Былины Печоры и Зимнего берега - Автор Неизвестен

да всё воеватисе,

285 Боротисе, воеватисе.

Они держали-то скоро́й же бой,

И они съезжали двума́ ко́нями,

А и востры сабельки у их да потупилисе,

А востры копьица у их да всё же смялисе,

290 А они друг друга́ не ранили.

А и они за́чали рукопашной бой,

А и они за́чали боротисе,

И друг друга́ они не можут сбороть,

А и как по колен в землю втопталисе;

295 А и как укользнула у племянничка ножка правая,

А и тут цари́шшо Вархамеишшо его скина́л скоро́,

А и он садилсе на сыру́ землю

И садилсе к нему скоро да на белы́ груди́,

И он хотел пороть у его да гру́ди белые.

300 При ём-то не случилось да ножа вострого,

А и тогда-то говорил цари́шшо Вархамеишшо:

«А и ты подай, подай, Настасья Митреяновна,

Мне подай, подай же мне вострой нож».

А и тут сидит-то Настасья Митреяновна,

305 А она с места да не шевелитсе же.

И говорил цари́шшо Вархамеишшо на второй же раз,

И как тут-то говорил ей же да на трете́й же раз, —

И не подала ему Настасья Митреяновна

Ишше вострого ножичку цари́шшу Вархамеишшу.

310 Говорил-то цари́шшо Вархамеишшо:

«Уж ты ой еси, Настасья ты да Митреяновна,

А ты же да везёт тебя-то да могучой русьской бога́тырь-от,

Он везёт тебя да на святую Русь,

На святую Русь да в славной Киев-град,

315 Ишше к князю-ту везет тебя да ко Владимеру,

А и вон везёт-то тебя да во кухарочки,

Будёшь на князя со княгинею стирать бельё.

А у их-то на святой Руси да вера всё тяжолая,

Всё тяжолая вера, богомольняя,

320 Ишше надо ходить тебе бу́дёт да во божьи́ церквы́,

Всё ко ранным ходить да ко заутренням,

Ко поздым ходить надо бу́дёт да ко обедням-то,

А и слушать петья-читья да всё черковного,

Всё постом-то надо будет же тебе поститисе,

325 Э и не едят-то они по средам, по пятьницам,

Не едят-то они да всё скоромного,

У мене-то же да бу́дёшь-то жить да всё царицой,

А и всё царица будёшь жить да всё ты с нянюшками, с мамушками,

Всё со сенныма да ты с красныма девушками.

330 У мня вера-то ведь лёккая,

Вера лёккая да всё не надо бу́дёт

У меня ходить тебе да во божьи́ церквы».

И не подала Настасья Митреяновна,

Не подала цари́шшу она Вархамеишшу

335 Она же вострого ножа ему.

Она сидит-то же всё да призадумаласе,

А и призадумаласе да призаплакаласе.

И тогда говорил же племянничок

Он цари́шшу-ту да Вархамеишшу:

340 «Уж ты ой еси, цари́шшо Ворхамеишшо,

И ты послушай-ко-се, что у нас да на святой Руси,

На святой Руси да в славном городи,

В славном городи же всё во Киеви

Как звонят-то всё во все колокола,

345 И идут-то у нас-то у заутрены же всё же ранные,

А и идут-то у нас все-ти обедни-ти всё же поздыя».

И тут устал цари́шшо Вархамеишшо,

И тут же он да всё ослышилсе.

Ишше тут племянничок же скоро он

350 Под цари́шшом же он да Ворхамеишшом

И росшевелились, росходились у его да могу́чи пле́чи,

Он как взял же, росходилось-роскипелосе

У его же всё ретиво́ серцо́,

И он как взял омахнул своей да рукой правою,

355 Рукой правой взял, во левою,

Он скинул со себя цари́шша Вархамеишша;

Ишше тут скакал скоро́ же тут племянничок,

Он скакал скоро́ на резвы́ ноги,

И ён кинал цари́шша Вархамеишша,

360 Он кинал скоро́ его на матушку же да сырую землю,

И садилсе скоро́ ему да на чёрны́ груди,

Он хотел пороть-то у его да груди чёрныя

Вынимать хотел у его да ретиво́ серцо́, —

У его ножа при себе да не случилосе,

365 Не случилосе да не пригодилосе.

И говорил-то племянничок Настасьи Митреяновны:

«Уж ты ой еси, Настасья Митреяновна,

Ты подай, подай же мне же всё же вострой нож

Мне спороть цари́шша Вархамеишша да у его черны́ груди».

370 Тут и говорил племянницок да на второй раз,

Говорил же племянничок да на трете́й же раз,

Говорил же цари́шшо Ворхамеишшо:

«Не подавай, Настасья ты да Митреяновна,

Не подавай-ко-се ты да ножа вострого,

375 Он везет тебя, Настасья, на святую Русь,

На святую Русь да в славной Киев-град,

А ты ишше к князю-ту везет тебя да ко Владимеру,

Он везет тебя да во кухарочки

А ко княгины же всё Апраксеньи-королевисьни,

380 И как стирать на князя, на княгину же их да всё белье будёшь!

У меня-то бу́дёшь жить да всё царицою,

А и царицою он да жить же всё распоряжатисе,

Ише все тебе буду́т же поклонятисе!»

А и сидит-то Настасья Митреяновна,

385 Она сидит-то с места не шевелитце-то,

А горючима-ти слезами обливаитце,

Не подала-то ему же вострого ножа,

И подошла подала ему да вострый нож,

И тогда племянничок порол да груди черные,

390 Вынимал у его да ретиво́ серьцо́,

Ишше тут же он взял Настасью Митреяновну,

Привязал-то ей за ногу ко сыру́ дубу́,

И он постелил ей же всё же обрез большой:

«И на етот обрез и слез налей».

395 И тут Настасья же Митреяновна

Она осталасе да во чисто́м поли́,

И тогда племянничок поехал скоро домой он,

И он скоро домой поехал в город Киев,

И приезжал-то он во славной Киев он.

400 И стречал-то его да ро́дной дядюшка,

И он стречал-то его да с радости, с весельица,

И говорил же дядюшка племянничку:

«Уж ты ой еси, мой дорогой же племянничок,

Ишше где твоя да всё невеста же,

405 Ишше та ли Настасья Митреяновна?»

— «Уж ты ой еси,