Любовница. По осколкам чувств - Даша Коэн

собственной шее.

— Ты любила меня?

И я замираю в ожидании её ответа. И даже не осознаю до конца, насколько мне важно, чтобы она сказала «да».

— Не было никакой любви, Данил.

Мои надежды размазывает этими словами. И я ещё раз убеждаюсь — меня никто никогда не любил безусловно, просто за то, что я — это я. Да, всем всегда было что-то от меня надо. Но в то же время, я так никому и не был нужен, таким, какой я есть на самом деле, со всеми загонами и минусами. И последние слова Леры только подтверждают мои выводы.

— Ты мной пользовался. Я тобой тоже. А разве нет? Да и, как бы там ни было, всё в прошлом, — махнула она рукой и отвернулась, склонив голову так низко, что я уже не смог бы считывать эмоции с её неправдоподобно красивого лица.

— Я не хочу прошлое, Лера, – по инерции хватаюсь я за пеню морскую, как долбанный утопающий.

— А что ты хочешь, Данил? Что тебе надо от меня? На что ты надеешься вообще? Ты женат! Ты врал мне! Ты спалил мне дом! Ты унизил меня и бросил! А теперь явился, чтобы что?

— Да ничего мне не надо, — и я сдуваюсь, как долбанный воздушный шарик, наконец-то переварив все её слова, — вообще-то, я просто проезжал мимо, а тут ты. Вот я и подумал, что лишь уточню за твои вещи. Теперь понимаю, что это была дерьмовая идея.

Но она ничего мне на это не отвечает. Только стоит, словно каменное изваяние, безмолвно транслируя мне одно — «да, дерьмовая».

— Ну что, пока? — всё-таки нарушаю я затянувшуюся между нами паузу.

И Лера неожиданно вскидывает на меня свои невозможные глаза и снова улыбается мне. На этот раз так тепло и искренне, что я вздрагиваю. А затем пускает ещё одну пулю мне в лоб. Контрольную!

— Пока, Данил. И спасибо, что напомнил мне, какой ты есть на самом деле.

Разворачивается и уходит.

Вот так, капля о каплю, я сломал себя и её тоже…

Глава 57 – Пазл

Данил

Лера ушла ни разу не обернувшись, гордо подняв голову и плавно чеканя шаг своей женственной, грациозной походкой. А когда скрылась за вращающимися дверями офисного здания, мне отчаянно захотелось броситься вслед за ней.

Чтобы что?

Чтобы вытрясти из этой упрямой девчонки всю душу, а потом посадить её возле себя на цепь. А там хоть трава не расти. И чхать я хотел, что это несправедливо и негуманно.

Главное — моя. Всё. Точка!

И эти желания неотступно преследуют меня пока я, насилуя собственное тело, сажусь в машину и завожу двигатель. И позже, когда я планомерно добираюсь до своего офиса по запруженным столичным улицам. Мозгом я не здесь и все движения совершаю на автопилоте — газ, тормоз, поворотник, сигарета в зубы, прикурить, потом ещё одну и ещё. А мыслями я там, с ней — хрупкой фигуркой, затянутой в чёрное.

И мне не хочется быть нигде. Только рядом с Лерой, даже если я ей, такой вот, бракованный и проштампованный загсом, не нужен.

Но я не сделал ничего из того, что хотел. Напротив. Я вернулся в свой рабочий кабинет и окопался в нём, отбиваясь от разных назойливых мыслей. И позже, когда началось совещание с партнёрами, на которое прикатил и Ветров.

И эта блондинистая задница смотрела на меня так до отвращения самодовольно, да ещё с бесячей улыбочкой на устах, что я не выдержал и прямо посреди разговорного процесса, как прыщавый школопет, сорвался на эмоции:

— Всё! Давайте уже заканчивать и расходимся! — покрутил я пальцем в воздухе по часовой стрелке и решительно поставил подпись там, где это от меня требовалось.

Лавочку свернули в кратчайшие сроки, но Рома не был бы Ромой, если бы на выходе ещё раз не вознамерился меня нервировать. Он ничего такого не делал, просто замер в дверном проёме и принялся меня полировать взглядом всё так же, по-прежнему растягивая губы в совершенно дебильной ухмылке.

И меня уже было не остановить.

— Что вылупился, Рома? Чего ты так улыбаешься? Что-то в контракте забавное нашёл, м-м? Графики смешные? Таблички потешные? Или ты малость кукухой поехал, а я и не заметил? — продолжал я топиться в собственном дерьме.

— Нет, — тянет этот придурок, — харя у тебя сегодня юморная, Шах.

— Как же ты меня бесишь, — упёрся я указательным пальцем в переносицу и прикрыл глаза, призывая себя прекратить это девиантное поведение. Но, куда там? Кажется, я только всё больше и больше заводился.

— Это взаимно, Данил, — откровенно заржал Ветров и мне реально захотелось пересчитать его зубы.

— На хуй, — указал я на дверь, — это там.

И что слону дробина.

— Заедешь сегодня вечером? Хана позовём и остальных мужиков. Нажрёмся как следует. А потом ты поплачешься нам в жилетку. М-м, как тебе идея, друг мой сердечный?

— В жопу иди, — огрызнулся я, но Ветров лишь откинул голову, расхохотался искренне и от души. Затем кивнул мне и только тогда наконец-то оставил меня одного бурлить изнутри и дальше.

И да, чеку всё-таки сорвало.

Уже на следующем совещании со своими замами я поймал себя на том, что вместо просмотра отчётности за последний квартал, я занимаюсь разглядыванием всевозможных букетов на каком-то цветочном сайте.

Розы, пионы, гортензии, орхидеи…

— Даниил Александрович, а вы что думаете по этому поводу? — вырвал меня из мыслей голос одного из сотрудников, но я был критическим образом далёк от рабочего процесса. Лишь подумал, что для Леры всё просмотренное мною не подходит от слова «совсем».

Нужно что-то особенное. Чистое. Нежное. Как она сама.

— Ландыши, — произнёс я вслух, когда увидел наконец-то картинку с тем, что искал.

— Что, простите? — снова отвлекли меня.

— Я говорю — нормально — работаем, — и соединил вместе указательный и большой палец, показывая, что всем доволен, лишь бы только от меня отстали.

А затем снова принялся шерстить сайт, пока не нашёл идеальный вариант — огромная корзина ландышей с незабудками и ещё с какими-то невыговариваемыми цветами.

Заказал.

После от руки, торопясь, что передумаю, написал короткое послание, которое передал приехавшему спустя время курьеру, дабы он вложил его в мой подарок.

Ничего особенного, просто слова, которые я должен был