Арабо-израильские войны. 1956, 1967 - Шабтай Тевет

В 04.20 группа управления генерала Таля достигла указателя на въезде в эль-Ариш. Полковник Шмуэль подбежал и взобрался в полугусеничную бронемашину генерала. Они обнялись.

— Я хочу, чтобы ты знал: это была героическая битва, Шмулик, — проговорил генерал Таль. — Во всей истории танковых сражений насчитываются единичные примеры таких прорывов и зачисток.

— Эхуд погиб, — сказал полковник Шмуэль. Его лицо было черно от грязи и покрыто щетиной. Он снял очки, после чего на коже остались белые круги.

На некоторое время воцарилось молчание.

Генерал вспомнил свою первую встречу с Эхудом. Это произошло в сражении при Тевфике в 1960 г. Эхуд был заместителем комроты и управлял огнем взвода танков. Сам генерал Таль был тогда полковником, командиром бригады «D». Он помнил, как показал себя Эхуд в бою, а позднее — в качестве эксперта по «Паттонам». Эхуд всегда добивался во всем совершенства.

— Эхуд был настоящим тигром, — сказал полковник Шмуэль. Подсчет убитых и раненых поверг всех в уныние. Бригада «D»

понесла тяжелые потери в атаках и прорывах. Ее танки были повреждены, и ремонтникам приходилось работать непрерывно, чтобы привести их в порядок. В этот момент над головами у израильтян появились два египетских реактивных штурмовика СУ-7, направившиеся бомбить пункт заправки, где скопились десятки танков. Слова команды готовы были сорваться с уст генерала Таля, а полковник Шмуэль уже выходил из полугусеничной бронемашины, когда над СУ-7 возникли два «Миража». В долю секунды египетские самолеты, охваченные пламенем, исчезли из виду, оставив за собой дымные шлейфы, которые разгонял ветер.

Война «за выживание Израиля», как назвал ее генерал Таль во время последнего инструктажа, продолжалась. Задача взломать оборону укрепленного района противника в Бир-Лахфане изначально отводилась бригаде «М» или «7», поскольку бригада «D» нуждалась в передышке. Но утром командование дивизии отозвало «7» в свое распоряжение и перебросило для ведения военных действий в сектор Газа, а «М» еще не добралась до египетских рубежей юго-восточнее эль-Ариша, поэтому враг все еще угрожал левому флангу дивизии. Генерал Таль дал задание полковнику Шмуэлю взять Бир-Лахфан, а полковнику Мену приказал продолжить продвижение к объекту. Получив новую директиву, полковник Шмуэль преисполнился гордости: вновь труднейшая задача ставилась перед бригадой «D» — его бригадой.

— Однако, — оговорился генерал Таль, — решающее сражение с египетской 7-й дивизии выиграно. Теперь нам надлежит действовать осторожнее, используя только один батальон, и на начальном этапе боя вести огонь с дальней дистанции, избегая поспешных штурмов. Я не хочу еще одного изматывающего сражения. Второй батальон вводить в действие только по моему приказу. Если потребуется еще одна «работа на износ», позднее мы скоординируем усилия с бригадой «М».

С этого момента приказом стало беречь жизни солдат.

Полковник Шмуэль собрал два своих танковых батальона. Люди устали. Всю ночь они блокировали пути возможных контратак, несли дежурства, ухаживали за ранеными и эвакуировали их на вертолетах. Но в эль-Арише еще не произвели зачистку, оставив это на потом. Однако, когда полковник Шмуэль отдал команду, все ощутили новый прилив сил и немедленно начали формировать колонну. «Центурион» майора Шамая Каплана должен был двинуться первым, но внезапно остановился посередине дороги. Водитель не получил приказа от командира. Шамай потерял очень много крови, всю ночь он нес дежурство по блокировке дороги и занимался обеспечением своей роты боеприпасами и горючим. Он не сомкнул глаз ни на минуту, как ни просили его подчиненные хоть немного отдохнуть. Отказался он и от эвакуации с ранеными. Рана в левой руке начала кровоточить, и медикам потребовалось время, чтобы остановить кровь. Комвзвода, приблизившийся к танку Шамая, увидел его стоящим в командирском люке, но, взобравшись к нему, осторожно тронул его за плечо — никакой реакции. Комвзвода потряс сильнее, и Шамай открыл глаза. Он не знал, где находится.

— Что случилось? Я заснул?

— Хуже, командир. Я думаю, вы потеряли сознание.

— Я никогда не теряю сознания. Я просто задремал.

— Может быть, вы приляжете в командирской бронемашине и отдохнете, а я пока приму командование?

— Нет. Со мной все в порядке. Наша задача…

— Блокировать Кантарское направление, майор.

— Точно. Водитель, вперед!

Рота майора Шамая Каплана отправилась блокировать дорогу эль-Ариш — Кантара на случай атаки египтян на северном направлении. Она заняла позиции в восьми километрах к западу от Эль-Ариша, когда город еще кишел египетскими солдатами.

Скоро «Паттоны» и «Центурионы» изготовились к продолжению продвижения к Бир-Лахфану, на юг от эль-Ариша. Батальон «Паттонов» и батальон «Центурионов» под командованием полковника Шмуэля ринулись вперед.

Главные тактические передвижения сил ЦАХАЛа и Египетской армии в первые двое суток можно суммировать следующим образом. Первый удар Израиль нанес с воздуха по вражеским аэродромам, что обеспечило ему господство в воздухе. Пока самолеты еще выполняли задание, дивизия генерала Таля прорвала оборону противника в Рафахском укрепрайоне, образовав таким образом Рафахское окно. На большой скорости пронзив рубежи вражеской обороны, менее чем через восемь часов танкисты захватили эль-Ариш, столицу Синая. Со своей стороны, египетская армия попыталась стабилизировать первую линию обороны силами двух бронетанковых бригад, направив их для усиления Бир-Лахфанского оборонительного узла, также находившегося в оперативно-тактическом районе дивизии Таля. Предположение о том, что именно дивизии Таля предстоит решать самые трудные задачи на Синае, оказалось правильным. Штаб противника отдал приказ об отправке двух бригад из Джебель-Либни в Бир-Лахфан уже в первые сутки. Однако ночью обе бригады столкнулись с бригадой «К» из дивизии Иоффе, которая скрытно вышла через пустыню в тыл Бир-Лахфана. В результате завязавшегося боя подкрепления египтян не сумели пробиться к Бир-Лахфану.

На следующее утро, во вторник, 6 июня, дивизия Шарона прорвалась через египетские укрепления в районе Абу-Агейлы, и Египетская армия оказалась в крайне сложном положении. Два главных рубежа первой линии обороны, Рафах и Абу-Агейла, пали, оперативное подкрепление отбросили части дивизии Иоффе, а Бир-Лахфан захватила дивизия Таля. Очень скоро египтяне оставили передовую линию обороны и отступили на вторую. То есть попытались это сделать, но ЦАХАЛ оказался куда проворнее и не дал им возможности укрепиться на заранее подготовленных позициях.

Израильские ВВС стерли с лица земли авиацию противника за два часа пятьдесят минут, а ВВС Иордании и Сирии — за один час. Большинство самолетов было уничтожено прямо на аэродромах; из 451 вражеского самолета только около шестидесяти летчики сбили в воздушных боях. Это так ошеломило Египетское правительство, что оно заявило, будто со стороны Израиля в сражении участвовало полторы тысячи самолетов, хотя никто и никогда не оценивал парк Израильских ВВС, включая истребители, бомбардировщики, транспортные самолеты и вертолеты, более чем в триста пятьдесят машин. Тогда Абд-эль-Насер стал утверждать, что Израилю помогали ВВС других стран (жалкая отговорка, которая не спасла от отставки главу египетских ВВС).