Тактика победы - Михаил Кутузов

Мадам Гулиани за 3000 дукатов возвела на место каймакана (наместника визиря или генерал-губернатора Малой Валахии) одного графа Дудетцло, известного в Валахии за весьма дурного человека и даже опасного по своим взглядам и сношениям, и который во времена князя Ипсиланти должен был бы быть казнен за перехваченную корреспонденцию с Пасван-оглы, достойную полного осуждения.

Мадам Гулиани также дала должность шефа полиции в Бухаресте своему двоюродному брату, одному Филипеско, шпиону, известному туркам.

Таким образом раздавались и другие места. Кабинет и канцелярия Кутузова были центром всех интриг.

Преступный и грешный старик был осажден всеми этими индивидуумами, которые старались овладеть его доверием, и стоило им достичь желаемого, как они его обманывали самым безбожным образом.

Один князь Горчаков, довольно симпатичный поэт, но человек не имеющий никакого понятия о последовательной работе, весьма продажный и интересант, прибыл недавно из Петербурга, чтобы управлять гражданской канцелярией. Ничего не делал и, не имея никакой опытности в делах, он только запутывал все и пользовался всеми.

Кутузов, заметив его, рассказал мне о нем; я ему посоветовал прогнать его, но он отвечал: «Пожалуй, мне пришлют еще худшего» (быть может, он был прав).

Каждый из его приближенных шел к одной цели. Это была надежда на хорошее место или на основательное содержание.

Кайсаров, сначала адъютант, а затем дежурный полковник, стремился сделаться вторым Закревским. Он был очень умный, энергичный и способный человек, но имел непомерную амбицию. В общем он не заслуживал того, чтобы быть смешанным со всеми этими господами. К сожалению, благодаря своему положению он слишком близко соприкасался с ними, но его нельзя было назвать ни гадким, ни низким, ни неделикатным.

Баротци хотел играть главную дипломатическую роль и погубить господ Фонтонов, которых он публично осуждал за то, что они продались туркам и получили бы значительную сумму денег, если бы им удалось сократить границы.

Корнеги хотел быть генеральным консулом в Бухаресте на место Кирикова.

Иорри хотел быть агентом мирного конгресса, благодаря содействию Чапан-оглы и Вели-паши. Он всего касался и всюду вмешивался, но все, что ни делал, было весьма разумно.

Сергей Репнинский (как я уже говорил) хотел сделаться вице-президентом Валахии и сделался им.

Против всей этой громадной шайки боролся только один генерал Сабанеев – с энергией и прозорливостью, но без успеха. Чересчур откровенный, гордый, опрометчивый и грубый в своих суждениях, он только раздражал Кутузова, вместо того чтобы напоминать ему о его летах и положении.

Это был не такой человек, который мог бы образумить и направить своего шефа, Кутузов, в свою очередь, ненавидел его, но боялся и щадил, как товарища военного министра.

С Сабанеевым были солидарны все честные люди, и все стремились делать добро: Фонтоны, Галинский, Булгаков, директор дипломатической канцелярии и я – потерявший весь свой кредит и покровительство после дела под Рущуком.

В этом гадком кабаке не хватало генерала Маркова, но он не замедлил явиться. Имея на Кутузова, который его отлично знал, громадное влияние, и так как его дивизия принадлежала к армии князя Багратиона, который его ненавидел и презирал, Марков рассчитал, что он гораздо лучше устроит свои дела с Кутузовым. Несмотря на общественное мнение, он добился того, что был послан в Малую Валахию, на место Засса, который, может быть, по неудовольствиям или благодаря тому, что, нажив себе состояние, не хотел себя компрометировать, стремился оставить армию и под предлогом болезни, скорее притворной, чем действительной, отпросился уехать на некоторое время в Одессу.

В случае войны оставалось только одно верное средство потерять Малую Валахию – это не задержать Засса и отправить туда Маркова, что Кутузов и не замедлил сделать.

Марков, желая этого места, обещал себе во всем следовать примеру Засса касательно финансовых вопросов, но ему пришлось только подбирать колосья, так как жатва была уже собрана. Он скопил только 2000 дукатов, но этого было мало, он был опечален и даже жаловался.

Зимой правление в Валахии еще раз изменилось; кроме народа, жалобы несчастных валахов и, наконец, угроза, что если оставят администрацию такою, какою она была, то страна будет совершенно разорена, и армия, не имея продовольствия, принуждена была насильно произвести эту перемену, которой и я сильно способствовал.

Вестиар Самуркаш во время своего правления занимался такими грабежами и совершал такие преступления, что оставить его на месте не было возможным. Такое наказание совершенно удовлетворяло строгой справедливости русских. Французы и англичане подвергли бы такого Самуркаша очень строгому наказанию, которого он и заслуживал вполне.

Он продавал места чиновников грекам, которые воображали, что им все разрешено.

Несчастные валахские крестьяне были так жестоко преследуемы, что большинство спасалось в Трансильвании.

Неоднократно видели, как исправники клали женщин на угли и бичевали детей для того, чтобы отобрать те небольшие деньги, которые у них оставались, в то время, как отцы и мужья их были в отсутствии.

Один светский господин, Фролов-Багреев, человек небогатый, но очень честный, был назначен для исследования поведения назначенных туда чиновников. Он выказал много энергии, честности и прямодушия, ярко осветив все сделанные ими преступления.

За все эти злодеяния наказание было – потеря места, но многие остались. Кутузов выказал в этом случае равнодушие, достойное осуждения.

Мы всегда полагали, что явная протекция, которую оказывал сенатор Милашевич Самуркашу, происходила оттого, что тот заблуждался относительно его, и что упрямство, бывшее главной причиной его характера, замкнутого и ограниченного, мешало ему отказаться от своих предубеждений.

Но вскоре мы имели случай убедиться, что протекция его имела другие мотивы, тем более, когда мы увидали, что он снова назначает к себе того самого Крупинского, который сделал такую большую ошибку при Кушникове, и оказывает ему свое доверие.

Милашевич приехал в Бухарест для того, чтобы защитить дорогого Самуркаша, но не имел успеха. Это был единственный случай, где Кутузов выказал немного твердости.

Новая администрация нашла страну совершенно разоренной 500 000 пиастрами долга, заплатить который она была не в состоянии, а также не могла удовлетворить нуждам войск, в случае войны.

Генерал Койтено, уезжая в армию князя Багратиона, передал свое место вице-президента Валахии генералу Сергею Репнинскому.

Тем временем получилась новая организация русской армии. Власть главнокомандующего значительно расширена: он имел право награждать орденами Владимира 4-й степени, Св. Анны 3-й и 4-й степеней и даже Св. Георгия 4-й степени и золотой саблей. Он мог производить до чина капитана и наказывать смертной казнью даже полковника (по суду), но и ответственность его равнялась его власти, и сам он подчинялся тем же наказаниям, которые он мог налагать на других.