Фэнтези на мою голову! - Мэй Кин

меня, так, что руки сцепляются в замок прямо за спиной, от чего маневрировать довольно проблематично.

С тем же успехом Калли брыкается в объятьях трёх других мужчин, которые, кажется, не обладают особой нежностью: встряхивают ее, словно тряпичную куклу.

Подруга даже пытается укусить одного из них за руку. Но вместо этого, тот, что кажется за главного, неожиданно бьет ее по щеке. Ее голова резко дёргается в сторону и часть волос падает на лицо.

Мы обе замираем, словно статуи. Только, если я стою и чувствую бешеное биение своего сердца, не в силах пошевелиться. То Калли, в отличие от меня, уже выглядит не такой потерянной. Сейчас в ее глазах горит решительный блеск, губы плотно сжаты в тонкую линию, руки сжаты в кулаки.

Я не знаю, что она будет делать. Но что-то подсказывает мне, что без жертв явно не обойдётся.

— Убери свои грязные руки! — рычит подруга, когда один из мужчин пытается убрать волосы с ее лица.

— Хм. Горячая. Значит и магия с огоньком, — произносит брюнет и делает два шага вперёд, оказавшись напротив Калли. — Предлагаю начать с неё. А затем, — Он оборачивается и смотрит на меня, — займёмся подругой.

— Не боитесь сгинуть в ад?! — насмешливо спрашивает она, и я дергаюсь, в который раз, пытаясь выбраться. Но куда там! Эти амбалы держат так сильно, что, кажется, на моих запястьях останутся красные следы и подтеки.

По поляне вновь раздаётся дружный хохот этих людей, и я морщусь, проклиная наглого духа, которого, как всегда, унесло в неизвестном направление. Именно тогда, когда он так на нужен!

Брюнет едва касается лица Калли, и приподняв его за подбородок, жестко отвечает:

— Бояться стоит вам.

— Ошибаешься, — вдруг раздается со стороны.

Мы синхронно оборачиваемся, и с противоположной стороны поляны, стоит Лиам. Как и всегда: спокойный, невозмутимый, с некой чертовщинкой в глазах.

Он неспешно движется в нашу сторону, и складывается такое впечатление, словно он явился на очередной светский раут, который ему до боли осточертел.

— Лиам Сай… — с насмешкой протягивает брюнет, глядя в упор на Сая. Правда, в отличие от голоса, его лицо не столь воодушевлено и весело. Скорее наоборот. На лице мужчины залегла мрачная тень. В темных глазах блеснула ярость.

— Именно. — Он кивает. — Поэтому советую убраться вам, пока я добрый.

— Ты же знаешь, что магия на нас не действует?

Что?..

— Раз наслышан обо мне, думаю знаешь, что я могу уничтожить тебя из без неё.

Брюнет недобро так щурится и почему-то переводит взгляд своих карих глаз на меня. Его губы растягиваются в коварной улыбке. И в этот же миг, я чувствую, как горла касается что-то острое и холодное.

— Не советую, — спокойно парирует мужчина, увидев, как Лиам едва заметно - дернулся в мою сторону, — иначе ты знаешь, что будет. Тогда даже ты её не спасешь.

По телу пробегает холодок, и я осторожно сглатываю, чувствуя, как лезвие ощутимо упирается в кожу. Одно неловкое движение, резкий шаг или глубокий вдох: польётся моя кровь.

Правда, если судить по их странному разговору, это не просто оружие, вроде лезвия, способного вспороть кожу. Это нечто сильное. Что-то, что, проникнув глубже, вполне вероятно сможет убить меня, без возможности на воскрешение.

Перспектива, конечно, так себе. Впрочем, как и быть ходячим мертвецом. А значит надо что-то делать. Но что делают в таких ситуациях, я не знаю!

Черт!..

Лишь на доли секунд, Лиам теряет привычную маску. Но это замечаю только я. По тому, как он судорожно сглатывает, едва сжав руку в кулак. А затем снова становится привычным каменным изваянием, с холодным, сосредоточенным взглядом, который порой меня так пугает. Возможно, если бы я не успела узнать его за это время и более-менее запомнить те или иные действия, которые показывают его состояние, я бы остерегалась. И думаю, именно на это Лиам и рассчитывает, придерживаясь этой маски…

Проходит несколько минут, за время которых Лиам и брюнет буравят друг друга взглядом, ведя немой диалог, а после, на лице Сая появляется устрашающая ухмылка, когда он произносит:

— Скажи: прощай.

— Что… — не успевает он толком договорить и сделать шаг вперёд, поляна озаряется тёмной вспышкой.

Вокруг появляется густой, непроницаемый туман.

Я жмурюсь, пытаясь понять, что происходит, под ужасающий гул собственного сердца. Но ничего кроме бело-серого дыма разглядеть не могу. Зато четко осознаю, что мои руки свободны, а горла больше не касается острый клинок.

Не успеваю толком сообразить, что делать дальше, меня неожиданно хватают за руку. Я в ужасе дергаюсь, пытаясь создать энергетический шар, но увидев знакомые очертания, смахивая искры магии.

— Бежим! — голос Калли резок и вместе с этим глух. Что наталкивает меня на страшные мысли.

Что, если её ранили?..

Боже…

— Калли…

— Тш-ш…

В какой-то момент мы останавливаемся.

Я слышу какие-то звуки.

— Что это?..

— Это смерть, — холодно парирует девушка и тянет меня за собой.

Не знаю сколько времени мы бредем вперед, но туман постепенно рассеивается, и я наконец могу узреть картину целиком.

Сейчас, вместо привычной поляны, нас окружают деревья, с длинными гибкими ветвями, спадающими на землю и красными, кровавыми листьями, периодически опадающими на камни, которые повсюду. Маленькие и большие. Выпуклые и плоские. Светлые и темные…

— Где мы?..

— Гуриильская пустошь. Пару километров, и мы пересечем границу рубинового леса.

— Так, — Я хмурюсь и нервно тру виски руками, — если мы здесь, то где остальные?

Калли оборачивается, перестав сосредоточенно разглядывать, казалось бы, бесконечные каменные тропы, и глядя на меня, с непередаваемой тревогой, произносит:

— А вот этого я не знаю, Вики.

8.5.

Я стою, с широко открытыми глазами и, кажется, перестаю дышать.

Что это, черт возьми, значит?!

— Ничего не понимаю, — наконец произношу я и трясу головой. — Как ты вообще нашла меня в этом тумане? Откуда он взялся? И…что это за люди? Почему на них не действует магия!?

Я смотрю в упор на Калли, в ожидание ответов. И она тут же даёт их мне.

— Туман Фальца - артефакт, который используется в критических ситуациях, для создания дополнительного времени. Это своего рода воронка, в которой у тебя есть - миг для осмысления и манёвра. Поскольку Лиам вёл некие переговоры, — На этих словах ее лицо кривится, — это сделал