Непридуманная история Второй мировой - Александр Никонов

А правильный перевод таков:

«Необходимо выяснить, где на нашей территории их можно погрузить на малые самоходные баржи [и вообще построение погрузки-разгрузки]».

То есть о том, что эти «Schwimmpanzer» нужно будет в пункте назначения еще как-то разгружать, переводчики перевести забыли. И Гальдер не знал, как вообще эта погрузка-разгрузка может быть осуществлена, поэтому и написал, что это «необходимо выяснить». А ведь действительно проблема. Под амфибией каждый представляет себе танк, который заехал в воду в Германии, проплыл через Ла-Манш, выехал на берег в Англии и пошел в бой. А Гальдер пишет, что это обычные танки (это были Т-III), которые грузятся на самоходные речные баржи (которые промышленность предоставлять отказывается), баржи плывут своим ходом до Англии, где эти «плавающие танки» нужно потом еще каким-то неизвестным образом разгрузить.

В-третьих: Почему танки, плавающие на самоходных речных баржах, называются «плавающими танками», а плывущая вместе с танком на той же барже пехотная пушка или миномет не называются «плавающей пехотной пушкой» и «плавающим минометом»?..

Так что утверждать, что у немцев были плавающие танки, глупо. Работы над ними велись, это правда, но в результате этой работы плавающие танки оказались мертворожденным ребенком, и немцы решили остановиться на танках подводного хода, которые плавающими танками называть никак нельзя. Утверждать, как академик В.А.Анфилов (окончивший 3 военные академии и являющийся действительным членом Академии военных наук), что у немцев этих несуществующих плавающих танков было значительно больше, чем у русских, вообще смех! Суворов прав, это просто переводчики у вас такие. И академики тоже. Да и Алексею Валерьевичу не пристало танки подводного хода танками-амфибиями называть. Ему просто нужно любой военный энциклопедический словарь открыть, просветиться, что слово «амфибия» означает, и такой ошибки больше не делать…

И еще. Сарказм Алекся Валерьевича по отношению к Суворову еще терпим, когда он его за ошибки высмеивает. А вот когда неправ г. Исаев, его злые насмешки на Суворовым просто неприятны. Суворов пишет про то, что T-III плавали не лучше паровоза, а г. Исаев советует ему не нести «с упоением» чепухи (стр. 215) и пишет про «ныряющие» танки. Суворов ему про Фому, а Алексей Валерьевич про Ерему. Где здесь суворовская чепуха? Если г. Исаев считает, что T-III плавали лучше паровоза, ему это следовало и доказать — а потом смеяться до посинения. Но нет, г. Исаев начинает Суворову на четырех страницах доказывать, что эти T-III ездили по дну, против чего Суворов никогда не спорил. Этим самым Алексей Валерьевич просто роняет себя в глазах читателя и ничего более.

е) Дискуссию г. Исаева с Суворовым на счет оборонительного и наступательного оружия я считаю в принципе правильной (стр. 230–247). Действительно, очень сложно доказуемо, что, например, Дунайская флотилия была чисто наступательным оружием Сталина — она вполне могла использоваться — и использовалась — как оружие оборонительное. Почти все виды вооружений (танки, арт-системы, самолеты и т. д.) вполне универсальны — в этом пункте Алексей Валерьевич прав, хотя и не на все 100 %. При этом мне не совсем нравится его недоговорки. Например, он пишет, что мины или фортификационные сооружения тоже могут быть эффективно использованы в наступлении: «Если мы хотим наступать, то на вспомогательных направлениях сооружаются укрепления, войск в них можно посадить меньше, чем в укреплениях полевого типа» (стр. 236). Великолепно — кто бы спорил! Тогда вопрос — а почему так не было сделано? СССР собирается нападать — здесь г. Исаев и Суворов одного мнения — так почему войска на вспомогательных направлениях не имели даже «укреплений полевого типа» — да даже элементарных окопов не имели? Почему прямо перед войной снимались на границе уже установленные проволочные заграждения? Почему немцы в первый день прошли 40–50, а то и 70 км в глубь советской территории, так и не заметив этих легендарных и в песнях воспетых «Брестских крепостей»?

Почему Алексей Валерьевич при доказательстве широкого применения мин в русских наступательных операциях приводит количество произведенных мин только за 1942–1944 годы (стр. 236)? А сколько производилось мин перед войной в 1939–1941 годах? Я ни разу не встречал этой цифры ни у кого — ни у суворовцев, ни у его критиков. Однако я где-то читал (у И.Г.Старинова, кажется), что когда инженерное управление РККА подало заявку на 120.000 мин на 1941 год, ему выдали только 120 мин МЗД. А маршал Г.И. Кулик в июне 1941 г. разъяснял: «Мины — мощная штука, но это средство для слабых, для тех, кто обороняется, а мы — сильные. Нам не так мины нужны, как средства разминирования». И Л.М. Сандалов, начштаба 4-й армии, свидетельствует: «Кто решался задавать вопросы об обороне на брестском направлении, считался паникером… ни окружные, ни армейские планы прикрытия создания тыловых фронтовых и армейских линий не предусматривали… минных полей не ставили, траншей и ходов сообщения не создавали… артиллерия и танки имели ничтожно малое количество бронебойных, а стрелковые войска совершенно не имели противотанковых и противопехотных мин и средств заграждения».

Кроме того 06.07.41 Ставке пришлось давать войскам указания по наиболее целесообразным способам борьбы с танками (противотанковые гранаты и мины, бутылки с горючей смесью, которые у нас в Германии до сих пор называют МоЫо'^Со^аИз). Одно из этих указаний Ставки было о создании инженерных заграждений. Загвоздка состояла лишь в том, что в войсках противотанковых гранат не хватало, противопехотных и противотанковых мин не было, отсутствовала колючая проволока и даже лопаты. Можно ли создать прочную оборону, копая укрытия касками, как солдаты Федюнинского или Рокоссовского? А мины фронты начали получать лишь осенью, когда после специального постановления СНК СССР от 06.08.41 «О поставке средств инженерного вооружения в 1941 году» в кратчайшие сроки были разработаны и запущены в массовое производство противотанковые мины ЯМ-5 и ТМ-41, противопехотные мины ПОМЗ-2, противотанковые гранаты РПГ-41.

Этим я хочу сказать, что в одном г. Исаев прав — мины МОЖНО использовать и в наступлении тоже — но, как он сам пишет, они нужны для «минирования на флангах наступления для защиты от контрударов во фланг» (стр. 235). То есть это все-таки оружие для защиты… Однако проблема в другом — Исаев так и не ответил в своей книге на вопрос, почему этих самых мин не было даже для обороны «на второстепенных участках». Не отвечая на этот вопрос, г. Исаев себе противоречит в том, что суворовские «примеры отказа от выпуска «оборонительного» оружия не соответствуют действительности» (стр. 345). Если так, то Алексей Валерьевич должен был привести довоенные цифры производства противопехотных и противотанковых мин, а также колючей проволоки и опровергнуть Суворова не на словах, а фактами.

А заодно не молчать насчет партизанских баз в Белоруссии, которые перед войной тоже расформировали, а они представляли собой абсолютно идеальное «оборонительное оружие». Или пример отказа от этого оборонительного оружия тоже не соответствует действительности? А почему г. Исаев не замолвил ни полслова о десантных бригадах, тоже во множестве подготовленных до войны — как их можно было «универсально» использовать для обороны, если они годятся только для забрасывания в тыл противнику при наступлении?