Узкий коридор - Джеймс А. Робинсон

Но это и нравится Бумажному Левиафану – очень фрагментированное общество, сосредоточенное на местечковых делах. В Великобритании, как мы видели в главе 6, такая сугубо местная повестка исчезла в ходе дальнейшей мобилизации в ответ на государственное строительство. Но в Колумбии этого не произошло. В 2013 году страну сотряс ряд забастовок и протестов. В июле того года бастующие шахтеры заняли Кибдо, столицу департамента Чоко (также показанную на карте 14). Бастующие требовали признания неофициальных шахтеров и «субсидий с льготными кредитами для шахтеров, а также технической помощи». Кроме этого, они просили правительство «прекратить продажу земли транснациональным компаниям» и «субсидирования топлива для горного дела». В списке не было никаких требований, кроме текущих и касающихся исключительно шахтеров. Что показательно, из Кибдо в остальную страну тоже нет дороги. То же верно и в отношении других забастовок в разных частях страны. Представители ассоциации «Дигнидад Кафетера» (буквально «кофейное достоинство»), действующей в районах выращивания кофе, просили правительство предоставить им субсидии, требовали демократизации Национальной федерации производителей кофе и настаивали на более строгой регуляции разработки недр в районах выращивании кофе. Ассоциации «Дигнидад Папера», «Дигнидад Лечера» и «Дигнидад Себольера» («достоинства картофеля, молока и лука») тоже просили субсидий только для своей продукции. Они требовали запрета на регидрацию порошкового молока, получения компенсаций за импорт порошкового молока и замороженного картофеля или картофеля-полуфабриката. Ассоциация «Дигнидад Панелера» («достоинство сахара-сырца»), организованная производителями сахара-сырца, просила правительство повысить тарифы на импортные заменители сахара и требовала покупки правительством 3500 тонн «панелы» (производимого ими цельного тростникового сахара). Это общество с малыми перспективами для мобилизации, что очень удобно для колумбийских элит и для колумбийского правительства, легко решающего подобные проблемы. Пара субсидий здесь, пара покупок панелы там, и джинн вернулся обратно в бутылку.

Дело не ограничивается отсутствием инфраструктуры. Как и в Аргентине, в Колумбии так же трудно получать административные услуги и по схожим причинам. В 2013 году 60 процентов штата в нескольких министерствах составляли «временные служащие», нанятые не по меритократическим правилам, а, скорее всего, благодаря покровительству. Колумбийцы не так любят «ньокки», как аргентинцы, но на государственной службе их здесь тоже предостаточно.

Эффектной иллюстрацией того, к чему приводит отсутствие правил и бюрократических процедур, служит история Самуэля Морено, избранного мэром столицы Боготы в 2008 году. Оказавшись у власти, Морено создал «теневое правительство» Боготы, которое делегировал своему брату Ивану. Иван создал то, что колумбийцы теперь называют «контрактной каруселью», и заведовал раздачей всех контрактов для города. Братья использовали эту систему для получения взяток, составлявших иногда до половины стоимости контракта. Для сокрытия незаконной деятельности они часто встречались в Майами, отправляясь туда на частном самолете. Братья разработали свой жаргон: их доля в контракте называлась «укусом» – «мордида», – с этим словом мы уже встречались в Главе 9, когда описывали Гватемалу. Настоящей жемчужиной в коллекции «укусов» стал контракт на создание интегрированной транспортной системы города, которая ежедневно пропускает через себя миллионы человек. Доля братьев Морено составляла восемь песо за пассажира. На этом они не остановились. Они присваивали себе все, что только можно было присвоить. Они по своему усмотрению распределяли контракты на оказание услуг скорой помощи, и их приспешники забирали себе половину выделенных средств. Получить контракт без выплаты «укуса» было невозможно, и к тому же братья обвиняли таких претендентов в жадности. На постройку моста, который должен был связать 9-й квартал с 94-й улицей и разрешить проблему пробок в Боготе, было выделено 45 миллиардов песо (15 миллионов долларов США). Строительные работы так и не начались, а деньги исчезли. Никто точно не знает, сколько в общей сложности получили братья; по некоторым оценкам, их накопления могли достигать 500 миллионов долларов.

Самюэль Морено – далеко не посторонний в колумбийской политике. Его дед, Густаво Рохас Пинилья, в 1950-х годах был военным диктатором, а в 1960-х годах попытался показать себя демократом. Как и Морено, представители политической элиты Колумбии воспринимают государственный бюджет как средство пополнения своего личного благосостояния. При любой возможности они рады поживиться и за счет земли.

Огромное количество земли в сельских районах Колумбии официально считается «бальдио», то есть пустошью, и ею владеет правительство. Исследование Джеймса Робинсона показывает, как начиная с XIX века колумбийское правительство принимало множество законов, предполагающих распределение земли и наделение правом собственности на нее. Закон 160, принятый в 1994 году, утверждает, что прожившие на бальдио пять лет или более, могут подавать прошение в Институт аграрной реформы INCORA (Instituto Colombiano de Reforma Agraria) на получение права собственности на занимаемую землю. Такая передача допускается только для безземельных граждан. Предполагается, что приоритет имеют бедняки или беженцы, а размеры участка ограничены «семейной сельскохозяйственной единицей» (Unidad Agrícola Familiar) – то есть участком, на котором, согласно INCORA, может «проживать с достоинством» одна семья. Но оказалось, что этой системой легко злоупотребить, если обладать нужными связями, особенно если это связи с юридическими фирмами из Боготы, доведшими жонглирование законом и его нарушение до настоящего искусства. Примером тому служит скандальный случай с сахарной компанией «Риопайла-Кастилья» из департамента Валье-дель-Каука. В 2010 году компания с помощью юридической фирмы «Бригард и Уррутия» создала двадцать семь анонимных простых обществ. Эти общества приобрели в восточном департаменте Вичада 42 участка бальдио общей площадью в 35 000 гектаров, предназначенных для бедняков и беженцев, но в результате всем завладела «Риопайла». Похожие схемы позволили Луису Карлосу Сарименто, богатейшему человеку Колумбии, приобрести для себя 16 000 гектаров «бальдио». Когда журналисты поинтересовались, как уважаемая юридическая фирма может быть посредником в таком вопиющем нарушении закона, юрист из «Бригард и Уррутия» заявил:

Фрагментированная, неэффективная природа Бумажного Левиафана имеет важные последствия для свободы, в частности для контроля над насилием. Макс Вебер определял государство, как «человеческую общность, которая (успешно) устанавливает монополию на законное использование физической силы на определенной территории». Вследствие способа, каким Бумажный Левиафан применяет свою власть, он не может обладать такой монополией на физическую силу, законно ее использование или нет. Колумбия также служит иллюстрацией разрушающих последствий отсутствия монополии на насилие со стороны государства.

В своем исследовании Колумбии Джеймс Робинсон вместе со своими соавторами Марией Анхелией Баутиста и Хуаном Себастьяном Галаном описал, как в 1977 году Рамон Исаса, бывший солдат и фермер, основал отряд под названием «Стрелки из ружья». У Исасы была ферма в муниципалитете Пуэрто-Триунфо на востоке департамента Антьокия (см. карту 14). В судебных документах отмечено, что в середине 1970-х марксистская вооруженная группировка ФАРК (Революционные вооруженные силы Колумбии) создала новый фронт в этом районе и проводила политику «обложения налогами» местных фермеров и экспроприации их скота. В 1977 году Исаса купил десять ружей, что и дало название его отряду. Вместе со своими сторонниками он устраивал засады на членов ФАРК, убивал их и присваивал их оружие. К 2000 году «Стрелки из ружей» сменили свое название на «Крестьянские силы самообороны Магдалены-Медиа», получали снабжение со стороны землевладельцев и расширили свои операции на шесть фронтов. Один фронт возглавлял зять Исасы Луис Эдуардо Сулуага (по прозвищу Макгайвер в честь героя американского телесериала). Макгайвер командовал фронтом Хосе Луиса Сулуага (FJLZ), названным в честь его брата, которого убили боевики. FJLZ контролировал обширную территорию общей площадью в 5000 квадратных километров. Фронт имел письменный свод законов («статутов») на 32 страницы, и пытался в равной степени применять их как к своим членам, так и к гражданским лицам. У FJLZ также имелся административный аппарат, военное крыло численностью в 250 солдат в униформе, гражданское крыло «сборщиков налогов» и «социальная команда», также не милитаризованная, а сосредоточенная на политическом противостоянии боевикам-марксистам. Они регулировали торговлю и социальную жизнь, они объявляли задачи, у них была своя идеология, свой гимн, своя молитва, своя радиостанция под названием «Интеграция в стерео». Фронт даже выдавал медали и награды, в том числе орден Франсиско де Паула Сантандера и Большой золотой крест. Как же они платили своим чиновникам и солдатам? Они взимали налоги с местных землевладельцев и предпринимателей, а также контролировали производство, в том числе молока и картофеля, и облагали его налогами. Фронт проложил десятки километров дорог, расширил электрическую сеть и строил школы. В Ла-Данте, где располагался его штаб, фронт построил клинику, реконструировал дом престарелых, строил дома для бедных, основал художественный центр и даже соорудил арену для боя быков, хотя Макгайвер говорил Баутисте, Галану и Робинсону, что не одобряет бой быков, потому что это жестоко по отношению к животным.