базовых районов. Высаживались наши воины с вертолетов.

В восемьдесят пятом в Афгане русско-советские люди стали создавать новый, спецназовский стиль войны. Конечно, сам по себе он не приносил победы в затянувшейся кампании. Москва, сдерживаемая «правилами цивилизованности», так и не осмелилась разгромить Пакистан. А это означало одно: сколько ни бей душманские банды смелыми рейдами русских супербойцов и вертолетчиков, из пакистанских пределов будут литься всё новые и новые отряды боевиков. Однако нет худа без добра! В афганских операциях спецназа зарождалась новая тактика. Да и сами отряды особого назначения превращались уже в зародыш совершенно новых сухопутных сил Империи. Этот процесс окажется сильно заторможен гибелью Советского Союза и развалом 90-х гг., равно как и путинским застоем начала 2000-х. А тогда, в середине восьмидесятых, спецназовцы показывали, насколько армия возможного будущего воюет лучше, нежели совершенно изжившая себя армия обычного «призывного ополчения».

Так, летом 1985 г. обычная мотострелковая (66-я) бригада приступила к прочесыванию «зеленки» у Лагмана. Отдельный участок дали и спецназовцам. Как вспоминает участник тех боев Д. Лютый (С. Козлов и др. Спецназ ГРУ-2. — М.: Русская панорама, 2002. С. 144–147), памятуя, что такое наша пехота и армейский бардак, отряд СН смог вытрясти из армейского начальства все радиочастоты и позывные пехотинцев, схему огня их артиллерии.

Спецназ действовал умело: выдвинулся на позиции ночью. Шел отряд через «зеленку», спугнув по дороге бандитский пост— «секрет». К утру русский осназ оказался перед своей позицией: Т-образным горным хребтом. Разбившись на две группы, подразделение СН принялось подниматься на высоты с двух сторон. Ведомый почти звериным чутьем, Лютый, командир отряда, на середине пути велел своим людям остановиться и оглядеться. Это и спасло наших. Оказалось, что на вершинах гор сидели боевики, ждавшие, когда русские приблизятся настолько, чтобы встретить их убийственным кинжальным огнем. Но увидев, как русские остановились, духи возомнили, что спецназ их «вычислил». И открыли пальбу. А что спецназ? Он тотчас же вызвал на подмогу авиацию и свою бронетехнику. Свои позиции наши обозначили дымами. Удары летчиков и огонь из трех автоматических 30-мм пушек боевых машин пехоты сбили духов с высот. Спецназ занял вершины и стал томиться от безделья: обычная пехота в намеченный для операции день даже не стронулась с места.

Только на следующее утро пехотинцы зашевелились. Душманы стали отходить. И тут обычная армейская часть опозорилась, решив сначала загрести жар чужими руками. Их командование решило собрать оружие, брошенное боевиками, что бежали под натиском спецназа. Оно валялось в зарослях «зеленки» перед Т-образным хребтом, оседланным отрядом Лютого. Спецназовцы увидели подозрительное шевеление в камышовых дебрях. Как оказалось, то были пехотинцы, коих командиры послали собирать чужие трофеи. Так, чтобы приписать успех боя себе любимым. Спецназовцы, увидев подозрительные движения неведомых людей, сразу же запросили пехотных командиров: нет ли в означенном месте их бойцов. Те в один голос заявили: нет! И тогда спецназ вызвал и навел на цель пару боевых вертолетов.

«… Вертушки развернулись на „боевой“. Тут слышу, что эта группа сигналит ракетами. Я запрашиваю пехотных командоров, нет ли в данном месте их подчиненных. Мне ‹…› отвечают, что нет. Я вертолетчикам даю подтверждение: работайте! Они снова заходят, а с земли уже стали сигналить и дымами. Вертушки снова прошли вхолостую. Я повторно запрашиваю пехоту, чтобы они уточнили, нет ли их людей в этом квадрате. И снова мне дают „добро“ на работу авиации. И вот когда уже в третий раз летчики развернулись для атаки, на связь вышел пехотный командир, который наблюдал, как Вадим забил первую группу духов. Решив загрести жар чужими руками, он с бойцами пошел собрать трофеи, чтобы потом себя наградить. ‹…› Все это время он прослушивал в эфире мои запросы и молчал. Ответил только, когда понял, что в третий раз вертушки обязательно их накроют»,

— вспоминает Д. Лютый.

Что дальше? Спецназ усек, что сбитые с гор душманы ушли в близлежащий кишлак, и навел туда огонь одной установки реактивных снарядов «Град». Горы сотряс чудовищный взрыв: русский эрэс угодил в склад вражеских боеприпасов. Но спецназовцам этого показалось мало. Взяв пятерых пленных и применив пытки, они установили, что часть врага утекла еще в один соседний кишлак, куда пехота даже не добиралась. Лютый с двенадцатью бойцами рванул туда на трех БМП. Не ожидая такой дерзости, душманы, приняв горстку спецназовцев за передовой дозор, бежали из селения. Лютый и его товарищи взяли солидный склад оружия.

Потом спецназовцы прошли там, где прочесывание проводила обычная мотопехота. Они были потрясены, увидев пустые лавки-дуканы, разграбленные дома, убитый скот и раненых жителей. Полтора часа спецназ оказывал помощь обычным афганцам, истратив на это все свои запасы промедола, бинтов и дезинфицирующих средств.

«Вообще, операции, которые проводила армия, отличались бестолковостью. Например, однажды, когда генерал Дубынин проводил Кунарскую операцию, он, для того чтобы воспрепятствовать обстрелу джелалабадского аэродрома, лично указал две точки на карте, где должны постоянно находиться наши засады. Одна точка была совершенно лысой горкой, не имевшей никакого тактического значения. Там изнывала от безделья 3-я рота. А точка, где должен был сидеть я со своими бойцами, была ‹…› плацем афганского полка на окраине Джелалабада. Приказы высоких начальников не обсуждают, потому мы добросовестно проваляли дурака, пока не кончилась операция. Ежевечерне мы прибывали к афганцам в расположение и ложились спать под их охраной, а утром шли отдыхать к себе в расположение после „ратных трудов“»,

— пишет Лютый.

Вспоминается хвалебная статья о Дубынине в уже россиянском «Независимом военном обозрении». Мол, если бы сей славный генерал командовал Первой Чеченской кампанией, то он бы показал! Ну да… Показал бы.

Итак, на место бестолковой призывной армии с ее «гениальными» генералами, бардаком, подлостью и бессмысленными потерями в боях шли совершенно другие вооруженные силы. Умные и энергичные, где командирами становились самые удачливые, сообразительные и смелые. Не угождающие начальству, а по-настоящему воюющие и не любящие зазря терять своих людей. (Настоящие вожди — сродни вожакам древнеславянских боевых отрядов.) Тогда у них еще не было ни легких и надежных радиостанций, ни приборов спутниковой навигации, ни беспилотных самолетиков-разведчиков, носимых в заплечных мешках. У них еще не было приборов для лазерной подсветки целей и современных крупнокалиберных винтовок-снайперок, способных разить врага за 2 км. Современных ночных прицелов и ноктовизоров. Но все это было уже на подходе, и СССР мог получить совершенно новую армию. Способную воевать и с душманами, и с американскими высокомобильными подразделениями.