Основания новой науки об общей природе наций - Джамбаттиста Вико

Обратное этому происходит в Человеческие Времена, когда Государства становятся или свободными народными или монархическими. Ведь в первом случае граждане распоряжаются общественным благом, распыленным на столько мельчайших частей, сколько существует граждан, составляющих народ, который повелевает. Во втором случае подданным приказано заниматься своими личными интересами и предоставить заботу об общественном благе Суверенному Государю. К этому следует прибавить естественные причины, породившие такие формы Государств, которые совершенно противоположны Государственным формам, порожденным Героизмом, а именно, как мы говорили выше, – стремление к удобству, нежность к детям, любовь к женщинам и жажда жизни. В силу всего этого ныне люди по природе склонны заботиться о мельчайших фактических обстоятельствах, уравнивающих их личную пользу: это – aequum bonum{584}, рассматриваемое в качестве третьего вида Понимания Права, о котором здесь должна идти речь; оно называется естественным Пониманием, а Юристы зовут его aequitas naturalis{585}: только его и способно уразуметь большинство, так как последнее рассматривает наиболее внешние, относящиеся к нему мотивы справедливости, которые проявляются в отдельных видах фактических обстоятельств. В Монархиях нужно лишь немного людей, мудрых в делах государственных, чтобы совещаться в кабинетах об aequitas civilis по поводу общественных дел, и очень много Юристов по Личному праву, преследующему aequitas naturalis, которое направляет правосудие для народов.

То, что было здесь сказано по поводу трех видов Понимания, может послужить Основой для Истории Римского Права. Ведь Правления должны соответствовать природе управляемых людей (относительно этого выше была выставлена особая Аксиома{586}), так как именно из природы управляемых людей и вытекают эти Правления (как это было доказано выше нашими Основаниями). Поэтому и законы должны устанавливаться соответственно Правлению, а по этой причине и истолковывать законы следует в соответствии с формой Правлений. Последнего же, как будто, не делал никто, ни Юристы, ни Истолкователи: они совершали ту же самую ошибку, какую еще до них делали Историки Рима: они рассказывали, что законы были предписаны в разные времена этой Республики, но не замечали тех отношений, которые должны были существовать между законами и состоянием продвигающейся вперед Республики. Поэтому факты оказываются настолько лишенными своих причин, которые естественно должны были их произвести, что Жан Боден, в равной степени ученейший юрист и политик, считает все созданное Древними Римлянами во время Свободы, ошибочно принимаемой Историками за народную, явлениями Аристократической Республики (на фактах ошибка эта была обнаружена в настоящих Книгах). В силу всего этого, если мы спросим таких Декораторов Истории Римского Права, почему древняя Юриспруденция была столь строгим применением Законов XII Таблиц, почему Средняя Юриспруденция посредством Преторских Эдиктов начала применять разумную мягкость, сохраняя все же уважение к этим Законам, почему Новая Юриспруденция, не оглядываясь на эти Законы, начала мужественно провозглашать Естественную Справедливость (aequitas naturalis), – то они, чтобы привести хоть какой-нибудь довод, наносят тяжкое оскорбление римскому прямодушию, говоря, что строгость, торжественность, педантичность, словесная тонкость и, наконец, тайна этих Законов были Обманом со стороны Благородных, так как, имея эти Законы в своих руках, они обладали значительной частью могущества в городах. Однако такое поведение было далеко от всякого обмана; скорее то были нравы, вытекающие из природы людей, которая при помощи таких нравов порождала такие государства, со своей стороны диктовавшие именно такое, и не иное поведение. Ведь во времена наивысшей дикости первого Рода Человеческого, когда Религия была единственным могущественным средством для обуздания его, Провидение (как мы видели выше) установило такой порядок, что люди жили под властью Божественных Правлений и что повсюду царствовали священные законы (иными словами – тайные и запретные для простого народа), которые тем более были естественны в состоянии Семей, что охранялись они немыми языками; эти законы выражались посредством священных торжественных обрядов, сохранившихся впоследствии в acta legitima; тогдашнее грубое сознание считало такие торжественные обряды совершенно необходимыми для того, чтобы один мог удостовериться в доброй воле другого в отношении сообщаемой ему пользы, тогда как нашему современному и разумному сознанию достаточно для этого простых слов, а иногда даже и просто знаков. Затем последовали Человеческие Правления в гражданском состоянии аристократий, и так как естественно продолжали соблюдаться религиозные обычаи, то вместе с этой Религией продолжали охраняться тайные и запретные законы (эта тайна – душа Аристократических Республик); и благодаря религии строго соблюдались законы; в этом – строгость Гражданской Справедливости, aequitas civilis, главнейшей поддержки Аристократий.

Позднее, когда возникли народные Республики, по самой своей природе искренние и великодушные, поскольку повелевать в них должно большинство, которое, как мы показали, естественно разумеет Естественную справедливость (aequitas naturalis), тогда нога в ногу с ними появились так называемые простонародные языки и буквы (господином над ними, как мы показали выше, является большинство), и посредством этих букв приказано было записывать законы; тогда естественно была опубликована тайна, jus latens, «тайное право», которого, по словам Помпония, больше не хотел переносить римский плебс, почему последний и желал иметь законы, написанные на таблицах (так как простонародные буквы пришли в Рим от Греков, как мы говорили выше).

Такой порядок человеческих гражданских вещей в конце концов оказался как бы подготовленным для Монархических Государств: в последних Монархи желают издавать законы соответственно естественной справедливости, т. е., следовательно, такими, какими их понимает большинство (а потому они уравнивают в праве могущественных со слабыми), – это делает единственно только Монархия; Гражданская Справедливость, т. е. Государственный Смысл, становится понятной лишь немногим мудрецам в Общественных делах и, соответственно своему вечному свойству, сохраняется втайне внутри Кабинетов.

Видов Суда было три. Во-первых – Божественный Суд. В так называемом Естественном состоянии, т. е. состоянии Семей, когда еще не было Гражданской Власти Законов, Отцы Семейств обращались к Богам в случаях нанесенной им обиды (таково первоначальное и собственное значение выражения: implorare Deorum fidem{587}), они призывали в свидетели своего права Богов (таково первоначальное и собственное значение выражения Deos obtestari{588}), и такие обвинения и защита были первыми в мире речами; так, у Латинян слово oratio, «речь», сохранилось в значении «обвинение» и «защита», о чем у нас есть прекраснейшие места у Плавта и у Теренция, а также два золотых места в Законах XII Таблиц: furto orare и pacto orare (не adorare, как читает Липсиус), в первом случае вместо agere, а во втором случае вместо excipere; таким образом, по таким orationes Латиняне называли oratores тех, кто произносит публичную речь по данному делу в суде. Простые и грубые люди первоначально взывали к Богам, веря, что они будут услышаны Богами, пребывающими в их воображении на вершинах гор; Гомер, например, рассказывает, что Боги находились на вершине горы Олимпа, а Тацит, описывая войну Гермундуров с Каттами, говорит о следующем их суеверии: они могли взывать к Богам, только обернувшись к вершинам гор, тай как preces mortalium nusquam propius audiri{589}. Доказательствами, приводившимися на таких божьих судах, были сами Боги, так как в те времена Язычники все решительно представляли себе в виде Богов, например: Лар представлял собою собственность дома, Dii Hospitales – право гостеприимства, Боги Пенаты – отцовскую власть, Deus Genius – право браков, Deus Terminus – собственность на землю, Dii Manes – право на погребения; от всего этого сохранился в Законах XII Таблиц золотой след в выражении: jus Deorum Manium{590}.