Черная Принцесса: История Розы. Часть 1 - AnaVi

порой же всего, всех и во всему же сразу она вновь не уделила этому такого уж особого придирчивого внимания. Как и в первый же раз к примеру и только же лишь попав сюда — не успев толком притереться и замылить же всем этим глаза. А ведь стоило бы. Ведь и только же тут, на этом самом месте и моменте же сейчас, быстро осмотрев же и приведя себя в порядок и более-менее же божеский вид перед слегка мутным и заляпанным не только каплями воды с мылом, но и разводами от тех же пальцев и косметических средств квадратным зеркалом над одной из раковин, что стояла и дальше от двери, ничем не уступающей стенам и их цвету, только уже и деревянной со скобой-ручкой под стать и всем же ручкам и в этом помещении тоже, наконец приметила темный силуэт человека, а точнее и именно же парня, стоявшего спиной к ней, как и к выходу и лицом же к окну, открытому белыми деревянными вертикальными створками-рамами настежь.

И то ли вот он сам и недавно, то ли и до него уже кто-то курил и сорвал же желтую клейкую ленту, выдрав после нее и белую вату из серых заплесневелых стыков, но так или иначе ничего из этого уже не было. Что опять же ведь говорило о том, что: либо же их так же уже и выкинули, либо и сейчас где-то используют не по назначению. Что было же и скорее всего, кстати, и куда вероятнее — ведь выкидывать что-либо и просто так было верхом неэкономии. Как минимум и во-первых же. Да и для самой же Софии тоже. А во-вторых и уже для всех — верхом недальновидности. Ведь зачем же выкидывать то, что так неплохо ведь горит и можно же поджечь, чтобы сорвать лекцию или практику? Или, чего хуже-лучше, кому же и как, опять же — контрольную или зачет. А даже и целый экзамен! А окно же вот и после оставили таким: и то ли чтобы вспомнить же про него только лишь под конец — и выпрыгнуть же в него, спасаясь, то ли и чтобы отрезать себе все пути к отступлению, добавив же тем самым огню подпитки и всех же шансов добраться до второго этажа с этого же первого, а там и до шестого и самой же крыши!

* * *

…Его слегка же смуглые руки при чуть наклоненной вперед и вниз, сгорбившейся сутуленной позе тела сжимали белый деревянный подоконник так сильно и почти что по-животному, звериному свирепо, что того и гляди готовы были и вовсе же его сломать. А он же, сам подоконник, и треснуть, растрескавшись же уже и так до этого и самой же своей старой краской совсем, так еще и разломиться же уже не на отдельные мелкие кусочки, а на ровные, почти же что и метровые две половины с трещины же, прошедшей ровно вертикально и поперек меж его же собственных рук, будто и исходя же еще из того же самого простого и человеческого — его тела!

А это ведь все же — еще дерево! Де-ре-во. А не ДСП или картон. Что пусть, как и сама же комната с ее прекрасным внутренним убранством и обустройством, переживало свое же ему данное и выдерживало вес всего да и всех же тел, окружавших и окружающих его до сих пор так или иначе… и более-менее, с видным же, как и явным упорством… и достижением. Но ведь уже и прямо-таки не выдерживало конкретно же и этой натуги, периодически же уже не просто поскрипывая и скрипя, а и ходя ходуном и подвывая, чем и оповещая же о чрезмерности чьей-то силы. Силы, приложенной к нему… и его же слабости…

****

Выключив кран, опустив его рычаг обоими локтями вниз с поднятыми же ладонями вверх, как и рукавами темно-бежевого кардигана вместе же с фенечками и, таким же макаром отодвинув от себя мыло, дабы оно не рухнуло к латунному же сливу с еще проваливающимися в его сетку остатками бело-розовой пены, София сорвала одно полотенце со стойки у крана и прошла с ним к окну, вытирая кисти рук насухо.

Сам же парень в это самое время как стоял, так и не повернулся же ни разу к ней. Хоть и слышал ее — она была в этом уверена. И не только же потому, что они были здесь и сейчас вдвоем и одни. А еще и потому, что каждый же ее шаг пусть и низкого же хода по плитке, но и в полной же тишине, как и молчании, отдавался в его голове и теле, заставляя вздрагивать всем же последним и качать первой, будто и разминая еще шею. Слышал все и знал! Но и просто же принимал это все, как и она же сама и все же здешнее здесь оформление, за должное. И не обращал особого же внимания на это. Не принимая и ее нахождение здесь и подле же себя, рядом с собой — к сведению и к себе же. Есть и есть! Не выгонять же — помещение-то общее. Да и ей же уже было все равно, даже если это вдруг и случится. А изначально, если он только подумает об этом и захочет, она уже никуда не уйдет. Ведь учуяла все, что ей было нужно. Надо, чтобы закончить с этим, как и с ним же самим здесь и сейчас. И не еще раз ударить и уже окончательно убить. А с повторного же и уже именно не крайнего, а последнего хлопка выбить же всю дурь и отпустить восвояси. И уйти же уже самой восвояси и к другим: таким и не таким же.

* * *

…Что ж… Если бы прыгала я — все было бы точно так же! Да и кому ведь вообще же сдалось мнение окружающих в этот самый момент, правда? «Прыгаю-то я, а не они». Это уже потом и после возникнут вопросы из разряда: «Что послужило причиной? Или, может быть, кто?!». «Почему никто не помог и не увидел проблемы?». «А почему же он/она и сам(а) не обратился(ась) за помощью?». «И почему женский туалет, как и в его же конкретном случае, в конце-то концов, а не по наитию и касательной… к своему же полу? Почему: не мужской? Может, все же из-за девочки?». Логично! Ведь и точно же опять же —