Лучший возраст для смерти - Ян Валетов

– Если другого выхода нет, – прогудел Сиплый из своего капюшона-раковины, – то надо поспешить. Тут нет травы, нет деревьев… Значит, еще очень сильно Дыхание. Остаться здесь – смерть.

Младший кивнул.

– Да, ты прав, жрец. Чем дольше мы тут находимся, тем больше опасность. Если нас не убьет Дыхание, то раньше срока настигнет Беспощадный.

– Уж не знаю, что хуже… – сказал Бегун. – Но у меня есть вопрос: кто все это будет делать?

– Что – все? – спросил Младший Проводник.

– Кто ссыплет песок? Кто поставит роувинг на Рейлу? Мы?

– Четверо гребцов погибло, – кивнул Резаный. – Я помогал выносить тела.

Голова фармера была повязана грязной тряпкой, ухо, торчавшее из под повязки, выглядело, как кусок отбитого мяса.

– Еще десять ранены, – подтвердил Младший. – Но с подготовкой они справятся.

– А потом умрут? – Айша подняла бровь.

Младший кивнул.

– Кто-то умрет, но не все…

– Большинство? – спросил Косолапый.

Он достал из поясной сумки кусок вяленого мяса и рванул его зубами.

– Необязательно. Если будут снаружи недолго…

Облом негромко засмеялся и все посмотрели на него.

– Хорошо, что я не гребец! – пояснил он с улыбкой.

– Но нам тоже придется помочь, – добавил Младший Проводник. – Для того, чтобы поставить кэрродж на Рейлу. Тут нужны все руки…

– И твои? – ухмыльнулась Айша.

Младший поднял на нее глаза, в которых не было ни тени улыбки.

– И мои, – сказал он. – И твои, жрица. Если ты, конечно, хочешь получить то, зачем пришла. У нас только десять защитных костюмов, но они не спасают от Дыхания полностью. А для гребцов у нас костюмов нет…

Горящий масляный светильник отбрасывал на худое лицо Младшего Проводника причудливые тени, но в нем не было ничего демонического – обычное лицо чела, усталое, с глубокой царапиной поперек лба.

– Ничего страшного, если они умрут. Обратно роувинг все равно не провести, там теперь проедет разве что тележка… Рельсы взорваны, Холлоу Бридж разрушен. Для того, чтобы вернуться в Стейшен всем вместе, нам понадобится другая дорога…

– Или нам не придется возвращаться… – Бегун встал. – Когда я был кидом, мне казалось, что мир – это Парк. Потом, когда я воровал ништяки у Айши (он подмигнул жрице), я думал, что Сити – это то, что я больше всего хочу получить. Потом я увидел, как живут в Тауне…

Он засмеялся.

– Мне похер, где я стану жить вечно, – сказал он. – Мир велик, в нем есть кем править, кого убивать, кого грабить и кого трахать. Плевать на Парк, плевать на Сити с Тауном. Говори, что надо делать, Проводник. Я готов.

* * *

Хранитель племени Вайсов оказался совсем молодым челом – смуглым, почти шоколадного цвета, с неожиданно светлыми, серыми глазами и женственными чертами лица. Белка приняла бы его за тина, но сомнительно, чтобы тин мог занимать место вождя племени. Взгляд Хранителя никак не гармонировал с его внешностью – вождь смотрел на незваных гостей именно так, как должен глядеть вождь – в серых с коричневой искоркой радужках отблескивала оружейная сталь. При первом взгляде на Белку его зрачки расширились на миг, но он тут же пришел в себя и протянул руку для рукопожатия.

– Я Хранитель Вайсвилля, Штефан, – представился он.

– Я – Ханна, меня еще называют Белкой.

– Я – Тим, и можешь называть меня Книжник.

– Книжник, потому что умеешь читать?

Тим кивнул, не скрывая гордости.

– У нас все умеют читать, – сказал Хранитель. – Этому учат обязательно, с самого детства. Это одна из Заповедей Первого Отца и Первой Матери – каждый чел должен уметь складывать буквы в слова.

– У нас это не так, – чуть подумав, сказал Книжник. – У нас уже никто не читает. Я был последним.

– У нас – это где? – спросил Штефан.

– У нас – это в Парке, – ответила Ханна.

– Значит, Парк… Вы из Парка… – кивнул Хранитель. – Все так. Все сходится.

Он встал.

– Я хочу вам кое-что показать…

Они вышли на улицу. Возле дома, где Хранитель принимал гостей, стояли несколько вооруженных челов из числа тех, кто привел Белку с Книжником со станции. В том числе и Шепелявый – Белка помахала ему рукой, и он побледнел, словно увидел привидение.

Хранитель зашагал рядом с Ханной.

– Мы во внешней охраняемой зоне, – пояснил он. – Здесь хозяйственные постройки, мастерские, помещения для стражей. Жилые дома и склады во внутренней зоне. Сейчас мы идем туда.

– Зачем? – спросила Ханна.

Хранитель был чуть выше Белки ростом, но такой же мускулистый и худой. Даже походки у них были схожи, оба двигались ловко, легко, и ковыляющий от боли в спине Книжник чувствовал себя рядом с ними неуклюжим увальнем.

– Увидите, – ответил Штефан, сворачивая на боковую улицу.

Дом стоял в конце квартала – обычный такой дом, двухэтажный с большой верандой на входе.

– Сюда, – пригласил Хранитель, распахивая перед гостями дверь.

Как ни странно, в доме не пахло затхлостью, как в домах Парка или в бетонных ульях Сити и Тауна. Пахло уютом, чистотой, но никаких запахов, связанных с людьми и едой, учуять не получалось. Здесь не жили и не готовили пищу. Деревянный пол остался в целости и сохранности, окна на месте.

– Это дом Первого Отца, – пояснил Штефан, начиная подниматься по лестнице на второй этаж. – Первого Хранителя племени Вайсвилля. Мы оставили здесь все, как было при нем. Вот его комната для работы, проходите.

Обстановка была такая, словно Первый Отец вышел минуту назад и сразу же вернется. Стол с какими-то выцветшими бумагами, фотографии в рамках по стенам и на каминной доске и (Книжник сразу оживился) огромный шкаф с книгами во всю стену.

– Первый Отец, – сказал Хранитель, – спас наше племя от вымирания, построил наш город и не дал его захватить. Его звали Грег Стаховски. Первый Отец определил правила, по которым мы живем, дал нам права, обязанности. За это мы чтим его до сих пор. Мы и сейчас живем по его заветам. Вот он…

С фотографии на Белку и Книжника смотрел чел с хорошим открытым лицом, у него были смешные ямочки на щеках и веселые ясные глаза. А рядом с ним…

Книжник почувствовал, как его рот невольно приоткрывается от удивления.

– Клянусь Беспощадным… – едва слышно выдохнула Белка.

Хранитель сделал вид, что ничего не слышал.

– Это Первая Мать, – сообщил он негромко. – Ее звали Ханна Сигал. Она была подругой Первого Отца, жила здесь, в Вайсвилле, но уехала в Парк, чтобы забрать оттуда детей, но вернуться обратно не смогла.