Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - Рафаэль Азизов

Деда снова отвлёкся от своих приятных мыслей, найдя развлечение в том, что пытался понять, что же представляет из себя автор этого словесного поноса. Во-первых, дрожь в его голосе, трусливое поведение и истеричная реакция явно указывали, что страшно ему не на шутку и что делать с этим страхом он в душе не чает. Во-вторых, виртуальное размахивание кулаками подсказывало, что у него совсем немного опыта выживания в суровых мужских коллективах и никакой реальной угрозы он представлять не будет. Ну и в-третьих, после того как детина ответил на отвлекающие вопросы пацанов за жили-были всё вообще легло по полочкам.

««Водяной мажорик», да ещё и рэпер, ну этот точно не ошибся адресом! Скучно не будет!» – сделал для себя вывод Доктор и оборвал базаргу пожеланием всем спокойной ночи, вполне дружелюбным тоном посоветовав Гоше, как тот представился, отложить проблемы до утра. А сам снова отвернувшись к окну, погрузился в мир сладостных кайфожорных воспоминаний на практикуемые теперь только иногда полчасика.

Вскоре и Кракена произвели в волонтёры. По большому счёту это была конечно мелочь, но мелочь безусловно неприятная и задевающая самолюбие главного героя. Несколько дней кряду старый нарк разгонял и накапливал в башке негатив по этому поводу. С первых дней в деревне Док не любил организованные походы в баню. Баня сама по себе напрягала его. В старой было очень тесно, но и в новой бане особого простора не наблюдалось ведь ходили в неё по десять человек одновременно и стирались, брились, стриглись, парились, плясали, мылись…И вот тут эти два фактора сплелись воедино…

Квага вальяжно, как и подобает истинному волонтёру встав посреди моечной комнаты не торопясь намыливал себя от макушки до самых пяток, не обращая ни малейшего внимания на то, что он мешал абсолютно всем и что мыльная пена с его длинных конечностей летела во все стоящие тазы с набранной чистой водой. Главный герой, постояв немного и понаблюдав как Квагины обмылки летят в его таз упрекнул свежеиспечённого волонтёра в пренебрежении интересами группы, на что тот имел неосторожность нахамить в ответ. И после подобной вольности как говорится все стоп-краны были сорваны враз. Даже волонтёры, дежурившие на улице, отчётливо слышали кто же такой этот Квага в представлении Доктора и какого Док если помягче, то невысокого мнения о нём.

По-прежнему сильно нелюбимый всеми гигант под смешки и ухмылки реабилитян предпочёл, не вступая в пререкания с «мастером высокохудожественных понтов» быстренько ополоснуться и ретироваться из бани, а старому нарку после того, как он на максимальной громкости выматерил с головы до ног здоровенного детину впервые полегчало с самого момента Квагиного продвижения по службе.

Но конечно же о двух немолодых друзьях не забывали их верные товарищи, добившиеся определённого успеха и высокого статуса в «Северном сиянии». Так в конце октября они поздравляли рождённого в Хэллоуин Консула Первого дома Гембу. Волонтёр Первого дома Узел нажарил по этому поводу шашлыков на импровизированном мангале из кирпичей, Консул Тортуги Аслан принёс в кастрюльке горячей толчёной картошки, приправленной обжаренным луком, а Консул Второго дома Пиночет привёл с собой резидента Карпа. Посидев в бане и поужинав в тёплой и уютной дружеской атмосфере, друзья замечательно провели вечер вспоминая с ностальгией дела давно минувших дней…

Мирон и Валерон (на службе у ВС)

Вот так незаметно в бесчисленных хлопотах и заботах подошёл второй ноябрь нахождения главного героя в реабилитации. На улице стоял лёгкий морозец, снежная пороша то ложилась неравномерно на землю, то исчезала под воздействием полуденного солнца и ветра. Доктор помог Узлу вставить три пластиковых окна в пристройке и приладить временную занавесь из ковролина на входной проём, а с Мурзиком они вдвоём настелили в будущем классе черновой пол. Так называемый тепловой контур нового помещения был замкнут и пришло время заниматься устройством его отопления.

Заказчики строительства пытались настоять на использовании в отоплении современных материалов и систем вроде труб из сшитого полипропилена и алюминиевых радиаторов, но старый нарк смог убедить их в силе простоты. А простота заключалась в продлении существующего отопительного кольца, выполненного металлической трёхдюймовой трубой на новое помещение с установкой у существующего котла циркуляционного насоса. Предлагаемый специалистом в этом деле каковым безусловно являлся главный герой вариант позволял сохранить возможность обогрева старой части дома и частично новой пристройки даже в случае исчезновения электричества или выхода из строя насоса. С полипропиленовыми трубами и алюминиевыми радиаторами при возникновении обозначенных форсмажоров пристройка бы безвозвратно замерзала зимой уже через несколько часов в зависимости от силы мороза, а ведь туда планировалось завести и воду, и канализацию.

Сваривать привезённые по заказу Доктора металлические полуфабрикаты в отопительный контур взялся по-прежнему угрюмый Валерон. Главный герой уже имел возможность оценить его профессиональный уровень как сварного. Валерон ремонтировал по его просьбе как инструментальщика колуны, постоянно выходящие из строя на заготовке дров. Также он помогал им для стройки изготовить металлические оконные перемычки из угловой стали. Нареканий по качеству его работа не вызывала, но как человек он оставался тяжёлым и крайне неприятным в общении. Док, будучи сам далеко не глупым мужиком прекрасно догадывался и о своём вкладе в возведение непреодолимой стены в отношениях между ними, мешающей всем. Ведь на читках Шага Валерона он с Боцманом, Фагой, Узлом и Беком просто «взрывали ему мозг» и тормозили процесс до предела в наказание за его несносный характер и неприятную манеру поведения. Но гордыня старого нарка формировала у него ложное убеждение, что первый шаг к примирению должен был сделать более молодой по возрасту Валерон.

Единственным положительным изменением произошедшим с Валероном за проведённые на Первом доме более полугода было то, что он добровольно взял шефство над новичком Мироном налаживая с ним общение и выстраивая товарищеские отношения. Мирон представлял из себя крупного высокого упитанного самца около тридцати лет, отбывавшего ранее незначительный срок, женатого и имевшего двоих детей. В довершение ко всему, он был большим поклонником «оксаны» и у него наблюдалась патологическая склонность к суициду. Вернее сказать – он хотел, чтобы его считали безголовым суицидником. На его животе не осталось живого места от шрамов вследствие многократных безуспешных попыток слинять в лучший из миров. Отвратительная шишка от неудачно проведённой операции по зашиванию Мироновского брюха навсегда изуродовала его тело. А ведь тот, кто действительно хочет без очереди предстать пред Всевышним как правило справляется с поставленной задачей с первого раза, не так уж сие тёмное дело замысловато и хитро.

Когда Мирон по приезду после отбоя