Гайдзин - Джеймс Клавелл

— Он просто пожал плечами и сказал: «Он или кто другой, не имеет значения, у нас скоро будет война. Назначайте кого хотите».

— Значит, в лучшем случае голоса разделятся три к двум против вас.

— Да. Теперь Андзё не обуздать. Он может делать все, что пожелает: расширить голосованием свою власть, стать тайро — любую глупость, какая придет ему в голову, вроде этого идиотского переезда Нобусады в Киото. Ёси почувствовал, как у него опять что-то сжалось в груди, мешая дышать, но он взял себя в руки, радуясь возможности поговорить откровенно — насколько откровенно он вообще мог говорить с кем-то — и доверяя ей больше, чем кому бы то ни было.

— Варвары оказались такими, какими вы их представляли себе, господин? — спросила она. Все в них поражало её: «знай своего врага, как знаешь себя самого…». Книга Сюнь-цзы была одним из первых учебников для Хосаки, её четырех сестер и трех братьев, наряду с занятиями воинскими искусствами, каллиграфией и чайной церемонией. Её и сестер их мать и тетушки сосредоточенно обучали также управлению землей и деньгами, передавая им практические навыки обращения с мужчинами всех сословий, что имело первоочередное значение для их будущего. Она так и не преуспела в воинских искусствах, хотя достаточно умело обращалась с ножом и боевым веером.

Ёси рассказал ей все, что смог вспомнить, не забыв и того, что Мисамото поведал ему о гайдзинах, живущих в той части Америк, которая звалась Калифорнией — иногда её ещё называли Страной Золотой Горы. Её глаза сузились, но он этого не заметил.

Когда он закончил свой рассказ, у неё ещё оставалась тысяча вопросов, но она оставила их на потом, не желая утомлять его.

— Вы помогаете мне так наглядно все представить, Ёси-тян, вы удивительно наблюдательны. Какое вы приняли решение?

— Никакого пока… Как жаль, что отца больше нет в живых, мне не хватает его совета — и совета матери.

— Да, — сказала она, радуясь про себя, что его родители умерли: отец — два года назад, главным образом от старости, подстегнутой строгим заточением, на которое обрек его Ии, — ему было пятьдесят пять лет, мать — в прошлом году во время эпидемии оспы. Оба они сделали её жизнь несчастной, при этом прочно удерживая Ёси в тенетах родительской любви; отец, по её мнению, не выполнял своего долга перед семьей, принимая большей частью неразумные решения, а мать всегда оставалась для неё самой раздражительной, придирчивой, капризной свекровью из всех, каких она знала, и относилась к ней хуже, чем жены трех его братьев.

Единственная умная вещь, которую они сделали в своей жизни, заключалась в том, что они согласились на предложение моего отца выдать меня замуж за Торанагу Ёси. За это я им благодарна. Теперь я управляю Зубом Дракона и всеми нашими землями, которые перейдут к моим сыновьям сильными, нераздробленными, достойными сёгуна Торанаги, правителя страны.

— Да, — повторила она. — Так жаль, что их больше нет. Я поклоняюсь их алтарю каждый день и молю о том, чтобы оказаться достойной их доверия.

Он вздохнул. После смерти матери он ощущал вокруг себя пустоту более глубокую, чем после смерти отца, которым он восхищался, но которого при этом боялся. Всякий раз, когда перед ним возникала проблема или он был напуган, он знал, что может пойти к ней и она утешит, направит его, даст ему новые силы.

— Карма, что мама умерла такой молодой, — печально произнес он.

— Да, господин, — сказала она, понимая его печаль и с полным спокойствием принимая её, ибо таковыми, разумеется, были чувства всех сыновей, чьим первым долгом было слушаться и почитать свою мать превыше всех на свете всю свою жизнь. Я никогда не смогу заполнить эту пустоту, не больше, чем жены моих сыновей смогут заполнить пустоту, которая останется после меня.

— Что ты посоветуешь, Хосаки?

— У меня слишком много мыслей для такого слишком большого количества проблем, — встревоженно произнесла она, пытаясь мысленным взором охватить всю мозаику опасностей, грозивших ему со всех сторон. — Я чувствую себя никчемной. Позвольте мне тщательно все обдумать, сегодня вечером и завтра. Возможно, я смогу предложить что-нибудь, что даст вам ключ к тому, как вы должны поступить; затем, с вашего позволения, я на следующий день отправлюсь домой, чтобы и далее укреплять наши оборонительные рубежи — необходимость этого ясна уже сейчас. Вы должны указать мне, что следует сделать. А пока несколько соображений из тех, что сразу пришли мне в голову; вы можете поразмыслить над ними: усильте бдительность своей стражи и потихоньку собирайте войска — все ваши войска.

— Я уже принял такое решение.

— Этот гайдзин, который подошел к вам после встречи, француз, как вы говорите, я предлагаю вам воспользоваться преимуществами его приглашения и своими глазами увидеть военный корабль изнутри, очень важно, чтобы вы сами все увидели, возможно, даже стоит притвориться, что вы стали их другом, тогда, может быть, вам удастся использовать их против англичан, neh?

— Я уже решил сделать это.

Она улыбнулась про себя и ещё больше понизила голос:

— Как бы это ни было трудно, Андзё должен быть устранен навсегда, чем скорее, тем лучше. Поскольку сейчас весьма вероятно, что вы не сможете помешать сёгуну и принцессе отбыть в Киото, — я согласна, что она — с её точки зрения, оправданно, — является шпионкой двора, марионеткой и вашим врагом, — вам необходимо тайно покинуть замок сразу же вслед за ними и поспешить в Киото более короткой Токайдо, чтобы оказаться там раньше их… вы улыбаетесь, господин?

— Просто потому, что ты радуешь меня. А когда я прибуду в Киото?

— Вы должны стать доверенным лицом императора. У нас есть друзья при дворе, которые помогут вам. Затем, один возможный вариант из дюжины: вы заключаете тайное соглашение с правителем Тёсю Огамой и оставляете ему контроль над Вратами… — она нерешительно замолчала, увидев, как Ёси вспыхнул, — но только до тех пор, пока он открыто поддерживает вас против Сацумы и Тосы.

— Огама никогда не поверит, что я буду соблюдать условия такой сделки, да я и не стал бы, но мы должны вернуть себе Врата любой ценой.

— Я согласна. Но, скажем, заключительной частью вашей договоренности могло бы стать следующее: если он согласится объединить свои силы с вашими для неожиданного нападения на правителя Сацумы князя Сандзиро — время этого нападения вы назначите сами, — то после разгрома Сандзиро Огама возвращает вам Врата, а взамен получает Сацуму.

Ёси нахмурился ещё больше.

— Очень трудно победить Сандзиро на суше, когда он прячется в своих горах. Даже сёгун Торанага не стал нападать на Сацуму после Секигахары, просто принял от них прилюдные выражения покорности, клятвы верности и держал их в узде из шелка. Мы не можем осуществить нападение с моря. — Он задумался на мгновение. — Это мечта, а не реальная возможность. Слишком сложно, — пробормотал он. — Хотя, с другой стороны, кто знает? Дальше.

— Устраните Нобусаду на пути в Киото — такой шанс выпадает раз в жизни, — произнесла она совсем тихо.