Хранитель секретов Борджиа - Хорхе Молист

Жоан записал в своем дневнике: «Время славной тяжелой кавалерии подходит к концу, а с ней и эпоха доблестных рыцарей. Нечто такое низменное, как немного пороха и свинцовая пуля, покончат с ними». И добавил: «Сын бедного рыбака вроде меня, лишь нажав на курок, может уничтожить самого титулованного аристократа, долгие дни потратившего на разработку сражения, прочитавшего тысячи стихотворных строк, седлавшего самого красивого коня, облаченного в доспехи, сделанные на заказ, и вооруженного мечом, выкованным из лучшей стали и изготовленным самыми лучшими ремесленниками, у которых на эту работу ушли многие часы. И все это золото оказалось бессильным против одной-единственной свинцовой пули».

84

На следующий день после того, как городок Сериньола сдался на милость победителей, были подсчитаны потери. Четыре тысячи французов и швейцарцев, испанцев – меньше ста. Гораздо больше испанцев, немцев и итальянцев погибли от жажды, жары и невыносимой усталости во время мучительного перехода накануне, чем в бою.

– У меня новости! – крикнул Диего на бегу.

Жоан складывал одеяла, на которых провел остаток предыдущей ночи. После жуткого зрелища поля боя, покрытого трупами, и увиденного им тела герцога он вернулся к своему тюфяку и молился большую часть ночи. До этого он никогда не думал, что захотел бы вернуться к тем временам, когда был монахом, но сейчас этот момент настал. Жоан страстно желал поститься, молиться, наложить на себя епитимью, даже надеть власяницу. Он чувствовал острую необходимость просить Господа принять души стольких несчастных и благодарить его за то, что он не стал одним из них. Жоан просил о том, чтобы он смог вернуться к своей семье и увидеть сына, которого носила Анна. Ему уже исполнился тридцать один год, и он подумал, что возраст, вместо того чтобы закалять его, наоборот, делал более мягким. За время своей беспокойной жизни он видел немало смертей, но никогда перед его глазами не было поля, на котором лежало более четырех тысяч трупов – обнаженных, искалеченных и окровавленных.

– В чем дело, Диего?

– Девять дней назад произошла еще одна битва – при Семинаре, в Калабрии! – Юноша задыхался от бега. – И мы победили. Французы отходят к северу.

– Если французы покинут Калабрию, весь юг королевства станет нашим и дорога на Неаполь будет свободна, – ответил Жоан с удовлетворением.

Мечтая, он представлял, как прибудет в Неаполь и попросит освобождения от военной службы у Великого Капитана. К тому времени период его службы в войсках превысит три месяца, а важная битва, о которой они договаривались с послом де Рохасом, уже состоялась. Там он найдет направляющееся в Рим судно и, таким образом, избежит пребывания на севере, где проводят перегруппировку французы.

– Но это еще не все! – сообщил Диего.

– И что же еще случилось?

– Перед тем как вступить в бой, испанские солдаты взбунтовались. – Парнишка счастливо улыбался. – Они отказались воевать, пока им не заплатят все, что должны за прошлые сражения.

– Ну и?..

– Им заплатили хорошие деньги – часть того, что были должны. И после этого они сражались и победили. Вот что надо нам сделать. Отказаться биться.

– Мятеж – очень опасное предприятие, – задумчиво произнес Жоан, положа руку на плечо юноше. – Подобное очень редко заканчивается благоприятным образом. Послушай меня, не ввязывайся в это дело.

Этот молодой человек напоминал ему его самого в таком же возрасте, и он подумал, что очень привязался к нему. Диего был смышленым и общительным, и многие прислушивались к нему: он вполне мог стать хорошим унтер-офицером. Но в то же время он был упрямым и импульсивным, что приносило ему немало серьезных проблем.

– Да неужели вы не видите, что нас обманули? – возмущенно воскликнул Диего. – Сантьяго и мне пообещали заплатить больше, чем мы зарабатывали на службе у папского сына, а уже прошло два с половиной месяца – и ничего. Цезарь Борджиа платил вовремя.

– Несмотря на это, ты что-то получил, прежде чем выйти из Барлетты, а еще у тебя есть то, что ты нашел на поле боя…

– Золота там не было, а за то, что мы нашли, нам едва дадут несколько сольдо.

Войска стояли в ожидании прибытия колымаг, которые обычно появлялись после сражений и скупали трофеи. Солдаты за минимальную цену продавали то, что не могли унести с собой.

– Не жалуйся, ты не один такой, многим должны еще больше, чем тебе, – успокоил его Жоан. – Имей терпение.

Великий Капитан не остановился на отдых, а тут же отправил свое войско в поход на Неаполь, посылая одновременно эмиссаров в близлежащие населенные пункты, которые безоговорочно сдавались. За́мок за за́мком, деревня за деревней, область за областью поднимали испанские флаги. И только через четыре дня Великий Капитан предоставил войску пару дней отдыха, чтобы самому тем временем организовать управление завоеванными землями.

Жоан находился на лугу около небольшой речки, где они разбили лагерь, когда неожиданно явился запыхавшийся Диего.

– Мы восстали!

– Кто мы?

– Испанская пехота, – ответил парнишка с улыбкой. – Нас больше четырех тысяч!

– Опять деньги?

– Да. Мы хотим получить нашу плату, а если денег не будет, то требуем позволить разграбить близлежащую деревню, вроде она богатая. Таков обычай.

– Генерал не может позволить этого. Деревня сдалась без боя, и надо относиться к селянам хорошо. Если начнутся грабежи, насилие и уничтожение сдавшихся, все станут оказывать сопротивление.

– Нам плевать, если денег не будет, мы направимся туда, – ответил Диего возбужденно. – Нас много. Они не смогут нас остановить.

– Будьте разумны. Генерал поступает правильно, и он не виноват, что у него нет денег. Я знаю, что он продал все, что имел, и что наши союзники из Колонны сделали то же самое, чтобы заплатить вам перед битвой при Сериньоле. Они не виноваты, это король не высылает денег.

– Так, значит, король не должен ввязываться в войны, которые не может оплатить. – Взгляд юноши был суров. – Все уже решено: если денег нет, мы добудем их грабежом.

– Диего, не ввязывайся в переделки. – Жоан положил руку ему на плечо, стараясь успокоить. – По крайней мере, сейчас мы не голодны. И рано или поздно ты получишь свои деньги.

– Когда? Когда французы убьют меня?

– Не присоединяйся к подстрекателям, останься в лагере. И даже в мыслях не держи того, чтобы обратиться к генералу или к его офицерам с оружием в руке.

– Больше нас не обманут, – заявил юноша, уходя.

Жоан в волнении бросился на поиски Сантьяго. Он хотел объяснить тому грозящую им опасность и попросить о помощи, чтобы успокоить Диего.

– Он рассержен и чувствует себя обманутым, – объяснил ему галисиец. – Я постараюсь утихомирить его, но это будет сложно.

В ту ночь Жоан записал в своем дневнике: «Ужасы войны заставляют взрослеть слишком рано. Или, скорее, вместо взросления – развращают».