Колесо в заброшенном парке - Борис Тараканов

— Я что-то такое слышал… — дрожащим голосом произнес Бурик. — У нас один в лагере рассказывал… Про Черного Спелеолога… Очень похоже…

Джузеппе посмотрел в глаза сначала Добрыне, потом Бурику. Встал, подошел к впавшему в полный ступор Антонио и погладил его по голове.

— На самом деле, вас будет пугать ТО, ЧЕГО НЕТ. Ему нет названия. У него нет формы. Его просто НЕТ. Но мир так устроен, что… — Джузеппе замялся, подбирая слова, — то, чего НЕТ, занимает порой столько же места, как и то, что ЕСТЬ. Изнанка жизни… Это очень трудно объяснить. Вы должны не поверить ЭТОМУ и не испугаться. Просто повторяйте про себя: «Этого НЕТ. Я — ЕСТЬ! А этого НЕТ!». Поняли?

Мальчишки вразнобой закивали.

— И, повторяю, надо быть вместе. Друг за друга. Я… — Джузеппе провел ладонью по глазам. — Я знаю, что говорю. Ни на что не обращайте внимания. Молитесь, если умеете…

— Я умею… — пискнул Антонио.

— А что? И я умею! — перебил его Добрыня. — Я вообще это… крещеный.

— И я крещеный, — отозвался Бурик. — И молитвы знаю. Немного…

— Вот и хорошо, — кивнул Джузеппе. — В конце коридора увидите дверь. Она не заперта. За ней расположена так называемая «мраморная лестница».

— Что, действительно мраморная? — поинтересовался Добрыня.

— Да, но это неважно. Лестница сейчас используется, в основном, курильщиками и техниками, которые обслуживают здание. Остальные предпочитают пользоваться лифтами. По лестнице вы спуститесь вниз — система контроля доступа по радиокартам на ней отключена. Там будет два выхода. Запомните, вам нужен левый. Сунетесь в правый — может сработать сигнализация.

— А в левом не сработает? — спросил Бурик.

— Не должна… Там выход в технологические подвалы и хладоцентр — внимание к этой зоне ослаблено. Правая дверь ведет в систему регенерации, и ее могут охранять.

— А дальше?

— Дальше — по плану, — он указал на листок в руках Бурика. — Боюсь, это все, что я могу для вас сделать. Молитесь и ищите выход. И вы найдете его. Ваш Бог не оставит вас. Выбирайтесь на поверхность. Держитесь старой железной дороги возле заброшенного мелового месторождения. Там никого нет. Потом идите вперед.

— По рельсам? — спросил Бурик.

— Да.

— И далеко по ним можно уйти?

— По рельсам все можно, — ответил Джузеппе. Ответил непонятно, но как-то знакомо…

— Что такое «рельсы»? — спросил Антонио.

— Я тебе потом объясню, — сказал Бурик. — Джузеппе… Я… Мы никогда тебя не забудем.

Он вдруг подошел к Джузеппе и уткнулся лбом ему в рубашку. Постоял так немножко, потом поднял глаза и сказал:

— У твоего сына все будет хорошо.

Джузеппе отвернулся.

— Бежим! — скомандовал Добрыня.

Мальчишки подхватили принесенные Джузеппе рюкзаки, открыли дверь и, пригнувшись, побежали по тусклым, почему-то едва освещенным коридорам.

За очередным поворотом Бурик остановился, как вкопанный. Добрыня и Антонио налетели на него.

— Ты что так тормозишь? — воскликнул Добрыня.

— Тормоз тоже механизм… Погоди… Я думаю, — ответил Бурик, тяжело дыша. Напряженный взгляд его был направлен на дверь с международным обозначением WC.

— Там отлить не мог, что ли? — недовольно проворчал Добрыня.

— Мог… Дайте-ка мне свои радиокарты.

— А по своей войти не можешь? — Добрыня продолжал язвить. При этом он спокойно отстегнул с пояса карточку и протянул Бурику.

Антонио сделал тоже самое. Бурик присовокупил к двум карточкам свою и направился в туалет.

— Туда вообще-то и так пускают, — услышал он за спиной, но ничего не ответил.

В туалете он аккуратно опустил по одной карточке в унитаз и несколько раз спустил воду.

За круглым столом-трансформером, установленным в кабинете Магистра, восседали члены Высокого Совета. Этот совещательный орган был создан несколько лет назад для координации работы Центра «Чизанелли». Шесть человек были созваны в экстренном порядке. Из них пребывали в Италии только двое, в том числе — Джузеппе Фольи, ведущий специалист Службы прогнозирования, приставленный в качестве наблюдателя-координатора к «этому упрямому сопляку с даром койво». Остальные прилетели кто из Парижа, а кто из Австралии. Экстренность такого сбора настораживала, это читалось на лицах всех, сидевших за столом.

Вышколенный официант принес минеральную воду и с поклоном удалился.

— Возлюбленные братья, — начал Магистр, отхлебнув из своего бокала. — Надеюсь, каждый из вас понимает, по какой причине мы организовали внеочередную встречу. Возникшая ситуация слишком серьезна, так что давайте сразу перейдем к делу. Думаю, нелишним будет представить вам полную картину происходящего.

Магистр откашлялся.

— Великий Эксперимент, к которому мы так долго и тщательно готовились, пошел насмарку из-за непредвиденной случайности: оригинал-носитель нужной нам информации был уничтожен в момент считывания матрицы. В результате мы получили копию носителя с коэффициентом 0,28. То есть вместо взрослого Виральдини — двенадцатилетнего мальчишку, причем, с частичной амнезией. И хотя память к нему постепенно возвращается, мы с вами должны понимать, что вся его жизнь после двенадцати лет, в том числе Тайное Знание, остались сокрыты от нас, как и от него самого. Но есть один способ выудить нужную информацию из его мозга! — Магистр возвысил голос. — Для этого необходим резонанс его подсознания с той сущностью Виральдини-взрослого, что осталась «размазанной» во Времени. Это возможно… но непросто. Нам нужен был койво. Ведь что такое дар койво? Это некая Тайная Сущность, неизвестно откуда возникающая…

Магистр промокнул губы платком.

— Койво, как вам известно, встречаются исключительно среди мальчиков. Это особи (давайте использовать близкую нам терминологию), обладающие необъяснимыми официальной наукой свойствами. От снятия взглядом головных болей до возможности усилием воли соединять пространства и разные слои Времени… Их на земле не так уж много, к тому же у большинства этот дар проходит годам к четырнадцати. Хотя у иных он остается на всю жизнь, правда, несколько притупляясь… Но нам нужен был не просто мальчик-койво, а тот, кто способен пожертвовать своим даром — этой Тайной Сущностью. То есть расстаться с ним добровольно в пользу нашего реципиента. Я имею в виду этого маленького бастарда, что мы получили вместо Виральдини.

— И что же, вы нашли подходящую кандидатуру? — поинтересовался добродушный с виду толстяк, прибывший из Австралии.

— Да. И, как ни странно, опять в России.

Мальчишки на ходу озирались по сторонам: никто из них не бывал в этой части Контура, и здесь было чему подивиться. Коридор уже несколько раз переменил направление и заметно уходил вниз. Изящные матовые светильники, заливавшие пространство Контура мягким рассеянным светом, сменились простыми лампами с проволочным каркасом — как в провинциальных подземных переходах. Стены были покрашены грязно-зеленой краской, под потолком тянулись трубы и кабели — их число росло с каждым шагом. Слышалось далекое гудение каких-то больших машин.