Горький вкус времени - Айрис Джоансен

– И мы должны вам подчиняться?

– Беспрекословно, иначе он будет вынужден обойтись без ваших услуг. Граф очень озабочен тем, что маленького короля могут освободить, но не передать в его любящие объятия, а переправить в Англию. Месье считает, что Эчеле действует в этом направлении, не ставя его в известность. Нана с минуту молчала.

– Это правда. Эчеле сказал мне об этом только недавно. Я собиралась в следующем отчете известить об этом Месье.

– Но теперь ты будешь обо всем докладывать только мне, – объявил Дюпре. – Так гораздо удобнее. Разумеется, мы не можем позволить Эчеле добиться своего. Граф совершенно ясно дал это понять.

– И что мы должны сделать?

– Убить мальчишку.

Нана кивнула. Она ожидала такого ответа.

– Это разумно. Если Эчеле не освободит дофина, то это попытается сделать какая-нибудь другая группа. Барону де Батцу чуть не удалось освободить королеву за несколько дней до того, как ее гильотинировали. А как вы собираетесь убить мальчика?

– Я еще не решил. Я дам тебе знать. Граф хочет, чтобы в его смерти обвинили Робеспьера – с целью дискредитировать Конвент. – Дюпре пожал плечами. – Для этого, возможно, понадобятся некие уловки.

– У вас есть доступ к мальчику?

– Разумеется. Ты забываешь, кто я. Возможно, у меня больше и нет прежней власти, но вся охрана знает Рауля Дюпре. – Он поднялся. – Выясни все, что сможешь, у Эчеле насчет его планов. Мы должны нанести упреждающий удар.

Нана согласно кивнула:

– Где я вас найду?

Дюпре дал ей адрес своей квартиры.

– Придешь сегодня вечером.

Нана удивленно посмотрела на него.

– Но я могу ничего не узнать и в течение нескольких дней.

– Ты все равно придешь ко мне. Мне требуются определенные услуги.

– Что?.. – Нана умолкла, сообразив, что он имеет в виду, и не смогла скрыть отвращения, отразившегося на ее лице.

– Ты находишь меня более чем несимпатичным? – Дюпре хрипло засмеялся. – Весь мир тоже. Этим чудовищем меня сделал Андреас. Андреас со своей сукой. Мы найдем способ включить их в свои планы. – Он отвернулся. – А пока, если не хочешь, чтобы я доложил графу о твоем нежелании услужить мне, ты придешь ко мне вечером.

И Дюпре захромал из комнаты.

«Жилище Франсуа в Тампле больше напоминает тюремную камеру, чем квартиру муниципального чиновника», – с содроганием подумала Катрин, когда офицер отступил, пропуская ее вперед. От каменных стен исходили холод и сырость, а из мебели в комнате только и были что грубо сколоченный стол с тремя стульями, небольшой шкаф и узкая кровать, покрытая ветхим полотняным покрывалом.

– Мне придется подождать здесь с вами, пока не придет гражданин Эчеле, – извиняющимся тоном произнес капитан Ардлен, придвигая Катрин стул. – В башню никого не допускают без должным образом оформленных документов.

– Я же сказала вам, мой муж не знал о моем приезде. Он бы заказал мне пропуск, если бы… – Катрин нахмурилась. – Здесь что, всегда так холодно? – И она поплотнее закуталась в алую накидку. Декабрьский холод, казалось, так и пронизывал толстые каменные стены. – Почему в очаге не разведен огонь?

– Я сейчас разведу. – Капитан направился к глиняной печи. – Обязанности гражданина заставляют его большую часть дня проводить не здесь, а это непрактично – поддерживать огонь…

– Катрин! – на пороге комнаты стоял Франсуа.

«Он кажется более жестким, похудевшим и усталым, чем в Вазаро, – подумала Катрин, – но все равно выглядит прекрасно». Она вскочила.

– Этот господин считает, что мне здесь не место, Франсуа. Пожалуйста, скажи ему, что я твоя жена.

– Моя… жена, – медленно повторил Франсуа. И обернулся к капитану. – Да, конечно, Ардлен, это моя жена… Боже всемогущий, Катрин, что ты здесь делаешь?

Катрин подошла к нему.

– Как могу я жить в достатке в Вазаро, если ты, служа республике, существуешь в этой камере? Я решила, что должна быть рядом с тобой. – Она с улыбкой обернулась к Ардлену. – Благодарю вас за вашу доброту, капитан. А теперь вы не могли бы приказать принести мои вещи со двора?

Капитан кивнул:

– Тебе повезло, гражданин, с женой. Но не забудь достать ей нужные документы.

– Не забуду. – Франсуа не сводил глаз с Катрин. – Если она останется. Моя жена сильнее духом, чем сложением. Я не уверен, что эта комната будет для нее самым лучшим местом.

Катрин улыбнулась ему.

– Я сама знаю, что для меня лучше всего. И всем известно, что место женщины – рядом с ее мужем.

Как только тяжелая дубовая дверь затворилась за капитаном, Франсуа потребовал объяснений:

– В чем дело, Катрин? Зачем вы здесь?

Катрин глубоко вздохнула.

– Мне было нелегко решиться.

– У вас есть сообщение от Жан-Марка?

– Нет, я приехала лишь сегодня утром. И его еще не видела. – Катрин сокрушенно призналась:

– Жюльетта знала, что он не одобрит моего приезда, так что быстренько выставила меня, прежде чем я даже успела…

– Почему?

– Потому что вы мой муж, – просто ответила девушка. Франсуа был ошарашен.

– Вздор. Вы же всегда считали эту церемонию простой необходимостью.

– Это правда, я хотела бы еще обвенчаться в церкви. Пожалуйста, Франсуа.

Его покинула всегдашняя выдержка, голос дрогнул:

– О чем вы говорите?

– О том, что… я люблю вас. – Катрин поспешно продолжала:

– И я знаю, может быть, вы разлюбили меня, но я должна была попытаться…

– Матерь Божия! – Франсуа схватил ее в объятия и зарылся лицом в ее волосы. – Конечно, я люблю тебя, – глухо произнес он. – И всегда любил. Но аббатство…

Катрин почувствовала облегчение, она обвила его руками и крепко прижала к себе.

– Ты упорно ведешь себя так, словно сам участвовал в насилии. Тебе следовало самому все мне объяснить, а то об Уильяме Дарреле я узнала от Жюльетты. Ты думал, я настолько мелочна, что поставлю свою боль выше жизней, которые ты спас с тех пор?

– Ты прощаешь меня?

Катрин отступила и внимательно посмотрела на Франсуа. Лицо ее было серьезно.

– Прощаешь ли ты меня? Я боялась разделить с тобой твою жизнь, любя тебя. Я даже не понимаю, как ты можешь все еще любить меня.

– Не понимаешь? – Его губы прижались к ее виску. – Наверное, потому что в тебе есть сила и нежность… и правда.