Метро 2035: Питер - Шимун Врочек

Иван взял коробку сверху. В полумраке склада звучали возбужденный голос Профа и насмешливый – Убера. Эти двое традиционно пререкались.

Иван распечатал коробку, вырвал скотч. Вытащил серый пластиковый корпус в пенопластовой защите. Видимо, не самый дорогой компьютер, раз корпус не железный.

Иван пожал плечами. Какая разница? «Интересно, что это за работа для умных, о которой говорил мужик?»

Эти двое возвращались, не прекращая пикировки.

– Да это игрушка, – говорил Убер. Он тащил под мышками две коробки. – Профессор, ну что вы в самом деле! Вы меня разочаровываете. Мак ОС – он для девочек. Взрослому человеку нужен Линукс.

– Он мне нравится, – отбивался бедный профессор. – Он красивый. И надежный. И вирусов на нем нет. Я буду на нем работать.

– Ага-ага, – кивал Убер. – Научные статьи писать. Как вам не стыдно, а еще солидный ученый.

Иван увидел в руке Профа черную коробку с изображением надкушенного фрукта.

Проф вытащил ноутбук. Иван невольно залюбовался – это была одна из самых красивых вещей, что он видел. Плавные обводы, алюминиевая поверхность. Так и хотелось прикоснуться. Умели же предки делать.

Впрочем, до Катастрофы было много всего красивого. Но как эти коммунисты раздобыли себе такой склад?

Поневоле позавидуешь.

У Убера оказался компьютер попроще. Черный квадратный кирпич с острыми углами, тяжелый даже на вид, слегка шершавый.

– Вот это машина, – гордо сказал скинхед. – Не то, что ваша дамская игрушка.

Профессор обиженно засопел, но добычу из рук не выпустил.

– Готовы? – спросил мужик хмуро. Иван едва не пропустил его появление. «Черт, теряю навыки». – Тогда пошли.

Они долго шли за мужиком по коллекторам и туннелям, пока не уперлись в заброшенный тупик с отвалами породы. «Руддвор», подумал Иван. Но почему так глубоко? Их обычно делают наверху, туда поднимают породу, когда строят станции.

На ржавых рельсах стояла пустая грязная вагонетка.

На металлической станине висела одинокая лампа, медленно покачивалась. От вагонетки на землю падала вытянутая тень.

– Вот здесь вы будете работать, – буркнул мужик. – Давайте, начинайте.

Профессор огляделся.

– А где розетка?

– Какая еще розетка? – не понял мужик.

– Ну, чтобы компьютер включить. Он ведь не заряжен.

С минуту мужик рассматривал его с неопределенным выражением на лице, потом почесал затылок.

– Ты что, дурак? – спросил он у Профа наконец.

– Но…

– Дай сюда. – Мужик выхватил у Профа его драгоценный серебристый ноутбук. Ухватил двумя руками, подошел к куче вынутой породы. – А еще говорил, что умный. Вот так, понял?

Он зачерпнул ноутбуком землю и откинул в сторону.

Воцарилась мертвая тишина.

– Понял, говорю? – переспросил мужик. – На, держи. – Компьютер вернулся к Водянику. – Молодец, прикладистую вещь взял. Работайте. Нагрузите вагонетку, потом скажу, что дальше.

– Работа для умных людей, да? – спросил Убер насмешливо, когда мужик ушел. Профессор стоял ни жив, ни мертв.

– Но я…

Убер захохотал. Эхо разлетелось по всем руддвору.

– Ой, не могу. Блин, не могу просто! Что же вы, Проф? Копайте, я вас умоляю!

Читатели меня часто спрашивают о двух героях «Питера». Косолапый, учитель Ивана, и Седой, друг Убера.

О Косолапом, «темном наставнике» Ивана, харизматичном лидере диггеров, большая история у меня в планах, а о Седом я вам сейчас расскажу.

По первоначальной задумке история скинхеда по прозвищу Седой должна была войти в «Питер». Но в итоге я не стал ее включать. Остались только рабочие заметки, а сейчас я написал на их основе небольшой рассказ. Итак, Седой до встречи с Убером..:

Наверное, каждый из тех, кто выжил, запомнил то лето. Солнечное и яркое, прекрасное лето смерти.

Седой не любил жару – только мокнешь в этой идиотской синей форме. Бесполезное занятие – охранять детский сад. Это ж не банк. В армии Седой учился убивать и не быть убитым. В 2008 году входили через туннель в Цхинвал. Война, бои в горах. Гулкие выстрелы танковой пушки. Рукоять «калаша» в потной ладони. Толчок отдачи в плечо. «Бежали робкие грузины», Михаил Юрьевич Лермонтов.

На улицах города лежали мертвецы. Седой тогда остановился, глядя на старую женщину в черном, скорчившуюся в обнимку с подростком. Они пытались спастись, но смерть настигла их. Возможно, это самое бесполезное занятие – бегать от смерти.

Когда началась Катастрофа, зазвучали объявления «Атомная тревога! Всем укрыться в убежищах и на станциях метро…»

Девочку в красном пальто привозили на белом «мерседесе» – длинном, обтекаемом, как акула. Женщина с длинными ногами выходила из машины, вела девочку за руку. «Богатые, наверное, тоже любят своих детей», думал Седой равнодушно. И отворачивался. Работа охранником – это всего лишь работа. Скучно.

А потом не выдерживал и снова смотрел на нее.

Женщина с длинными ногами. Ошеломительно красивая, словно из другой, лучшей жизни. Из кино, где она обхватывает длинными красивыми ногами какого-нибудь Брэда Питта.

Один раз Седой увидел через ограду, как женщина и мужчина кричат друг на друга, стоя рядом с белой машиной-рыбиной. Мужчина был высокий, загорелый, в деловом костюме. Седому он сразу не понравился.

Мужчина замахнулся. Потом опустил руку.

Выругался и ушел к своей машине. Огромному черному «мерсу». Седому показалось, что машина злобно и угрюмо скалится хромированной решеткой радиатора…

А сегодня… Вечером Седого в общаге ждали доширак и огурцы в банке. Ледяная водка в забитой льдом морозилке. Он вчера купил бутылку, хотя не пил уже года три. Кажется, пришло время развязать.

Катастрофа. Заработали сирены, пугая детей. Воспитательницы выводили заплаканных, испуганных детей на улицу, многих не успели одеть. Не страшно, подумал Седой. Одна из женщин, вроде бы из бухгалтерии, убежала – Седой видел, как она долго не может нажать кнопку открытия двери… «пик-пик-пик», дверь открылась… и вот бухгалтерша уже бежит… падает. Поднимается и снова бежит, шатаясь, как пьяная.

«На нас напали… Или мы напали, а это ответный удар». Не важно. Телевизор в служебке вдруг сменил улыбающееся лицо Д’Артаньяна на синий экран. Загорелся знак МЧС и предупреждение. Седой спокойно посмотрел на экран, поправил куртку и вышел. «Ну хоть эта херня с Боярским кончилась».

Сирена выла. По всему зданию детского сада моргали красные огни.

«Чрезвычайная ситуация. Просим проследовать в укрытия». Дослушивать Седой не стал. Спустился на улицу, чувствуя, как свободно и радостно работает сердце. Впервые после ухода жены он ощутил себя живым.