Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

Дом в Марьино

Правда, «уральское государство» Строгонова стало быстро уменьшаться в размерах по причине удаленности владельца от варниц и заводов, а также в силу некоего чувства стеснения от величины своего богатства, которое пришло к просвещенному вельможе в зрелые годы. Дело дошло до того, что он отказался в пользу государства от существенной части вотчинных земель — миллиона десятин. Примерно столько же осталось у него самого к концу жизни помимо многочисленных долгов государству и частным лицам.

В начале 1770-х годов, после смерти графини Анны Михайловны, граф Строгонов заключил второй семейный союз. На этот раз его супругой стала княжна Екатерина Петровна Трубецкая. Ее портрет кисти Луи-Роллана Тринкесса, художника забытого и абсолютно неизвестного в России, прежде украшал усадебный дом в Марьино. Надо признать, картина давала слабое представление о чертах лица второй избранницы того чудака, которым окончательно прослыл Александр Сергеевич в 1780-е годы, после расставания и с этой женой, а также дружбы с многочисленными алхимиками и шарлатанами.

Еще ранее Екатерина II придумала ему кличку «Magot», что можно трактовать как нечто среднее между обезьяной и копилкой.

Один из первых живописных портретов барона Александра Сергеевича кисти Пьетро Ротари оказался в Марьине

В Марьине попала редкая картина, представляющая Екатерину Петровну, вторую жену графа A.C. Строгонова, урожденную княжну Трубецкую

Полотно Тринкесса было исполнено в Париже, где в 1772 году родился Павел — первый из двух детей пары. Как и отец, он с детства был записан в полк, но также, как и Александр Сергеевич, не снискал себе больших лавров на поле боя, хотя и обладал известным честолюбием. Обучением графа Павла Александровича с 1778 года занимался француз Ж. Ромм, воспитывавший юного графа в спартанских условиях, следуя модели «естественного человека», представленного в трактате Ж.-Ж. Руссо «Эмиль, или о воспитании» (1762 г.). После многочисленных поездок по России, в 1786 году, то есть тогда же, когда сыновья княгини Натальи Петровны переехали из Страсбурга в Париж, Строгонов отправился в Женеву с целью получения образования.

Кстати, Голицына страсбургским обучением сыновей осталась крайне недовольна, считая, что тамошние преподаватели намеренно затягивали и усложняли уроки, дабы выудить побольше денег из богатых родителей.

Для Строгоновых Женева — лишь промежуточный пункт на пути во французскую столицу, где после «поездки в Туманный Альбион» предполагалось завершить образование сына. Из Павла Строгонова готовили государственного деятеля: он интересовался юридическими науками и Англией, что, вероятно, нравилось будущей теще.

Но весной 1788 года Павел Строгонов, уставший от проводимого над ним «педагогического эксперимента», а также под давлением имени своего знаменитого отца, к тому времени уже известного любителя художеств, собирателя живописи и минералов, запросился на турецкую войну. Отец не согласился, он берег единственного наследника. Путешествие Павла завершилось декабрем 1790 года в Париже, а юность — женитьбой на княжне Софье Голицыной. Таким образом, власти и родня попытались остудить боевой пыл графа Павла Александровича, отчасти излишне приписываемый ему.

Портрет П.А. Строгонова, выполненный Вуалем вскоре после возвращения графа из Франции. Он также находился в Марьино

Свадьба состоялась в мае 1793 года. К тому времени в Строгоновском доме на Невском, очевидно, приготовили соответствующие апартаменты, их, к радости владельца, и заняли молодожены. Надо думать, графу Александру Сергеевичу к старости стало нравиться большое патриархальное застолье, где никто не вел счета выставленным приборам. Возможно, поэтому здесь же, у Полицейского моста, вместе со своей библиотекой поселился князь Борис Владимирович Голицын. Он, как и брат Дмитрий, делал военную карьеру. Родственные связи между двумя знаменитыми родами установились еще в 1672 году, когда князь Андрей Иванович Голицын сочетался узами брака с Пелагеей Дмитриевной Строгоновой, дочерью именитого человека.

Уже упомянутый выше граф A.C. Строгонов называл одного из Голицыных дядькой. Это был генерал Михаил Михайлович Голицын-младший (1684–1764), женатый на Татьяне Кирилловне Нарышкиной, родной сестре Софьи Кирилловны Нарышкиной, матери Александра Сергеевича. В 1757 году другой князь, М.М. Голицын (1731–1804), действительный камергер и генерал-поручик, женился на тетке коллекционера и мецената баронессе Анне Александровне. В 1762 году барон Григорий Николаевич Строгонов, двоюродный брат Александра Сергеевича, взял в жены княжну Александру Борисовну Голицыну, дочь адмирала князя Бориса Васильевича (1705–1768). Последний был отцом мужа Натальи Петровны.

В 1794 году братья Дмитрий и Борис Голицыны приняли участие в польской компании и, в частности, участвовали в штурме Праги — предместья Варшавы. Оба заслужили орден Святого Георгия IV степени. В том же году у них родился племянник Александр, первенец Павла и Софьи. Спустя некоторое время Борис стал шефом Санкт-Петербургского Гренадерского полка, а Дмитрий — Кирасирского.

Граф Александр Павлович Строгонов имел множество кузенов — у барона Григория Александровича (1770–1857), правнука барона Николая Григорьевича и троюродного брата графа Павла Александровича, было сразу пятеро мальчиков. А вот от родителей брата он так и не дождался, имея сразу четверо сестер — Наталью (1796 г.), Аглаиду (1799 г.), Елизавету (1802 г.) и Ольгу (1808 г.).

В 1805 г. Монье запечатлел юного графа Александра Павловича, которому в тот момент было одиннадцать лет

Портрет «господина Александра Андреевича», сына архитектора Воронихина, граф A.C. Строгонов приказал «вырубить» Л.-М. Гишару, одному из придворных скульпторов из белого мрамора

При таких обстоятельствах неудивительно, что каждый шаг юного Александра встречал бурный восторг родителей. В частности, они без сомнения умилялись, когда он взял шефство над родившимся в 1805 году Александром Андреевичем Воронихиным — сыном самого известного строгоновского архитектора. Юный граф стал крестным отцом.