Кровавый рыцарь - Грегори Киз

Он вздрогнул, не успев закончить фразу, когда катапульта с громким звоном выпустила пятидесятифунтовый камень. Снаряд по пологой дуге перелетел через их головы и рухнул во внешний двор Торнрата. Во все стороны полетели осколки гранита.

– Ждать осталось совсем немного, – успокоил его Нейл. – Эта стена будет разрушена где-то за час. Они уже готовят конницу.

– Но почему? Почему бы им не остаться за стенами? Зачем рисковать?

Нейл довольно долго раздумывал над ответом, чтобы не слишком напугать Эдмона.

– Торнрат никому еще не удавалось взять, – наконец ответил он. – С моря это практически невозможно. Его стены слишком мощны и высоки, а корабли уязвимы для стрельбы сверху. Кроме того, со стороны моря утесы довольно круты, так что небольшое число обороняющихся способно сдержать сколь угодно большую армию, в особенности если нападающие пытаются поднять наверх лошадей и осадные машины. А без осадных машин взять бастионы нельзя.

Он показал на юг, на узкую полоску земли, отделяющую их от стены, карниз, шириной в десяток королевских ярдов, обрывающийся утесами Пенной бухты справа и заливом Энсэ слева. Он простирался на сорок королевских ярдов, а потом расширялся настолько, чтобы вместить клиновидный бастион, обращенный к ним острым углом. У бастиона было три башни, и за ним скрывались ворота в основной стене, отстоящей примерно на десять ярдов.

– Мы не можем просто обогнуть бастион, они сбросят нас вниз, используя камни, кипящее масло или расплавленный свинец. Нам не удастся даже приблизиться к воротам. Так что мы вынуждены пробить в нем брешь с этой стороны, причем желательно издалека. Здесь у нас почти бесконечный запас камней, хотя под таким углом они наносят мало вреда. Большая часть наших снарядов улетает вправо.

– Я все это вижу, – сказал сэр Эдмон. – Но все еще не понимаю, при чем здесь кавалерия.

– Когда стена рухнет, нам еще придется преодолеть открытое пространство и ворваться в пролом, чтобы взять замок. Одновременно в брешь смогут пройти только шесть или семь человек. А враги встретят нас кавалерией, прежде чем мы успеем развернуться более широким строем.

Между тем они придержат свои снаряды, пока мы не окажемся на нужном расстоянии, примерно в десяти шагах от прохода. И пока их всадники будут удерживать первые ряды, они начнут метать камни и все, что попадется под руку, в тех из нас, кто будет взбираться следом. И если они все сделают правильно, на каждого вражеского солдата у нас будет погибать четверо или пятеро. Может быть, больше. Если рыцари останутся за укреплениями, пользы от них будет не больше, чем от любого пехотинца. А вот атакуя нас, они нанесут серьезный ущерб.

Мы оставим часть солдат у осадных машин, пока будем штурмовать брешь, но после того, как мы окажемся внутри, подтянется наша артиллерия и начнет обстреливать ворота Торнрата. Однако прежде чем до этого дойдет, они могут перебить так много наших солдат, что мы начнем сомневаться, стоило ли идти на штурм. В худшем случае наши потери будут весьма значительны. – Он похлопал молодого рыцаря по плечу. – И кроме того, они рыцари. Рыцари сражаются верхом. Как, по-вашему, они будут чувствовать себя на стене, швыряя в нас камни?

– Но должен быть более простой способ попасть внутрь, – сказал Эдмон.

– Да, такой путь есть, – согласился Нейл. – Армия, высадившаяся в Кротении, должна будет отойти на пятьдесят лиг к северу и начать пробиваться с боями мимо морских крепостей или пересечь границу с Ханзой и проложить себе путь через Новые земли, а их, как вы видели, можно в любую минуту затопить. Герцог Артвейр утверждает, что это первый раз, когда Торнрат пришлось защищать с суши. Многие считают, что атаковать его с юга легче.

– Но ваши объяснения звучат так безнадежно, – вздохнул Эдмон. – С тем же успехом можно просто спрыгнуть со скалы. Получается, те, что пойдут первыми, почти наверняка погибнут.

– Но только в том случае, если все пойдет так, как хотят они, – возразил Нейл, кивая в сторону укреплений.

– А как еще может все пойти?

– По-нашему. Наша первая атака ударит по ним настолько сильно, что мы прорубимся через их кавалерию и прорвемся в брешь. И если они нас не удержат, то не смогут и долго обстреливать.

– Но для этого потребуется чудо, не так ли?

Нейл покачал головой.

– Когда я впервые увидел Торнрат, мне показалось, что его построили великаны или демоны. Однако эта крепость – дело рук людей, таких же как мы. Чтобы возвести ее, не потребовалось чуда – и чтобы взять, тоже не потребуется. Нужны люди. Понимаете?

– Верно, сэр Нейл. Как вы ему верно все сказали! Нейл обернулся и увидел, что возглас принадлежал сэру Феллу Хеммингтону.

– Вы это слышали, парни? – продолжал тот, обращаясь к остальным. – Одна атака решает все!

И к глубочайшему удивлению Нейла, весь отряд подхватил его возглас:

– Одна атака решает все!

Нейл говорил с Эдмоном, не понимая, что его слушают и все остальные. Но ведь он – их командир, не так ли? Ему в любом случае следовало произнести речь.

Крики зазвучали еще громче, когда очередной камень, выпущенный катапультой, с грохотом обрушил часть стены. Образовалась брешь шириной в пять королевских ярдов. В тот же миг вражеская кавалерия хлынула с обеих сторон от укрепления.

– Копья! – закричал Нейл, изготавливая к бою собственное.

Вдоль всего первого ряда прокатилась волна опускающихся наконечников.

– Одна атака! – выкрикнул Нейл и пришпорил своего скакуна.

Он все еще сохранял прежнее спокойствие, когда его жеребец перешел на галоп.

А море, как и всегда, оставалось прекрасным.

– Что за вид? – усмехнулась Землэ со спины своего калбока, отставшего на несколько королевских ярдов. – Неужели тебя не гложет чувство вины?

Стивен посмотрел на нее. В льстивом свете утреннего солнца ее лицо казалось удивительно юным и свежим, и на мгновение он представил ее маленькой девочкой, гуляющей по горным лугам, присматривающей за козами и ищущей счастливый цветок клевера.

– А должно? – спросил Стивен. – Даже если ты считаешь то, чем мы занимались…

Ее вскинутые брови оборвали его рассуждения на середине. Он поскреб подбородок и начал снова.

– Я не давал обета безбрачия, – сказал он. – И не являюсь последователем святого Элепета.

– Но ты собирался стать декманианцем, – напомнила ему Землэ. – Ты бы принес обет.

– Могу я открыть тебе тайну? – спросил Стивен.

Она улыбнулась.

– Которую по счету?

Щеки Стивена залила краска.

– Продолжай, – предложила Пейл.

– Я никогда не хотел стать священником. Это было желанием моего отца. Впрочем, пойми меня правильно; тебе известны мои интересы. Я бы не смог заниматься тем, что меня увлекает если бы не имел отношения к з'Ирбине, так что никто меня не заставлял. Но я не особо думал об обете безбрачия. Наверное, я утешал себя мыслями о том, что остался бы целомудренным в любом случае, с обетом или без него.