Снег на экваторе - Андрей Поляков

Много полезного дал сорняк и людям. Побережье Виктории – один из самых густонаселенных районов мира, где на одном квадратном километре живут больше тысячи человек. В таких условиях гиацинт пришелся кстати. Его можно превращать в биогаз, а затем вырабатывать электричество и готовить еду, можно перерабатывать в удобрения или в корм для животных. Высушенные стебли используют как хворост, делают из них стильную мебель, напоминающую ротанговую. Гиацинт подходит для производства бумаги и тканей, им набивают подушки и матрасы, он идет на изготовление абажуров, держателей лазерных дисков, сумок, корзинок, ковриков… Одним словом, проще перечислить то, что изобретательные африканские умельцы еще не научились из него мастерить.

Область полезного применения сорняка постоянно расширяется. По мере узнавания и освоения все новых возможностей, отношение к растению, поначалу сугубо отрицательное и враждебное, начинает меняться.

– Надеюсь, недалек тот день, когда мы будем регулировать площади и места расположения плантаций водного гиацинта в зависимости от наших в нем надобностей, – мечтательно произнес Джозеф Оджиамбо, когда мы прощались.

Но, как трезвый реалист, тут же спохватился.

– Это, конечно, дело будущего, – смущенно улыбнулся он. – Для начала было бы… неплохо наладить очистку канализации.

Чтобы полюбоваться на диких животных, не обязательно вытряхивать из себя внутренности на ухабах, преодолевая множество километров по бездорожью до Масаи-Мара или Серенгети. В Найроби достаточно добраться до окраины города, потому что дальше начинается довольно крупный национальный парк площадью в сотню квадратных километров. Там можно встретить почти все, чем богата местная земля: антилоп, жирафов, гепардов, страусов и даже носорогов. Из крупной живности, популярной у туристов, в Найробийском парке не водятся только слоны.

Можно вообще никуда не ездить, а наблюдать за дикой природой не выходя из спальни. В крошечном садике, примыкавшем к нашему дому, жили и пели диковинные длиннохвостые птицы, а по вечерам деловито карабкался на крышу мангуст. Юркнув на чердак, он приступал к активному ужину, то есть охотился на крыс, которых не удавалось извести ни одним знакомым человеку способом. В комнате было прекрасно слышно, как по потолку топают насмерть перепуганные хвостатые соседи. Но как бы остервенело ни спасали крысы свои шкурки, сноровистому мангусту всякий раз удавались его гастрономические моционы. С крыши он спускался неторопливо, вальяжно, с чувством глубокого удовлетворения.

В Африке северянина поражают даже обыкновенные тараканы. Впрочем, определение неверно. Дело в том, что на африканских просторах эти насекомые становятся необыкновенными. По размерам они могут составить конкуренцию самым крупным кузнечикам, а уж если расправят крылья, то превзойдут колибри. В сухой сезон тараканища живут в норках, за что получили название земляных, а стоит зарядить дождям, покидают свои затопленные убежища и переползают под крышу, к людям.

При виде страшилищ неподготовленного туриста может хватить удар. До сих пор в ушах стоит жуткий вопль московского гостя, который в первый же день пребывания в Анголе напоролся на таракана. Войдя в ванную комнату, он включил свет и вспугнул сидевшее на стене здоровенное насекомое, которое в панике спланировало ему на грудь.

– Что это? Как же это? Да что ж это такое? – причитал ошеломленный москвич после того, как прибежавшие на шум хозяева умертвили таракана спреем от насекомых.

Приезжий, переживший сильнейшее в своей жизни потрясение, то и дело бросал недоверчивые взгляды на застывший трупик, как будто тот мог ожить и вновь на него наброситься. Утешать беднягу пришлось целый вечер.

Знакомые из одного провинциального русского города испытали не меньший психологический удар, когда полгода спустя после возвращения на родину увидели таракана-гиганта, выползавшего из кладовой. Оказалось, что «африканец» спрятался в одной из коробок, которую по приезде долго не распечатывали. Чем он питался все эти месяцы, неизвестно: ни крошки съестного в коробке не было. Но тараканы не зря считаются одними из древнейших существ на Земле, ровесниками динозавров. Они выживают в немыслимых условиях и могут есть все. У меня, например, обглодали обложку книги, у приятеля – этикетки банок. В обоих случаях их, по-видимому, прельстил клей. Уничтожив непрошеного африканского визитера, хозяева квартиры выбросили его в окно. Через несколько минут во дворе дома собралась толпа. Жители российской глубинки с любопытством разглядывали диковинное коричневое существо с длинными усами и широкими крыльями и обменивались недоуменными репликами.

А уж обезьяны в Африке повсюду, как в Москве воробьи. Так представлялось в детстве, так оказалось и в действительности. Первую ночь в Найроби долго спать не пришлось. Над головой по черепице стремительно протопали босые ноги. Зашлись в судорожном лае собаки. Вор! Но тревога оказалась ложной. При свете полной луны в воздухе мелькнул длинный хвост мартышки, перескочившей с крыши на дерево.

Качнувшиеся ветки скрыли нарушителя спокойствия, не дав хорошенько его разглядеть. Не страшно. Случай представился уже на следующее утро по пути в центр города. Стая зеленых обезьянок беззаботно расположилась в нескольких десятках метров от въезда в президентский дворец, прямо перед домом кенийского архиепископа. Непоседливые создания бегали, прыгали, кувыркались и отчаянно верещали. На нечасто встречающемся в столице Кении асфальтовом тротуаре они чувствовали себя столь же уютно, как в родном лесу.

В центре трехмиллионного города обезьяны поставили себя выше закона. Ни Его Преосвященство, ни сам Его Превосходительство Президент Республики не избавлены от их визитов. В 2003 году, когда на смену президенту-диктатору к власти пришла демократическая оппозиция, дворец опоясала высокая металлическая ограда. Но и она не уберегла тщательно охраняемую зону от регулярных налетов. На дворцовую территорию что ни день проникали десятки, а то и сотни мартышек. Кто их считал?

Бывший президент Кении дворец посещал нечасто, поэтому еду там готовили редко. Новый хозяин ввел свои порядки, вернув старой резиденции британского губернатора традиционные функции политического центра страны. Жизнь во дворце закипела, и на вкусные запахи, испускаемые президентской кухней, потянулись обезьяны.

Информационная служба у них оказалась поставлена не хуже, чем у людей. Стоило четвероруким гурманам обнаружить новый источник пропитания, как гонцы отправлялись докладывать о ценном открытии родственникам и друзьям. Возвращались посланцы с целыми отрядами собратьев, превращая жизнь президентских поваров в кромешный ад.

Для избавления от наглых непрошеных посетителей, не упускавших шанса стянуть съедобный кусок, пришлось обратиться к услугам Кенийской службы охраны природы. Егерям понадобился месяц, чтобы приучить осторожных мартышек к ловушкам с приманкой. Как только обезьянки потеряли бдительность и стали спокойно заходить в уготованные им капканы за лакомством, их участь была решена.

Торжество ловцов четвероруких воришек было недолгим. Предприимчивые мартышки и впредь продолжали наведываться на обед к лидеру страны. Крупная стая обезьянок жила по соседству с дворцом, в примыкавшем к его территории парке «Арборетум». Операцию по отлову раз за разом приходилось повторять.