Рожденный туманом. Книга 2. Источник вознесения - Брендон Сандерсон

– Он наказывал тебе проповедовать о том, о чем сейчас говорил Дему? – спросила Вин. – О том, что пепел больше не будет падать с неба, а солнце станет желтым?

– Нет, госпожа.

– Так я и думала. – Вин прислушалась к доносящимся снизу шорохам, потом заглянула за край здания.

Дему уже возвращался во дворец. Рожденная туманом спрыгнула в переулок у него за спиной. К чести капитана, он услышал и повернулся, держа руку на дуэльной трости.

– Тише!

– Леди Вин?

Она подошла ближе, чтобы Дему мог получше разглядеть ее в темноте. Тусклый свет все еще лился с площади позади них, туман и тени клубились, играя друг с другом.

– Я не знала, что ты входишь в Церковь Выжившего, – мягко начала Вин.

Дему опустил глаза. Он был почти на две ладони выше ее, но словно уменьшился в росте.

– Я… я знаю, что вам это неприятно. Простите.

– Все в порядке. Ты делаешь благое дело. Эленд высоко оценит твою верность, когда узнает.

– А обязательно ему говорить?

– Должен же он знать, во что верят его люди, капитан. Почему вы хотите, чтобы я промолчала?

Дему вздохнул:

– Просто… я не хочу, чтобы ваши товарищи решили, что я потворствую людям. Хэм считает проповеди о Выжившем глупостью, а лорд Бриз говорит, будто единственный прок от Церкви в том, что она делает людей более покладистыми.

– Ты и в самом деле веришь?

– Да, моя леди.

– Но ты же знал Кельсера. – На лице Вин появилось удивление. – Ты был с нами с самого начала. Ты знаешь, что никакой он не бог.

Дему посмотрел на нее с легким вызовом:

– Он своей смертью свергнул Вседержителя.

– Это не делает его божественным.

– Он научил нас выживать и надеяться.

– Вы и раньше выживали, – возразила Вин. – У людей была надежда и до того, как Кельсера бросили в те Ямы.

– Не такая, как теперь, – покачал головой Дему. – Кроме того… он обладал силой, моя леди. Я чувствовал это.

Вин помедлила. Она знала, что произошло: Кельсер использовал Дему как пример для солдат в битве со скептиком, направляя его удары с помощью алломантии, так что остальным казалось, будто Дему обладает сверхъестественной силой.

– О, теперь я знаю об алломантии, – улыбнулся Дему. – Но… я чувствовал в тот день, как он управляет моим мечом. Чувствовал, как он использует меня, делает меня чем-то большим, чем я был на самом деле. Кажется, я временами его опять чувствую. Он усиливает мою руку, направляет мой меч…

Вин нахмурилась:

– Ты помнишь, как мы впервые встретились?

– Да. Вы пришли в пещеры, где мы прятались в день, когда армия была разбита. Я находился среди караульных. Знаете, моя госпожа, даже тогда я знал, что Кельсер придет за нами. Знал, что он придет, найдет сохранивших верность и отведет обратно в Лютадель.

«Он пошел в те пещеры, потому что я его заставила. Он пытался покончить с собой, сражаясь против целой армии в одиночку».

– Уничтожение армии было проверкой, – продолжал Дему, глядя в туман. – Эти армии… осада… это все просто проверки. Чтобы увидеть, выживем мы или нет.

– А пепел? Откуда ты взял, что он перестанет падать?

Дему повернулся:

– А разве Выживший не говорил?

Вин только покачала головой.

– Люди твердят – значит это должно быть правдой. Все складывается: желтое солнце, голубое небо, растения… – с убежденностью в голосе произнес Дему.

– Да, но где ты впервые о подобном услышал?

– Я не уверен, моя госпожа.

«Где ты услышал, что изменить мир должна именно я?» – подумала Вин, но почему-то не смогла заставить себя задать вопрос вслух.

Да и какой смысл: Дему понятия не имел. Слухи распространились, и сложно теперь отследить их источник.

– Возвращайся во дворец. Я должна рассказать Эленду, но попрошу его не говорить остальным.

– Благодарю, моя леди. – Дему поклонился.

Потом повернулся и заторопился прочь. Спустя секунду Вин услышала глухой удар позади: на мостовую спрыгнул Ор-Сьер.

– Я была уверена, что это он.

– Госпожа?

– Кандра, – пояснила Вин, поворачиваясь в ту сторону, где исчез Дему. – Думала, что нашла его.

– И?

– Это как с Доксоном: думаю, Дему знает слишком много, чтобы притворяться. Он кажется мне… настоящим.

– Мои собратья…

– Знают свое дело, – со вздохом договорила Вин. – Да-да. Но мы его не арестуем. Не сегодня, по крайней мере. Мы будем за ним следить, но теперь я больше не считаю, что это он.

Ор-Сьер кивнул.

– Пошли, – сказала Вин. – Пора проведать Эленда.

И вот я подхожу к главному. Простите меня. Даже чеканя слова на стали, царапая свои записи в ледяной пещере, я не могу справиться с собственной болтливостью.

Сэйзед посмотрел на оконные ставни и увидел, как сквозь щели начинают пробиваться неуверенные лучи света.

«Уже утро? – подумал он. – Мы занимались всю ночь?»

Это казалось почти невозможным. Он не черпал бодрости, но чувствовал себя более свежим, чем в последние дни.

Тиндвил сидела в кресле рядом. На заваленном бумагами столе стояли две чернильницы с перьями наготове. Книг не было, хранители в них не нуждались.

Внезапно Тиндвил схватила перо и начала писать. Она также не выглядела уставшей, хотя наверняка черпала силу из бронзовой метапамяти, в которой хранилась бодрость.

Сэйзед невольно залюбовался: Тиндвил словно опять стала молодой. Столь возбужденной он не видел ее с тех пор, как мастера по разведению отказались от нее около десяти лет назад. В тот день, когда великий труд Тиндвил завершился и она наконец-то присоединилась к своим собратьям-хранителям, Сэйзед передал ей метапамять, в которой были собраны знания за тридцать лет – время, потраченное на деторождение.

Еще несколько лет Тиндвил понадобилось, чтобы добиться положения в Синоде. Однако Сэйзеда тогда уже изгнали из его рядов.

– Это отрывок из биографии короля Веднегона, – закончив писать, пояснила Тиндвил. – Одного из последних правителей, которые оказывали Вседержителю более или менее значительное сопротивление.

– Я знаю о нем, – улыбнулся Сэйзед.

– Конечно, – после некоторого замешательства откликнулась с Тиндвил.