Тогайский дракон - Роберт Энтони Сальваторе

— Не трогайте их, — ответила девушка. — Пусть расскажут ятолу Бардоху, каковы наши силы.

— Чтобы он чувствовал себя увереннее, подходя к Авру Изе? — спросил один из командиров.

— Чтобы он взял Авру Изу в кольцо, лишая нас возможности удрать.

— Твой дракон не сможет быстро унести нас отсюда, как он это сделал на плато, — обеспокоенно заметил кто-то.

Однако Бринн лишь улыбнулась. Она считала, что настало время рискнуть и сразиться с бехренцами в открытую.

Когда на степи опустились сумерки, а пустыню уже затопила тьма, Бринн, взлетев в небо на Аграделеусе, увидела длинные вереницы огней, змеящихся на склонах гор, отделяющих тогайское плато от бехренской равнины.

— Он заставляет их идти даже ночью, надеясь выиграть время, — прокричала девушка дракону, — Бардох в ужасной ярости! Она его и погубит!

Аграделеус взмахнул мощными крыльями и полетел в сторону перевала.

Проносясь над ним, он принялся испепелять бехренцев, не успевших укрыться в расселинах между скалами. Захваченная врасплох армия не сразу смогла организовать сопротивление. Бринн и Аграделеус сполна использовали это время неразберихи и хаоса, снова и снова пикируя на порядки Гайсана Бардоха. А когда град стрел устремился в ночное небо и баллисты уже готовились произвести смертоносные выстрелы, они умчались на юг и атаковали армию Шаунтиля. Возглавляемые многоопытным чежу-леем, ее солдаты довольно быстро организовали оборону, поэтому потери бехренцев здесь оказались не такими значительными.

Дракон взял курс на юго-восток и, когда показались костры лагеря возглавляемого Астамиром войска, приземлился, дав тогайранке возможность встретиться с командирами подразделений.

Когда наспех собранный совет закончился и девушка осталась наедине с Астамиром, мистик заметил:

— Отчаянный замысел.

— Каждый из них поневоле отчаяннее предыдущего, потому что бехренцы преследуют нас все более организованно, — ответила Бринн. — Чезру может бросить против нас новые силы. Уверена, вскоре из Хасинты выйдет третья армия, а за ней и четвертая. В конце концов они доберутся до нас. Любая из этих армий в состоянии нас уничтожить или, по крайней мере, потрепать настолько, что мы мало что сможем потом предпринять.

Астамир с мрачным видом кивнул.

— Ты с самого начала понимала, что, даже если все тогайру будут сражаться на твоей стороне, бехренцев тебе не одолеть.

— Авру Иза в наших руках, и ятол Бардох приведет солдат, чтобы вернуть город. Я не отступлюсь, пока не отомщу этому мерзавцу.

— И ради этого ты готова поставить под удар идею освобождения тогайру?

Этот вопрос заставил девушку взять себя в руки и еще раз обдумать действия.

— У нас получится! — наконец уверенно заявила она.

— Но стоит ли так рисковать?

— Стоит. Вдобавок то, что мы делаем, принесет нам огромную выгоду. Огромную, уверяю тебя, — настаивала на своем Бринн. — Каждая победа будет даваться тогайру все труднее, по мере того как мы вынуждаем Чезру стягивать против нас новые силы. Поэтому нужно побеждать любым способом. По пути сюда мы с Аграделеусом напали на обе возвращающиеся из Тогая бехренские армии. Уничтожили мы, в общем-то, немногих, однако наверняка теперь гораздо больше солдат думают только о том, как бы удрать подальше от этого чудовища. Они рисковали головой, тогда как с нашей стороны — никаких потерь.

Мистик кивнул в знак согласия.

— Если Шаунтиль рвется к Авру Изе столь целенаправленно, как ты предполагаешь, тогда он не заметит нас.

— И как, в таком случае, ты расцениваешь мой план?

— Что ж, можно и в самом деле попытаться нанести бехренцам еще один укол, — согласился наконец Астамир. — Но нам придется нелегко, и они, конечно, немедленно бросятся в погоню.

— Благодаря Аграделеусу у нас нет проблем с провиантом, а вот у них — есть, — продолжала убеждать друга девушка. — И тогайру всегда смогут скрыться от бехренцев. Сколько времени они будут гнаться за нами? И как скоро мы оторвемся от них настолько, что сможем сровнять с землей еще один город?

— А как скоро Чезру вышлет против нас еще одну тридцатитысячную армию?

Вопрос был не праздный; Бринн понимала, что Дуан и впрямь может сделать это.

Однако какой смысл обсуждать эту проблему сейчас?

— Ты все понял? И как тебе действовать, и расчет времени?

— Мы будем на месте вовремя, — заверил ее мистик.

Аграделеус с восседавшей на его спине тогайранкой летел на север. Бринн не стала снова нападать на солдат Шаунтиля, понимая, что они могут без промедления нанести ответный удар. Зато мимо армии ятола Бардоха девушка просто так пролететь не могла; дракон ринулся с высоты на последних покидающих плато солдат и раскидал их во все стороны: спешащий на помощь родному городу Бардох даже не удосужился обеспечить им прикрытие. И уж тут Аграделеус отвел душу. Число убитых этой ночью в армии Гайсана Бардоха увеличилось по крайней мере вдвое. Однако самое большое удовлетворение для Бринн доставило наблюдать за солдатами, бросившими оружие и бегущими не на восток, а совсем в других направлениях — проще говоря, в разные стороны, куда глаза глядят.

Бринн стояла на западной стороне городской стены Авру Изы, глядя на вздымающееся вдали облако пыли, снова и снова взвешивая решение остаться здесь и попытаться нанести еще один удар, прежде чем раствориться в открытой пустыне. Может, ненависть к ятолу Бардоху, желание отомстить за смерть родителей притупляют другие чувства? И если это так, не слишком ли велик риск, на который она идет, чтобы не упустить эту возможность?

Тогайранка черпала мужество в надежде на то, что Астамир прибудет вовремя, как они и рассчитывали. С учетом этого ее замысел не казался таким уж отчаянным, если, конечно, она не ошиблась в предположениях относительно реакции ятола Бардоха на потерю Авру Изы.

Девушка все еще была погружена в раздумья, когда неожиданно обнаружила, что к ней кто-то приближается. Повернувшись, она вздрогнула, поскольку уже давно не видела Аграделеуса в его человекоподобном обличье. Бринн заметила, что дракон слегка прихрамывает.

— Стрела все-таки достала тебя, — заметила она.

— Стрелами меня не сбить, — заверил ее дракон.

— Наши враги. — Тогайранка снова устремила взгляд в сторону пустыни.

— Наши?

Бринн внимательно посмотрела на дракона, удивленная этим вопросом. Впрочем, что тут странного? Аграделеуса, казалось, не особенно волновало, кого именно он уничтожает.

— Вскоре мне придется просить тебя вытерпеть новый град стрел, — сказала она. — Я должна создать у ятола Бардоха впечатление, что мы попытаемся удрать на восток, — Дракона, по-видимому, это сообщение мало обеспокоило. — Я хочу, чтобы он расставил людей вокруг города… — Девушка замолчала, осознав, что тот ее не слушает. — Тебе все это безразлично? — спросила она. Аграделеус приблизился, прищурив глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками. — Для тебя нет разницы между бехренцами и тогайру? — Дракон несколько раз моргнул, однако больше никакой реакции не последовало. — И если бы на тебя в твоем подземелье наткнулся союзник бехренцев, ты сражался бы за них, как сейчас сражаешься за нас. Верно? — Дракон снова моргнул. — Или, может, ты вовсе и не сражаешься за нас? Ты сражаешься за Аграделеуса, и ничего больше. Я предложила сделку, которая устроила тебя, и поэтому ты огнем испепеляешь бехренских солдат. — Бринн помолчала, не сводя с дракона пристального взгляда. — Ты хоть понимаешь, почему я развязала эту войну?