На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота - Иван Крузенштерн

Мы держали курс NtW и NtW½W. Июня 9-го перешли через северный тропик под 30° долготы. Небо покрылось облаками, атмосфера сделалась холодновата. Солнце находилось почти в зените, но мы не могли на жар жаловаться. Ртуть в термометре поднималась редко до 20°.

Июня 10-го вышли мы из полосы NO пассата в широте 25° 30´, долготе 37° 26´. Переход в страну переменных ветров сопровождался в сей раз чрезмерными трудностями. Десять дней сряду продолжалось безветрие со слабыми иногда ветерками от разных мест и с сильною зыбью от севера. Наконец, 20 июня в 11 часов вечера, настал слабый ветер от SW, которому предшествовало трехдневное совершенное безветрие, во время коего, к великому нашему огорчению, не показывалось ни одно облачко, ртуть в барометре стояла постоянно на 30 дюймах 15; гигрометр показывал высокую степень сухости, а именно 35 и 36 градусов.

Июля 1-го, в 46° 35´ широты и 29° 46´ долготы, увидели мы на рассвете трехмачтовое судно прямо перед носом. Оно почти три часа беспрестанно имело разные движения и лежало то к востоку, то к западу, то в дрейфе. В 10 часов перед полуднем, приметив, что мы продолжаем плыть под всеми парусами, не переменяя курса, начало оно держаться к ветру и в 2 часа пополудни скрылось из виду. Это, вероятно, был французский капер, который недоумевал, каковыми признать нас, и почел лучшим удалиться.

Июля 12-го в широте 50° 40´ и долготе 9° 21 сошлись мы с английским капером, вышедшим за 9 дней назад из Лондона. Начальник оного приезжал к нам на корабль и сообщил известие о последовавшей недавно войне между Англией и Пруссией, подавшей ему повод к выходу в море.

Июля 16-го увидели мы английский фрегат «Бланш», под командою капитана Лави. От него узнали мы, что в сей стране крейсировали три французские фрегата несколько недель и взяли многие английские суда, плавающие в Гренландию, и поелику один из сих фрегатов продолжал крейсировать в близости островов Оркадских, то и послан он найти его[196].

Июля 17-го поутру усмотрели мы острова Оркадские. В полдень находились от нас мыс Моульд острова Папа-Вестра на SO 43°, мыс Нуп острова Вестра на SO 15°. В полдень широта была 59° 43´ 46´´ N. долгота 3° 26´ 30´´ W. В 2 часа пополуночи увидели мы остров Фуло на NO 68°, а в 4 часа и остров Фер на SO 60° по компасу, склонение коего найдено в сей день 27° 8´ 30´´ W. Ветер дул слабый повременно от SW и SSW, почему я решился пройти каналом между островом Фер и островами Шетландскими.

В скорости пополудни настало безветрие, продолжавшееся до вечера. Жители острова Фер оным воспользовались и привезли к нам для продажи на нескольких лодках кур, яиц, баранов и рыбы. Сии люди должны жить в великой бедности, как то доказывали их рубища. Фер есть остров возвышенный с неровными каменистыми берегами. К нему приближаться можно на полкабельтова. Я узнал, к удивлению моему, что на сем малом, каменистом, по-видимому, бесплодном острове обитают 250 человек. Приезжавшие к нам казались все здоровыми. Наружный вид доказывал их бедность, но в хорошей пище не должны они иметь недостатка, как то свидетельствовал и запас, нам ими проданный. Рыбаки объявили, что полные воды бывают в 11 часов. Прилив идет от NW. Отлив продолжается одним часом далее и, кажется, действует сильнее прилива. Точное сведение о перемене прилива и отлива в сем канале немаловажно, ибо если неблаговременно приняты будут меры против наступающего прилива, то при безветрии или слабом ветре удобно может корабль привлечен быть к берегу. Канал не шире 20 миль, а прилив действует при новолунии и полнолунии по 6 и 7 узлов.

Нам не благоприятствовало безветрие через всю ночь и следующий потом день, почему мы и не потеряли из виду острова Фер и Шетландских.

Июля 23-го, в 9 часов пополудни, увиделись мы с английским корветом «Линкс», под начальством капитана Маршала; а 23-го числа и с фрегатом «Квебек». Капитан последнего, лорд Фалкланд, прислал к нам офицера и приказал предложить нам наиучтивейшим образом всякое пособие, в каковом по долговременном плавании могли бы мы иметь надобность. От сего фрегата получили мы первые о «Неве» известия. Она отправилась около недели назад из Портсмута в Кронштадт за конвоем английского капера.

В 6 часов пополудни увидели мы берега Норвегии в расстоянии около 18 миль. Ночью и в следующее утро продолжалось безветрие. В полдень находился от нас Дернеус на NW 17°, а остров Мало, отличающийся белою башней, на NO 58°. Определенная наблюдениями широта нашего места была 57° 42´ 40´´, ближайшее расстояние от берега в 9 миль. В 11 часов следующего утра лежал от нас мыс Дернеус на NW 14°.

Противные ветры и безветрия, продолжавшиеся во время плавания через Скагеррак и Каттегат, истощили наше терпение, которое, при ежечасно возраставшем желании ступить на европейский берег близ своего отечества, было чрезмерно. Благополучный ветер совсем нас оставил, и мы не прежде могли прийти и стать на якорь на Копенгагенском рейде, как 2 августа в 10 часов утра. У Гельсингера задержал нас также двое суток противный ветер, бывший причиною, что я отправился в Копенгаген одним днем прежде для исправления нужнейших дел, дабы сколько возможно приготовиться поспешнее к отплытию в Кронштадт. Плавание наше из Китая до Копенгагена продолжалось 5 месяцев и 24 дня. Во все сие время провели мы только четверо суток у острова Св. Елены, да и там была на берегу малейшая часть наших служителей, но, невзирая на все сие, были оные во все время совершенно здоровы, и мы прибыли в Копенгаген, не имея на корабле ни одного больного.

В бытность нашу в сей раз на Копенгагенском рейде имели мы счастие удостоиться посещения принца Фердинанда Фридриха. Он прибыл к нам на корабль, сопровождаемый наставником своего флота, лейтенантом Барденфлетом, и камергером Биловом, при крепком ветре, на гребном судне. Я принял принца со всеми почестями, принадлежавшими высокому его сану, и не мог не пленяться как его любезностью, так и благородным, свободным обхождением с ним его наставника. Принц посвящает себя морской службе, а потому и избран для него наставником Барденфлет, весьма искусный морской офицер, могущий, конечно, подать ему хорошие сведения в мореходстве.

Августа 6-го, поутру в 7 часов, отправились мы с Копенгагенского рейда и по 13-дневном, необыкновенно продолжительном плавании прибыли на Кронштадтский рейд 19-го, то есть 7 августа по старому времясчислению, находясь в отсутствии 3 года 12 дней.

Мы не лишились ни одного человека из своих служителей[197] через все сие долговременное путешествие, которое по таковому обстоятельству должно, конечно, быть весьма достопримечательно. Сохранение здоровья людей, конечно, составляло предмет, о коем заботился я неупустительно, с величайшим попечением. Радость удачного успеха в достижении сего предмета могла быть превышена только тем, что по долговременном и опасном путешествии мог привесть обратно корабль, порученный мне, и людей, которые вверялись моему начальству, благополучно. Я должен упомянуть при сем с чувствованием особенного удовольствия и искреннейшей признательности и еще об одном обстоятельстве, доказывающем, сколь искусных, предусмотрительных и ревностных имел я под начальством моим офицеров. На «Надежде» во все время нашего плавания не потеряно не только мачты, ни стеньги, ни рея, ни якоря, ни каната. Весь урон состоял в одном верпе и двух кабельтовых у Нукагивы, двух гребных судах, раздробленных тайфуном на водах японских, сверх того в одном грот-брам-рее и некоем количестве такелажа, повредившегося от долговременного употребления.