Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

люблю местных? А тут все возвращается на круги своя, только на моем месте сидишь ты… Ладно, идти сможешь?

– Нет, молотком по пальцам… Нет у меня больше пальцев на ногах.

– Ясно, – ответил я, отстегивая кандалы. – Решим проблему. Держи револьвер, трофей от местных, ожидай тут. Я сейчас пробегусь, поищу носильщиков-добровольцев. Поверь, они с радостью перенесут тебя в коляску, она тут недалеко.

Револьвер Степан взял левой рукой, на правой были сломаны два пальца, а так он уверено держал оружие, зло поглядывая по сторонам, ну а я выскользнул в коридор, осматривая пока еще не проверенные помещения.

Отнорок, что вел к лестнице наверх, на территорию дома, я не пропустил, просто оставил его на потом, хотя подозревал, что охранник там должен быть. Проверка помещений ничего не дала, больше местных работников не встречалось, а в комнате, где ранее, вернее, в будущем будет радиоцентр с оборудованием шифрования, сейчас находился архив. Я его сразу приметил, столько бумаги – для пожара самое то. Возвращаясь, я замер, вслушиваясь в тишину. В этот раз мне повезло, шум разговоров и шагов услышал первым, и доносился он как раз из отнорка.

– Много народу, – вслушиваясь в шум, издаваемый толпой людей, едва слышно пробормотал я. – Очень много.

Машинально большой палец перевел маузер на автоматическую стрельбу. Когда шум шагов стал слышен настолько, что стало ясно – неизвестные люди находились за углом, я просто вышел из-за него с двумя пистолетами в руках и открыл огонь из маузера, мелиор у меня был на подстраховке. На добивание, то бишь. Естественно, стрелять очередями, используя глушитель – это глупость, но свинтить его у меня уже не было времени. Десятипатронный магазин закончился быстро. Сухо щелкнул боек, а я тряхнул головой, прогоняя звон в ушах. На третьем выстреле мембраны разлетелись в хлам, и дальше звук выстрелов не глушился ничем. Вторым пистолетом стал делать контроль, убрав маузер под мышку, зажимая его рукой. В коридоре оказалось семь человек, трое в военной форме, один так вообще адмирал, остальные по гражданке были. Очередь в упор снесла их с ног, но зацепила не всех, так что мелиор пригодился. Двух еще завалил, что за оружием тянулись, ну и троих подранков добил. На автомате работал, всех, кто шевелился и двигался, клал, а когда вспомнил, зачем искал тут людей, только зло сплюнул и простонал:

– Опять всех кончил.

Долго злиться на себя я не стал, сунул перезаряженный мелиор под мышку, зажав его рукой, на ходу свинчивая глушитель с маузера, побежал к двери наверх. Убрав трубу глушителя в сумку, перезарядил пистолет и, толкнув дверь, – охранник, видимо, был среди той толпы, его место было пусто, – заторопился наверх. В доме было пусто, но, на счастье, у заднего входа стояла двуконная коляска с седоками, тут же курил и общался с ними охранник снизу. Так вот, где он. Наставил оружие на всех троих – один кучер, второй, как я понял, телохранитель кого-то из тех, что остался внизу, ну и сторож. Дергаться они не стали, встали, как я и велел, у стены, широко расставив руки и ноги, позволили их обыскать. Добыв еще оружия, у меня его теперь хоть попой ешь, повел всех троих вниз. Кучер был субтильный, так что внизу, когда мы спустились, снес ему полголовы. Тут в подвале звуки выстрелов не были слышны. Остальные вжимали головы в плечи, ожидая, что я вот-вот расстреляю их, но нет, повел к пыточной.

– Степа, ты слышишь меня? – крикнул я ему на подходе. Получить пулю от спасенного телохранителя не хотелось бы. – Я нашел добровольцев, так что встречай.

– Встречаю, – едва расслышал я ответ.

На всякий случай я пустил вперед англичан, но Степа спокойно их встретил. Объяснив, что я хочу от англичан, услышал от охранника, что в бытовом помещении стояли носилки, на них нести раненого было куда легче. Выяснив, где они находились, я оставил обоих под присмотром Степана и сбегал за носилками. Действительно были, вот только пятна крови на материи намекали, что с помощью них, скорее всего, из подвала выносили отнюдь не живых людей. Трупы, если проще.

В общем, Степан был перемещен на носилки и его, постанывающего от боли, понесли тем путем, что я попал в подвал. Дальше, пока Степан стерег англичан, сбегал и подогнал коляску, куда те его и понесли, носилки положили рядом. Степа остался в коляске, я его плащом прикрыл, а то он в одних кальсонах и расстегнутой рубахе был, а снаружи если не зима, то холодная осень. Сами англичане понимали, почему я веду их вниз, но попыток сопротивления я от них не дождался, хотя они и поглядывали на меня угрюмо, явно прикидывая возможные шансы. Не было их, я ближе чем на шесть метров с ними не сближался. Внизу лишь поинтересовался у охранника, когда шлепнул его напарника, все же дернувшегося ко мне, кто тут за старшего. Получил ответ и поинтересовался, есть ли этот мистер Гарвард Хайнекен среди убитых. Пришлось его вести по всем помещениям. Оказалось, что все работники были на месте, а вот сам начальник отсутствовал.

Ликвидировав охранника, я разлил керосин из трех канистр, найденных в бытовке, только одна была полупустой, две других вполне полные, им заправляли лампы в коридорах и помещениях, после чего поджег архив и рванул наружу. Полыхнуло хорошо. Выскочив, я подбежал к коляске и, заняв место возничего, направил транспортное средство в сторону порта. По пути, а двигаться приходилось осторожно, Степан то и дело взрывался с трудом сдерживаемыми стонами, я высматривал знаки медучреждения, то бишь красные кресты. Ни одного не попалось, пришлось обращаться к прохожим, и они подсказали адрес ближайшего врача, что практикует частным порядком.

С плохо скрытым испугом на лице врач, осмотрев Степана, крепко принялся за него. Степан еще в начале процедуры лечения потерял сознание и лишь скрипел зубами, когда доктор касался ран. Почти час он с ним возился, штопал, чистил, бинтовал. Когда закончил и вышел из-за операционного стола, вытирая полотенцем руки, я поинтересовался:

– Ну как он, доктор?

– Этот мужчина явно попал в руки бандитов, а не под несущуюся коляску, как вы говорили, когда ко мне подъехали. Неплох он, не безнадежен. Те, кто с вашим знакомым работали, знали свое дело. Ноги – да, это серьезно, шесть пальцев удалось спасти, но четыре пришлось ампутировать, нечего там спасать было. Наложил гипс на правую руку, зафиксировав два сломанных пальца. Остальные раны опасности не представляют. Общее число швов – восемнадцать. В принципе, все,