Охотники на мамонтов - Джин М. Ауэл

Помня о том, как высоко оценил Талут ее средство от головной боли, выпив его после предыдущих возлияний, Эйла слила этот целебный настой в большую чашу, решив, что этого количества вполне хватит для исцеления нескольких человек. Затем, выпив свой чай, она отправилась на поиски Джондалара. Выход в пристройку, проделанный в стене очага Мамонта, оказался очень удобным; по какой-то непонятой причине Эйла обрадовалась, что ей не надо сейчас проходить через очаг Лисицы. Лошади уже паслись на свежем воздухе. Эйла с удивлением заметила, что у стены лежат свернутые дорожные покрывала Джондалара, и задумалась о том, зачем он вынес их сюда.

Подняв край тяжелого полога, она вышла из дома и увидела Талута, Уимеза и Мамута, разговаривавших с Джондаларом, который стоял к ней спиной.

— Как твоя голова, Талут? — спросила она, приближаясь к мужчинам.

— Неужели ты хочешь предложить мне свою волшебную настойку от похмелья? — с надеждой спросил он.

— Да, у меня тоже болит голова, поэтому я заварила это лекарство. Чаша с настоем стоит в очаге Мамонта, — сказала Эйла и повернулась к Джондалару; лицо ее озарилось счастливой улыбкой, она обрадовалась, что наконец нашла его.

В первый момент он невольно улыбнулся ей в ответ. Затем лицо его вновь стало мрачным и хмурым, а в глазах появилось незнакомое выражение. Настроение Эйлы тоже мгновенно испортилось.

— Наверное, ты тоже хочешь целебного чая, Джондалар? — смущенно спросила она.

— С чего ты решила, что у меня болит голова? Вчера вечером я выпил не так уж много, хотя ты вряд ли заметила это, — ответил он таким холодным и отстраненным голосом, что она с трудом узнала его.

— Где ты спал? Я искала тебя утром, но тебя не было на нашей лежанке.

— Так же как и тебя, — ответил Джондалар. — Мне кажется, тебя мало волнует, где я ночевал, — добавил он и, резко отвернувшись от нее, пошел к реке. Эйла внимательно посмотрела на оставшихся трех мужчин и заметила смущение на лице Талута. Уимез явно испытывал какое-то беспокойство, но был не слишком огорчен. А взгляд Мамута показался ей очень странным, но она не могла понять, что он означает.

— М-да… Пожалуй, я пойду выпью твоей настойки, — сказал Талут и быстро нырнул в дом.

— Наверное, мне тоже стоит подлечиться, — сказал Уимез и последовал за ним.

«Похоже, я сделала что-то не так», — озабоченно подумала Эйла, чувствуя болезненный укол страха внизу живота. Мамут изучающе посмотрел на нее и сказал:

— По-моему, нам с тобой надо поговорить, Эйла. Попозже, когда мы сможем остаться наедине. Сейчас у нашего очага соберется народ, чтобы попробовать твою настойку. А ты, кстати, не хочешь немного перекусить?

— Я не голодна, — сказала Эйла, с отвращением думая о еде. Она очень огорчилась, ей совсем не хотелось начинать новую жизнь в этом племени с какого-то неблаговидного поступка, и, кроме того, ее беспокоило, почему Джондалар так сердито говорил с ней.

Мамут понял ее состояние и успокаивающе похлопал ее по плечу:

— Все-таки тебе надо съесть что-нибудь горяченькое. От вчерашнего праздника осталось много мамонтового жаркого. Я думаю, Неззи приберегла для тебя лакомый кусочек.

Эйла покорно кивнула. Расстроенная и огорченная, она пошла к центральному входу в жилище, по привычке поискав взглядом лошадей, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Когда она заметила Джондалара, стоявшего рядом с Удальцом, то ее тревога немного уменьшилась. Зачастую, испытывая беспокойство, она находила успокоение рядом с этими животными, и сейчас с какой-то смутной надеждой она подумала, что Уинни и Удалец тоже помогут Джондалару улучшить настроение.

Эйла вошла в кухонный очаг. Ридаг и Руги сидели вместе с Неззи на циновке и завтракали. Несмотря на свои объемистые габариты, Неззи была подвижной и грациозной и, вероятно, очень сильной. Во всяком случае, так казалось Эйле.

— Возьми себе мяса, я отложила для тебя хороший кусочек, пока все не растащили, — сказала Неззи. — А там стоит горячий чай, если хочешь. Я заварила его из огнецвета и мяты.

Эйла села рядом с Неззи и оторвала по кусочку мяса Ридагу и Руги, но сама едва притронулась к еде.

— Что-то случилось, Эйла? — мягко спросила Неззи. Она видела, что Эйла расстроена, и догадывалась, чем это вызвано.

Эйла посмотрела на нее тревожным взглядом:

— Неззи, я была воспитана в Клане и не знаю, как должны вести себя Мамутои. Мне так хочется научиться… Я хочу стать достойной женщиной Мамутои, но, похоже, у меня ничего не получается. Мне кажется, вчера я плохо себя вела.

— С чего ты взяла?

— Когда я вышла из дома, Джондалар очень рассердился. И мне показалось, что Талут расстроен, да и Уимез тоже. Они ушли, даже не поговорив со мной. Ах, Неззи, скажи, в чем моя вина?

— Успокойся, Эйла, ты ни в чем не виновата. Просто так случилось, что тебя любят двое мужчин. Испытывая к женщине сильные чувства, некоторые мужчины хотят, чтобы она принадлежала только им, и не желают делить ее с другими мужчинами. Джондалар, видимо считает, что имеет определенные права на тебя, и он чувствует себя обиженным и сердится из-за того, что ты разделила Дары Радости с Ранеком. И Джондалар далеко не единственный в своем роде. Я думаю, Ранек относится к тому же типу мужчин, и он тоже стал бы проявлять недовольство, если бы имел на это хоть какое-то право. Мне кажется, что Джондалар пытается скрывать свою ревность, но у него это плохо получается. Вероятно, Талута и Уимеза расстроило именно то, что Джондалар не смог сдержать свой гнев, и они быстро удалились, чтобы скрыть смущение.

Иногда мы излишне крикливы и любим подшутить друг над другом. В сущности, мы очень дружелюбны, и наше племя гордится своим гостеприимством. Но у Мамутои не принято выставлять напоказ свои чувства, какими бы сильными они ни были. От этого одни неприятности, поэтому мы стараемся избегать споров и не провоцировать возникновения конфликтных ситуаций. Совет Сестер с большим неодобрением относится к набегам наших молодых мужчин на другие племена и пытается запретить их. Так было, например, в случае с Сангайи. Сестры считают, что такие набеги порождают вражду между племенами и могут привести к смерти многих людей. Они говорят, что лучше торговать, чем воевать. Хотя Совет Братьев имеет несколько иное мнение по этому вопросу. Многие из них в молодости участвовали в таких набегах и считают, что это просто легкое развлечение и хорошая тренировка молодых мускулов.

Вторую половину рассказа Эйла пропустила мимо ушей. Объяснения Неззи не помогли ей понять ситуацию, а, скорее, еще больше озадачили молодую женщину. Неужели Джондалар сердится из-за того, что она удовлетворила желание другого мужчины? Ведь она просто исполнила свою обязанность. Разве это повод для огорчения? Никто из мужчин Клана не выразил бы своего неудовольствия в данном случае. Бруд был единственным мужчиной, который проявлял к ней хоть какой-то интерес и то только потому, что знал, что ей это не понравится. Но большинство мужчин удивлялись, зачем он спаривается с такой уродливой женщиной. Размышляя об этом, Эйла поняла, что повышенное внимание к ней Ранека с самого начала не давало покоя Джондалару.