Корона из ведьминого дерева. Том 2 - Тэд Уильямс

– Наша мать замолчала, – заявила она. – Я не думаю, что она заговорит снова. Нам следует уйти. Мы должны обдумать много нового – а вам обоим все еще предстоит узнать, что произошло между нашими народами.

Морган едва чувствовал ноги, когда шел, впрочем, как и голову. Он вполне мог быть тлеющими хлопьями пепла, рожденного огнем, легче воздуха, дрейфующим без мысли и смысла. Голос женщины ситхи эхом звучал у него в голове, как будто она каким-то непостижимым образом говорила, находясь внутри его тела, словно ее слова сумели добраться до самого мозга его предательских костей. Он никогда не испытывал ничего подобного и не хотел, чтобы это повторилось.

Граф Эолейр и брат и сестра ситхи о чем-то тихо между собой разговаривали, и в любое другое время Морган возмутился бы, что у них появились какие-то тайны, но в эти мгновения чувствовал себя полным до краев кувшином, содержимое которого перельется через край, если в него добавить хотя бы каплю.

– Но что она могла иметь в виду? – спросил Эолейр.

– Если мы узнаем, обещаю, мы расскажем тебе все, – заверила его Адиту. – А сейчас нам нужно осмыслить это странное и неожиданное послание и поговорить с нашими людьми. – Она снова приложила ладони к животу, когда они шли через лес. – Наша мать много говорила в первые дни после нападения, когда боролась с ядовитой лихорадкой, старавшейся ее убить, но ее слова по большей части не имели смысла – воспоминания, рожденные смертельной раной и болезнью, которую она вызвала.

– Вы сказали, ядовитой. – Эолейр слегка задыхался; Морган видел, что они идут слишком быстро для графа. – Возможно, таким же ядом отравили вашу посланницу – Танахайю? Она тоже говорила про яд.

– Мы должны подумать, – ответил Джирики. – Но, боюсь, тебе предстоит узнать, что это болезненная, трудная тема.

– Так или иначе, но наша мать хранила молчание с тех пор, как ее ранили, – сказала Адиту. Слишком быстро, подумал Морган, словно она хотела избежать разговора о Танахайе, – как в тот момент, когда ты увидел ее в первый раз в Ясире. Мы должны понять, почему именно сейчас она его нарушила, а также что имела в виду – и, да, принц Морган слышал такое же странное предупреждение, что и я, хотя немного в другой форме, потому что с нами она говорила на языке зида’я – и я боюсь, что пока все это находится вне сферы нашего понимания.

– Боюсь, у меня есть и другие вопросы, – сказал Эолейр. – Вопросы, на которые мои король и королева отчаянно хотят получить ответы. Что происходило с вашим народом в последние годы? Почему вы так долго молчали?

– Пока мы не можем об этом говорить, – ответил Джирики и ничего не стал объяснять.

После странных событий, случившихся в пещере с бабочками, Адиту, Джирики и еще несколько ситхи стали быстро, почти лихорадочно готовиться к путешествию, складывая в сумки воду и еду для Моргана и Эолейра, а также одеяла и другие вещи. Собрав все необходимое, небольшой отряд – всего дюжина ситхи – отправился в путь. Моргану показалось, что они шли не менее часа, но уверенности у него не было. Более того, сейчас у него вообще ни в чем не было уверенности, за исключением того, что мир оказался куда более странным, чем он представлял, когда смотрел на тени Башни Хьелдин и видел – Морган в этом не сомневался (хотя и не хотел верить) – убийственный, беспокойный дух Красного Священника Прайрата.

«Неужели дедушка имел в виду именно это, когда говорил, что ты никогда не знаешь, попал ли ты в историю? Я в истории?» – думал Морган.

Теперь даже Альдхорт виделся Моргану другим, казался старше и более густым, чем раньше. Да и тени стали темнее, а солнечные пятна появлялись реже. Даже деревья и кусты приникали друг к другу, словно искали защиты.

Однако ситхи ничего не замечали, и ничто не мешало им идти вперед. Джирики двигался очень быстро – казалось, еще немного, и он перейдет на бег, а его сестра, несмотря на большой живот, держалась рядом с ним без заметных усилий. Но тот, кого звали Иджа’аро, шел быстрее остальных, словно спешил больше других.

У Моргана возникло ощущение, что Иджа’аро заставил бы всех идти еще быстрее, если бы мог. Впрочем, едва ли кто-то, кроме ситхи, сумел бы за ним поспевать: пока остальные спускались в небольшой каньон, а потом поднимались из него, Иджа’аро просто совершил прыжок – длиной в двенадцать шагов – и легко приземлился на другой стороне. Однако никто из ситхи не обратил ни малейшего внимания на его поразительную ловкость. Между тем смертным, принцу и стареющему графу приходилось преодолевать препятствия, которых ситхи даже не замечали.

Иджа’аро постоянно оглядывался на Адиту и ее брата. Морган не мог догадываться о чувствах ситхи, глядя на их лица, но то, как часто рыжеволосый Иджа’аро посматривал на брата и сестру, показалось принцу важным. Похоже, их связывали сложные отношения – любовь, гнев, ненависть, возможно, все три чувства сразу. Но в одном Морган не сомневался – они были сильными.

Наконец ему удалось поравняться с Адиту (или, что более вероятно, она слегка придержала шаг), но он не нашел в себе смелости задать вопрос о том, что его так занимало.

– Куда мы идем? – только и сумел спросить он, когда немного отдышался.

– К Т’сейя Го-джао, – ответила она. – Еще одна из Маленьких лодок, как мы называем наши скромные поселения. Твой дедушка видел Джао э-тинукай’и, Лодку на Океанских деревьях, наше самое большое убежище среди всех Маленьких лодок.

– Но в какую сторону? Эолейр сказал, что мы движемся на запад – примерно в том направлении, откуда пришли.

– Ну в целом так и есть.

– Но тогда солнце должно светить нам в глаза, во всяком случае, когда его можно увидеть сквозь проклятые деревья. Полдень давно миновал, а солнце уже час светит мне в спину!

Адиту еще немного сбавила шаг, чтобы они могли идти рядом.

– Х-м-м. А твой дедушка учил тебя когда-нибудь играть в «Шент»?

– Он пытался.

Если честно, эти уроки стали одним из самых разочаровывающих эпизодов в жизни Моргана. В игре участвовало огромное количество фишек с самыми разными названиями и никаких разумных правил, так ему казалось. Более того, его ужасно раздражали бессмысленные указания, вроде: «Подумай о месте, с которого ты начал» или «Следуй за ветром». Морган играл с королем Саймоном несколько раз, но победил лишь однажды, однако так и не понял, как ему это удалось, только запомнил свои бездарные попытки жульничать, которые его дед неизменно встречал смехом.

– У меня никогда не получалось, – пояснил он.

– Тут дело в разных образах мышления. Вот почему я спросила. Да, солнце светит тебе в спину. Да, мы движемся на запад. Некоторые вещи бывают более сложными, чем кажутся. – Адиту протянула руку и похлопала его по плечу, и ее прикосновение было легким, как крыло птицы, а потом она снова ускорила шаг.

Моргану ничего не оставалось, как стараться не отставать.

* * *

Когда Моргану показалось, что прошла большая часть дня, они наконец добрались до тихого озера, скрытого за деревьями и похожего на синий самоцвет, более темный, чем небо. Там их ждали ситхи, одетые в светло-зеленое и серое, которые охраняли небольшую гавань с маленьким хрупким причалом и несколькими плоскодонками из сплетенных ивовых прутьев.